Если бы император Константин неожиданно не поменял свои планы, эта судьба была бы суждена Илиону. Новая столица, возникшая между Сигеем и Новым Илионом, очень скоро поглотила бы своих соседей, которых разделяли всего лишь пять километров равнины. К XIX веку на месте Трои стояли бы дворцы и мечети османских султанов, и Шлиман не мог бы даже мечтать о раскопках на холме Гиссарлык (впрочем, тогда и холм назывался бы иначе). В XX–XXI веках археологи, конечно, исследовали бы город (как они исследуют Стамбул), но ни о каких масштабных раскопках речь идти бы не могла. Кроме того, гигантская столица с ее портами и аэропортами, железнодорожными насыпями и дорожными развязками давно бы изменила рельеф местности; многие памятники были бы попросту уничтожены строителями прошлых веков, и, скорее всего, мы бы по сей день не знали о том, что под небоскребами четырнадцатимиллионного мегаполиса лежит древняя столица Приама… Но, к счастью для поклонников Гомера, Константин бросил начатое строительство.
Основав новую столицу, император озаботился и о новой религии для своих подданных. Он не только прекратил гонения на христиан, но и впервые дал их религии преимущества перед старыми культами. Его наследники продолжили дело Константина, и очень скоро по всей империи, в том числе в Илионе, начались преследования (пока еще сравнительно мягкие) тех, кто исповедовал язычество.
В середине IV века в Новый Илион приехал племянник Константина Великого, будущий император Юлиан, получивший позднее прозвище Отступник за свою неудавшуюся попытку реставрации язычества. Позднее, уже став императором, он написал письмо, в котором рассказал о своих впечатлениях от города.
Юноша посетил Илион в годы, когда языческие храмы по всей империи постепенно закрывались, а в тех, что оставались открытыми, все реже проводились жертвоприношения и праздники. Кроме того, христиане уже начинали уничтожать связанные с язычеством храмы, жертвенники и даже надгробия. К радости Юлиана, в Трое все оставалось более или менее по-прежнему. Его проводником по городу был некто Пегасий — «епископ галилеян» (то есть христиан). Однако Юлиан убедился, что Пегасий принял сан лишь для того, чтобы воспрепятствовать разрушению языческих храмов, а по зову сердца «он имел мудрость почитать и прославлять богов». Император пишет:
«…Я ехал именно этой дорогой и, поднявшись ранним утром, прибыл из Троады в Илион во время, когда рынок полон. Пегасий вышел меня встречать; поскольку я хотел познакомиться с городом, — это был мой предлог для посещения храмов — он стал водить меня повсюду и всё мне показывать… Там есть героон[68] Гектора, его бронзовое изображение находится в крошечном храмике, а напротив, в открытом дворе, стоит громадный Ахиллес… Я увидел, что на алтарях еще горит жертвенный огонь, что они, можно сказать, пылают, и блестит умащенное изображение Гектора. Я взглянул на Пегасия и сказал: „Что же это? Разве илионяне приносят жертвы?“ Так я испытывал его, чтобы выяснить его собственные взгляды. „Разве нелепо, — отвечал он, — служить благому мужу, своему соотечественнику, так же, как служим мы мученикам?… Пойдем же, — сказал он, — в ограду Афины Илионской“. Радушно он привел меня и открыл храм… Этот самый Пегасий зашел вместе со мной в храм Ахиллеса и показал мне его вполне сохранившийся гроб, в то время как я был осведомлен, что он был им разбит на куски. Но он даже приближался к нему с великим благоговением, и я это видел собственными глазами».{668}
Уничтожение «гроба» Ахиллеса, вероятно, входило в обязанности Пегасия-епископа, однако он сумел уберечь реликвию. Конечно, это был не «гроб» в современном понимании слова — речь, вероятно, шла о надгробии. Так или иначе, Пегасий позаботился о сохранении всех вверенных ему языческих и исторических памятников. Придя к власти, Юлиан удостоил Пегасия жреческим саном. Это вызвало неудовольствие некоторых язычников, поскольку новоявленный жрец еще недавно был христианином и, как говорили, участвовал в разрушении языческих святынь. Но император вступился за своего ставленника. Он написал письмо в его защиту и выразил уверенность, что илионец кривил душой, «чтобы спасти храмы богов»: «…Он облачился в те одежды и только притворялся нечестивым до той степени, до какой обязывал его сан, — а ведь и в самом деле ясно, что он не нанес ущерба ни одному храму, разве что немногим камням, как предлог, чтобы спасти остальное — так что же, если мы примем это в расчет, то разве будем поносить его за его поступки…»
Надеждам на спасение языческих святынь не суждено было сбыться. Набирающее силу христианство очень скоро сотрет с лица земли то немногое, что еще связывало Новый Илион с Троей Приама. Но прежде чем перейти к христианскому Илиону, посмотрим, что же представлял собой в архитектурном плане языческий Илион времен Римской империи.
