— Орлик, лапушка, мне один знакомый Егерь говорил, если человек наставил на другого оружие, и не собирается стрелять, то он мудозвон и чмо голимое.
Рейдер метнулся через стойку схватил Лену за ладонь и заломил пальцы. Девушка мгновенно вызвала энергетическую линию, отключила боль. Не хватало еще перед всякими мудаками прогибаться.
— Ну и долго будем пыхтеть? Нехорошо, молодым девушкам пальцы выкручивать, кто ты после этого, точно чмошник.
Палец хрустнул и переломился. Затем второй. Орел удивленно посмотрел на полное отсутствие реакции.
— Извини, теперь имею полное право.
Кинжал выскользнул из-за пояса и уперся острым кончиком рейдеру между ног. Как там в фильмах делается. Надо припугнуть, чуть нажать, чтобы выступила капля крови. Рукоять подалась вперед неожиданно легко, острие просто провалилось и Орел завопил как резаный. На штанах мгновенно расплылось кровавое пятно, рейдер упал на пол, скорчился и завыл. Черт, неудобно вышло. Кажется, что-то лишнее резанула.
Охрана стаба в черных комбинезонах появилась через несколько секунд, видно у оружейных магазинов рядом дежурят. На крики быстро собралась толпа. Вызвали ментата, который примчался на машине с мигалкой.
— Орел, что ни день, у тебя инцидент. Старая знакомая, мы думали ты уже в петле болтаешься.
Рейдера перевязали, обезболили. Вещественное доказательство номер один, сантиметров десять в длину, уложили в картонную коробочку. Лена от помощи отказалась, только обмотала руку платком.
— Эта сука мне член отчекрыжила. Только в дверь и напала сразу.
Лена флегматично процедила, — Нехорошо, не достоин ты своего имени. Орел — птица, конечно, гордая, но не брехливая. Вон камеры же под потолком. Во всех оружейных лавках запись.
Ментат просмотрел запись раза четыре, в некоторых местах хмурился, отматывал.
— Покажи нож, — покрутил в руках тонкое лезвие.
— Тот самый?
— Да, именно этим я шести мурам кишки выпустила.
При упоминании муров Орел скорчился и схватился руками за голову.
— К тебе вопросов нет, свободна, оружие забери.
— Погоди, чего-то я тебя не рассмотрел вчера. Какие планы на вечер?
Вышла, чтобы снять стресс купила в соседней лавке велосипед. Горный, для экстремальной езды. Продавец сначала пытался впарить розовое недоразумение, но взгляд сразу прикипел к строгой карбоновой раме. Гидравлические тормоза, амортизаторы, передач всего девять. Подняла одной здоровой рукой, свободно, как пушинку. Сразу поняла — беру. Заплатила немыслимые четыре горошины. За десяток можно было найти уазик или ниву, в бодром состоянии.
На велосипеде дело пошло скорее, носиться по стабу стало настоящим удовольствием. Тормознула у госпиталя, растолкала народ, ввалилась в приемную.
— Лекарства есть?
Сонная девка в белом халате отвлеклась от телефона, — Что надо?
— А что есть?
— Шприцы, жгуты, перевязочное. Обезболивающего полно.
— Инструменты есть, хирургические, скальпель, зажимы?
— Вон, в шкафу поройся.
— Что, про Лео ничего не слышно?
Девка не ответила. Судя по глазам и тяжелому вздоху, ничего совсем.
— И кто у вас старший?
— Марта, она кровь из носа останавливать умеет.
Нашла приличный хирургический набор в футляре, — Вот это возьму, сколько?
— Э, бери так, кому он нужен.
Следующая остановка — канцелярия стаба, прошла мимо знакомой двери прямо к завхозу. Застала Марину в слезах.
— Ну ка не реви, ставь чайник, я пирог принесла.
— От меня Кок ушел.
— Прям ушел, может помиритесь?
— Совсем ушел, он меня с ментатом застал, с новым из Центрального.
— Вот те раз, ты же вроде с головой, как так?
— А как ментату отказать, если он сходу — «Я тут новая власть, работать хочешь — значит подол в зубы». А где я другую работу найду?
— Да, дела, не переживай, срастется как-нибудь.
А ментат то еще тот кобелина.
Пирог сжевался на ура. Допили чай, Лена как могла попробовала утешить.
— Не переживай, вот расскажи, чем он был хорош, этот Кок? Хорошо к тебе относился?
— Плохо, как после рейда, так наждется и новый фингал.
— Вот, может в постели хорош? Как у вас этим?
— Хреново в постели, минуту посопит и на бок.
— Может тогда щедрый, покупал тебе всякое?
— Какой там, все до последнего спорана забирал. На мои же и гулял.
— Тьфу, значит это не он, это ты его бросила. Специально с ментатом замутила, чтобы от мудака избавиться.
Марина вытерла слезы, — И правда, так гораздо легче.
Лена развязала повязку. От переломов не осталось и следа. Аккуратно вернула чувствительность, все нормально работает. Полчаса чай пили, небольшая слабость ощущается и все.
— Чего у тебя там?
— Да так, поцарапала чуть. Короче, не переживай, все наладится. Скажи, когда караван назад отправляется?
— Завтра после обеда в два часа, но обычно час еще собираются.
Остановилась у знакомой вывески. Точнее вывеска была теперь совсем не знакомая — магазин одежды «У Сиволапа». Во как. Вошла, коротко, по-деловому сделала заказ, оставила номер телефона. Сыпанула споранов, — до вечера соберете, удвою.
