– Будьте вы прокляты! – взревел в это время Пейритой, оглядывая поле битвы и вдруг с самой страшной очевидностью понимая, что четыре с половиной сотни его головорезов были перебиты среди прибрежных скал крошечным отрядом троянцев. Он видел теперь почти всех – их не могло быть много больше...
– Ты, царь несуществующего царства! – закричал разбойник, выпрямляясь и вскидывая свой громадный меч – чистый, ибо в свалке этого безумного боя, действительно походившего на схватку с неуловимыми тенями, он не сумел достать никого своим смертоносным ударом. – Ты, повелитель призраков! Если сам ты живой, выходи драться! Шестнадцать лет назад ты отступил передо мной! Ну! Выходи!!!
– Гектор, а можно мне? – спросил Ахилл брата, подкатывая к нему на колеснице, которой теперь управлял сам – чей-то удар настиг Нестора, и возница упал, уронив вожжи.
– Нет! – резко ответил царь. – Одного ты уже у меня отнял! Этот мой!
Правое плечо Гектора было рассечено ударом меча, кровь из глубокой раны текла густыми струйками. Из правой ноги выше колена торчала стрела, которую он даже не обломил, забыв о ней в пылу боя. Раны были достаточно серьезны, тем более что троянский герой не до конца оправился и от прежних. Но его нельзя было удержать. Соскочив с седла, он бросился к Пейритою.
Сражение шло теперь у воды и в воде – воины Энея, со свежими силами кинувшиеся в схватку, расправлялись с теми разбойниками, что пытались спастись бегством. А на небольшом пространстве между грядой скал и берегом дрались теперь лишь двое. Еще три десятка уцелевших разбойников сбились в кучу, заслоняясь щитами и ожидая неминуемой гибели, ноих победители стояли и смотрели на схватку двух исполинов.
Пейритой был чуть ниже Гектора, однако более широк в плечах и более грузен торсом. Кроме того, его железный меч был почти вдвое длиннее и шире меча троянца: у Гектора имелось лишь то оружие, что Ахилл и Пентесилея смогли найти в Трое вчерашним утром. Богатыри сошлись в ближнем бою, и мечи их мелькали так быстро, что лезвий не было видно – дерущихся будто окружил светлый вихрь. Наконец предводителю разбойников удалось ударить своим мечом по лезвию противника, и более слабый меч Гектора отлетел от рукояти. Герой отступил, прикрываясь щитом. Пейритой опять ударил, разрубленный щит упал, не выдержал и шлем, и лишь быстрый рывок назад спас троянского царя от гибели. Вражеский меч задел его голову, полоса крови выступила из-под волос и поползла на лоб. Но Гектор не слышал испуганного крика юного Троила, готового кинуться ему на помощь, не видел, как Ахилл поднял свое копье, собираясь метнуть его в Пейритоя. С диким рычанием троянский герой схватил левой рукой правую руку разбойника, отводя в сторону меч, между тем как его правая рука, окровавленная от плеча до кисти, как змея, метнулась к горлу врага, и пальцы скользнули под курчавую бороду. В следующий миг Пейритой вырвал бы свою руку с мечом и нанес удар. Но ему не хватило этого мгновения. Что-то глухо хрустнуло под его подбородком, и голова разбойника как-то непонятно скосилась набок и упала на плечо, как падает дерево, надрубленное дровосеком.
Гектор оттолкнул от себя труп врага – но прежде, чем тот упал, вырвал из его руки громадный железный меч, взмахнул им и огляделся, ища новых противников. И понял, что сражаться больше не с кем – битва была окончена.
– Все здесь?! – хрипло крикнул он. – Троянцы, отзовитесь!
– Я здесь, – сказал Троил, прижимая руку к ране в левом боку и подавляя дурноту и желание лечь прямо на пропитанную кровью землю.
– Я тоже здесь, – отозвался Ахилл.
– Ты ранен? – повернулся к нему Гектор.
– Не знаю. Задет раза два... Нестор убит, кажется...
– Деифоб где?
– Здесь! – хрипло ответил молодой богатырь, приподнимаясь с камня, на который он опустился, едва понял, что драться уже не с кем. – Это дико, но меня, кажется, даже не ранили.
– Антенор? Ты?
– Я здесь! – знаменитый воин стоял чуть в стороне, снимая через голову изрубленный на куски нагрудник. – Меня раза три хорошо кольнули, но раны неопасны. Куда хуже, что старая рана, кажется, вскрылась. И самое интересное, что меня даже не мутит и не качает, а крови вытекло ведро, наверное...
– Антилох? – позвал Гектор.
– Я жив, царь! – юноша, раненный в плечо и в бок, шатаясь, бродил среди мертвых, отыскивая своего отца и не видя его – пыль и кровь сделали всех убитых похожими...
– Пентесилея?
– Я жива, – последовал ответ. – Сильно ранена Крита. Я перевяжу ее и подойду.
– Авлона? Авлона?! Да ответишь ты или нет?! – голос царя сорвался на хрип, у него страшно кружилась голова.
– Я же стою около тебя, – ответила девочка. – Посмотри вниз – вот я. Я цела, царь. Мне только копьем задело ногу, но даже не больно...
– Я рад, что ты жива. Возьми коня Криты и скачи к хижине Агелая. Сообщи нашей матери и старому пастуху, что битва закончена. Царице Гекубе передай, что ее сыновья все живы. Поспеши. Кто еще не отзывался? Терсит?