В I веке н. э. в Илионе началось активное строительство.{669} Агору замостили. На юге, сразу за оборонительной чертой Шестого города, был возведен новый театр — он был меньше прежнего (всего на 300 мест), но зато построен по последнему слову римской архитектуры. Позднее в нем была установлена гигантская статуя императора Адриана.{670} Старый театр тоже не был заброшен — его отреставрировали.{671} Восстановили и Западное святилище, разрушенное Фимбрией, — правда, теперь из двух храмов здесь остался только один.
Отметим, что в театрах Илиона шли не только спектакли, но и гладиаторские игры — археологи нашли рядом с городом могильный камень с посвятительной надписью в честь павшего гладиатора. Он жил во II или III веке н. э.{672}
Нижний город быстро рос, особенно во II и III веках н. э. Мощеные улицы достигали пяти метров в ширину. В домах появились мозаичные полы, расписные потолки. В это время в каждом домовладении был по крайней мере один колодец.{673} Тем не менее илионцы построили акведук, который поставлял воду с гор, забирая ее примерно в 20–25 километрах от города. Вода шла по глиняным трубам, по мостам пересекала долины и, приближаясь к городу, уходила в подземные каналы.{674} В Илионе была построена общественная баня — в ней имелись по крайней мере две залы, одна из которых, площадью 7 на 11 метров, имела встроенную систему подогрева.{675} Город был так хорошо обеспечен водой, что прямо на его территории появились даже рыбные садки.{676}
Время от времени Илион страдал от землетрясений, но фатальных разрушений не случалось, рушились лишь отдельные здания, и жители вновь отстраивали их. Сравнительно сильная катастрофа произошла примерно в 260–270 году: были уничтожены рыбные садки, пострадал водопровод, некоторые колодцы Нижнего города оказались засыпаны строительным мусором. Но археологи так и не поняли, было тому виной землетрясение или нашествие готов, которые незадолго до этого вторглись на территорию Римской империи и теперь хозяйничали на берегах Геллеспонта и Эгейского моря.{677}
Примерно к этому же времени относится найденная археологами на дне колодца мраморная фигурка Кибелы. Богиня изображена в каноническом виде: она сидит на троне, в левой руке у нее кимвал, в правой — светильник. На коленях у Кибелы лежит ее традиционный спутник — лев (очень маленький по сравнению с ней самой). Скульптура сохранилась в целости — вероятно, ее не выбросили, а аккуратно опустили в колодец. Археологи предполагают, что владельцы спрятали ее от грабителей-готов.{678}
Но можно предположить и то, что Кибела оказалась на дне колодца в результате внутрисемейных споров между язычниками и христианами. Правда, конец III века ознаменовался гонениями на христиан. Но в рамках отдельно взятой семьи кто-то мог возражать против того, что в доме стоит «богомерзкая» статуя, и поклонники старых богов могли спасти Кибелу от уничтожения. До эпохи, когда христиане принялись массово разбивать изображения языческих богов, оставалось меньше века. А в конце IV века языческие культы на территории империи были полностью запрещены стараниями императора Феодосия I.
Христианам случалось превращать языческие храмы в христианские, но илионский храм Афины избегнул этой участи. В Нижнем городе примерно на рубеже IV и V веков была построена церковь площадью 18 на 30 метров. От нее до наших дней сохранился прекрасный мозаичный пол со зверями и птицами, вписанными в сложные декоративные медальоны. Христиане избрали Нижний город не из смирения — уже с середины V века акрополь Илиона стал приходить в запустение. Агора потеряла свою роль торговой площади, магазины стали перемещаться вниз на равнину, и после закрытия храма Афины акрополь окончательно опустел, а с середины V века агора превратилась в кладбище.{679}
Илионский собор по крайней мере до IX века был центром Троадской епархии.{680} В начале V века епископом здесь был некий святой муж Сильван, с именем которого связано чудо, описанное церковным историком Сократом Схоластиком: «На морском берегу Троады только что было отстроено огромное грузовое судно, называемое плоскодонным и назначенное для перевозки больших колонн. Это судно следовало стянуть в море. Но несмотря на множество веревок и народа, который тянул его, судно нисколько не двигалось. В этом прошло уже несколько дней. Наконец, все пришли к мысли, что демон держит судно, и потому обратились к епископу Сильвану и просили его совершить на том месте молитву, веруя, что только этим с