Присела на скамейке.
— Привет бабоньки, я вам какую новость скажу, — Степаша перебила, — Откуда у тебя нормальный новость, вот у нас новость — в стабе маньак завелся женского полу, хуи рейдерам режет, под корень. Говорят любовь неразделенная.
Послушала новости. Ничего полезного, ни про Яну пропавшую, ни про Спарапета. Яна точно где-то в стабе. Где она сейчас понять невозможно, можно попробовать догадаться, где она будет завтра.
Салон госпожи Беладонны затесался на отшибе стаба, на самых задворках, где в темное время скорее всего появляться для здоровья не очень полезно. Прямо у невзрачной калитки лужа, потонуть можно. Кое-как, бочком тронула калитку, которая взвизгнула и повисла на одной петле. Деревья неухоженные, клумбы затоптаны, фонтан загаженный. Однозначно салон знавал лучшие времена.
— Можно госпожу Беладонну?
— Я за нее, на Лену глянуло что-то косматое, худое и злющее.
— Комнату снять можно.
— Да кому она нужна, тут комната. Да сюда разве кто нормальный поселиться. Ты сама глянь.
Куда Беладонна смотрит. Не удивительно, что с таким маркетингом гостиничный бизнес загнулся.
— Я себе хочу комнату снять.
— Споран. Два. Ага, давай. Иди выбирай. Там.
Комната нормальная, светлая, только пыль на два пальца толщиной, белье не первой свежести. Привлек здоровенный сейф в полкомнаты, вот это круто, можно спораны сгрузить. Не объяснишь же каждому встречному, что пухлый рюкзак это просто так, не кошелек совсем. Погуляла по зданию, везде тоска и запустение, кухня хламом завалена, полы грязные, стены в пятнах.
На глаза попалась более-менее сносная ванная. Набрала кипятка улеглась, но расслабиться не получилось. За картонной перегородкой начала разворачивалась шекспировская драма.
Писклявый голос взвизгнул, — Милена, я клиента привела.
Пророкотал басище с характерной украинской «гэ», — Не ори, Галина, сейчас иду.
— Вы разувайтесь, проходите, девочка, которую вы заказывали, сейчас выйдет. Деньги вперед, два спорана за час. Если захочешь поиметь двоих — плюс еще споран, за опт.
— Не надо, у меня только два. Ты страшная и плоская.
За стеной что-то грохнуло, фыркнуло. Лена живо представила тело, которое сейчас вплыло в комнату. Судя по голосу, бегемот с полотенцем на бедрах и перегидрольной мочалкой на голове.
Точно, через мгновение клиент заблеял, — На фото ты совсем не такая. Я жаловаться буду. На фото сисечки аккуратные, фарфоровые, а у тебя вымя до пупка. Что это за растяжки, ты вообще, когда последний раз голову мыла.
— А не бзди, давай сюда своего петрушку.
Послышалось громкое чавканье, фея принялась за дело давясь слюнями и соплями.
— Ай, не кусайся.
— Молчи несчастный.
— Больно, зубами не надо.
— Терпи, любовь требует жертв.
— Я клиент, а клиент прав. Хватит этой пытки, давай в дырочку. Не так, сзади давай, не могу твое лицо видеть.
— Давай входи.
— Я уже давно, тут такая дыра, до стенок не достаю. Может в попу?
За стеной плюхнулось, — В жопу не даю!
В воздухе запахло порохом.
— В жопу Галина дает, позвать? Но доплатить надо…
— Да идите вы нахрен, с таким обслуживанием.
— Спораны не возвращаем.
Удаляющийся голос из-за двери провопил, — Себе оставь.
Откисать в ванне сразу расхотелось, просто распирало увидеть воротил интимного бизнеса и познакомиться.
— Это что ж вы девочки, так с клиентом грубо? Он же больше не придет.
— Другой придет. Нечего тут. Т ы вообще кто такая?
— Тощая пискля вступилась, — Постоялица это, комнату сняла.
Ага, это значит Галина. Вторая Милена, облик у обоих с ночными бабочками не вяжется.
— А-а-а, все равно хана нам. Сбежала Беладонна, со всеми сбережениями. Долг за салоном — сорок горошин. И это только налоги. А еще за выпивку и еду. Выселят нас через неделю.
— А вас сколько?
— Двое осталось, и еще третья есть, наверху сидит. Из Рубероида выгнали, ей нос ей какая-то баба бешеная отгрызла. Говорят пол кабака разнесла.
Лена поднялась наверх, быстро нашла запертую комнату, постучала. Отворившая дверь девчонка завизжала и кинулась на кровать и накрылась одеялом, — Не бей, что я тебе сделала.
— Да не собираюсь я драться, я теперь тоже тут живу. Всем сейчас тяжело.
Одеяло приподнялось, — Точно бить не будешь, Каток сказал, что ты меня встретишь и шею свернешь.
— Трепло этот Каток, и баклан. Зачем нам ссориться? Ну повздорили чуть, с кем не бывает. Ты мне тоже круто наваляла, классно электричеством дерешься.
Девица села кровати, покосилась недоверчиво.
— Меня Лена зовут, дай нос посмотрю.
— Зачем? Сама знаю, что уродина.
— Я знахарь, начинающий. Вдруг помочь смогу.
Выглядел нос средне. Основное мясо наросло, но форма и цвет оставляли желать лучшего. Это как же меня достать было надо, чтобы так оттяпать.