Никто не ответил.
– Неужели убили? – Ахилл тоже оглядывался, не видя спартанца и понимая, что нужно искать его среди мертвых. – Терсит!
Опять не было ответа...
– Значит, мы, одиннадцать человек, одолели все войско Пейритоя! – прошептал Гектор, бледнея и с силой сжимая локоть подошедшего к нему Ахилла. – Мы это сделали.
– Эвоэ! – загремело в это время с берега.
И троянские воины, потрясая окровавленными мечами и копьями, заспешили к царю и его отряду. Впереди всех шел, выделяясь своей огромной фигурой, Эней.
– Убил бы его прямо сейчас, вслед за Пейритоем! – сквозь зубы выдавил Гектор. – Но, кажется, он мне уже не по силам...
– Перестань, брат! – Ахилл видел, что царь готов упасть без памяти и незаметно, под плащом, обхватил рукой его спину. – Эней мог и не знать о подмене дани.
– Знал, вот увидишь... Не держи меня, уже прошло!
И в это время с воды донесся пронзительный крик:
– Помогите! Помогите!
– Это же Елена! – воскликнул Ахилл. – Елена, и... О, боги! Терсит!
Спартанка стояла по грудь в воде, поддерживая на поверхности голову и плечи бесчувственного воина.
– Помогите! – кричала она – Мне его не вытащить!
Опомнившись, Ахилл кинулся к ней, взвалил на плечо Терсита и вместе с ним и с Еленой выбрался на берег.
– Я видела с корабля, как он стал преследовать разбойников и как один из них ударил его по голове мечом! – захлебываясь не водой, а слезами, говорила женщина. – Он упал и скрылся под водой... Он умер, Ахилл, да?
– Вроде бы нет... – Ахилл положил неподвижное тело на землю и осмотрел спартанца. – Удар пришелся плашмя. Рана на руке и еще одна на груди, но скользящая, просто глубокий надрез... Он захлебнулся, но не совсем. Сейчас я его...
С этими словами он ухватил воина за ноги и, подняв вниз головой, сильно встряхнул несколько раз. Изо рта спартанца ручьем потекла вода, он застонал, задергался и, когда его снова положили на спину, открыл глаза.
– Я умер? – спросил он. – И сейчас уже отправлюсь в царство теней?
– Это, как тебе больше нравится, – спокойно ответил Ахилл, отворачиваясь, чтобы вернуться к братьям и к другим воинам. – Но я бы на твоем месте СЕЙЧАС предпочел остаться здесь.
И он через плечо еще раз бросил взгляд на Елену – насквозь мокрую, растрепанную, со счастливой улыбкой и с покрасневшими от слез глазами, упавшую на колени возле простертого на земле Терсита.
Глава 6
Эней приказал своим воинам вытаскивать корабль из воды, а сам подошел к Гектору, немного смущенный этой встречей, не зная, протянуть ли руку внезапно воскресшему из мертвых троюродному брату, или раскрыть ему объятия. Однако Гектор, посмотрев на него странным, лишь скользнувшим по лицу героя взглядом, произнес:
– Не сейчас, Эней. С тобой не сейчас. Сначала с этими.
И он широким шагом, будто уже не чувствуя слабости, направился к группе разбойников, все так же стоявших вплотную друг к другу с выставленными вперед щитами. Когда троянский царь приблизился, все они сразу побросали щиты и, будто по приказу, попадали на колени, подчиняясь слепому, животному страху смерти. Гектор был сейчас, действительно, страшен. В измятом, окровавленном нагруднике, без шлема, со взвившимися от ветра волосами, окружавшими его голову, как грозовое облако – он казался не человеком, но мрачным подземным духом, вышедшим на землю, чтобы покарать преступников. Широкая полоса крови, стекающей по лбу, правой щеке, подбородку и густо капающей на шею, еще усиливала это ощущение.
Он остановился, не доходя десятка шагов до склонившихся перед ним пленников.
– Что мне делать с вами?
Его голос звучал хрипло и глухо, но в нем были прежняя сила и мощь.
– Пощади нас, великий Гектор! – закричал молодой разбойник, решившись подняться и сделать два шага навстречу троянскому царю. – Пощади нас! Мы не знали, что троянцы еще живут здесь, не знали, что у Трои есть царь...
– И что нельзя красть чужое золото? И убивать ради этого уцелевших троянцев? – Гектор стиснул кулаки, подавляя желание размахнуться и ударить. – Вы, как шакалы, притрусили на легкую добычу! И вы просите пощады?!
– Пощади, великий царь, пощади! – раздались голоса среди пленников. – Никто из нас никогда больше не покажется на этих берегах, не приблизится к твоим владениям!
– Сжалься, великий Гектор! – снова взмолился молодой разбойник. – Все знают, как ты милостив и великодушен!
– Я? – Гектор зло рассмеялся. – Это после того, как убили моего отца и братьев? Увезли в плен моих жену и сына, мою сестру, а другая сестра убила себя, чтобы не стать рабыней?! Здесь, возле пепелища моего прекрасного города, я должен быть милостивым? А не много ли вы хотите, ночные воры?
– Пощады! – продолжал умолять юноша. – Мы же повиновались Пейритою, а он был ненасытен и никому не простил бы сомнений... Царь Гектор! Нас осталось чуть больше тридцати человек... Пейритой и Фаракит мертвы. Это же они бросили тебе вызов... Пощади нас!