ответил: «А что плохого, если они почитают прекрасного мужа, их согражданина, как и мы — своих мучеников?» Сравнение, конечно, неудачно, по при тогдашних обстоятельствах эта его логика была не такой уж плохой. Что же было дальше? «Пошли, — сказал я, — в святилище Афины Илионской. Он с большой охотой отвел меня туда, открыл храм и, как бы свидетельствуя, показал мне статуи в полной сохранности. И он совсем не делал того, что обычно делают те нечестивцы, — чертят на своих нечестивых лбах знак нечестивца (осеняют себя знаком креста. — Д. Г.), и не свистел, подобно им. Ведь свистеть демонам и крестить лбы — эго две вершины их теологии.
…Этот же Пегасий сопровождал меня и в храм Ахилла и показал мне могилу в полной сохранности-хотя мне сообщали, что и она полностью им разрушена. И приблизился он к пей с большим почтением — я это видел собственными глазами»[98].
В те времена, когда в Илионе побывал Юлиан, в середине IV века нашей эры, городу Приама было еще чем гордиться. Позднее, когда Римская империя начала клониться к упадку, вновь наступили плохие времена. Жители Илиона нищали, город подвергался набегам, разрушениям, пожарам. К началу средних веков он превратился в груды развалин. Среди деревьев и кустарников бродили козы и овцы. О том, что некогда здесь высился укрепленный город, можно было лишь догадываться. Да, люди сохранили воспоминания о былом его величии. Турки, захватившие и заселившие Малую Азию, дали этому месту название Гиссарлык, что значит — «холм».
Гиссарлык или Бунарбаши
Приведенные факты свидетельствуют о том, что древние греки и римляне были совершенно убеждены, что их Илион находился на том самом месте, где некогда стоял город, воспетый Гомером. Так ли эго на самом деле? А может быть, гомеровская Троя находилась на каком-то другом холме в этом районе? Или же разрушенная ахейцами, она никогда больше на том же месте не отстраивалась, а название — Троя, Илион — было дано совершенно другому городу, построенному на холме, который сейчас носит название Гиссарлык? Такое предположение выдвигали уже древние историки. Правда, ими двигала скорее всего обыкновенная зависть — живя в небольших городках но соседству с Троей, они не могли примириться с тем, что цари и императоры осыпали своими милостями именно этот город.
Позднее, уже в новое время — в XVIII — первой половине XIX века — существовали две точки зрения. Одни исследователи утверждали, будто гомеровская Троя является просто-напросто плодом поэтической фантазии и что поэтому серьезно и внимательно изучать содержащиеся в поэме топографические данные не следует. Другие, напротив, относясь с доверием к описаниям и указаниям «Илиады», считали, что им соответствует местность, расположенная несколько выше по течению Скамандра, — турки называли ее Бунарбаши. Число приверженцев второй точки зрения особенно возросло после того, как французский путешественник Лешевалье, посетивший этот район Малой Азии в 1785–1786 годах, обнаружил, что неподалеку от Бунарбаши бьют из земли два источника — холодный и горячий. Вспомним — в «Илиаде» говорится о двух таких источниках вблизи стен Трои. Поэт упоминает о них, описывая, как Гектор бежит от преследующего его Ахилла:
Оба, вдали от стены, колесничной дорогою мчались;
Оба к ключам светлострунным примчались где с быстротою
Два вытекают источника быстропучинного Ксанфа.
Теплой водою струится один, и кругом непрестанно
Пар от него подымается, словно как дым от огнища;
Но источник другой и средь лета студеный катится,
Хладный, как град, как снег, как в кристалл превращенная влага[99].
На многих производил впечатление тот факт, что поэтическое описание, сделанное много веков назад, совпадало с тем, что можно было увидеть в действительности. И на протяжении нескольких десятилетий почти все европейские ученые единодушно считали, что Бунарбаши — это и есть гомеровская Троя. Свою точку зрения Лешевалье подкрепил картами. То обстоятельство, что автор вычерчивал их слишком произвольно, выяснилось лишь позднее.
Летом 1868 года в этот район прибыл Г. Шлиман. Побуждаемый горячим желанием собственными глазами увидеть места, где сражались его любимые герои, он прежде всего отправился в Бунарбаши. Здесь он с изумлением обнаружил, что карты Лешевалье не вполне соответствуют действительности. Кроме того, оказалось, что источников здесь не два, а целых сорок и среди них — ни одного горячего! Далее. Расстояние между Бунарбаши и Геллеспонтом составляло по прямой линии более двадцати километров. Между тем, если верить «Илиаде», Трою от лагеря ахейцев, раскинувшегося на берегу Геллеспонта, отделяло самое большее несколько километров — герои, вестники и воины в течение одного дня неоднократно пересекали это пространство.
Все эти обстоятельства убедили Шлимана в том, что Бунарбаши ни в коем случае нельзя считать Троен, описанной Гомером. Чтобы удостовериться в этом окончательно и иметь возможность возразить предполагаемым оппонентам, Шлиман нанял местных крестьян, которые выкопали здесь глубокие ямы в ста различных местах. Всюду наверх поднимали чистую землю, пока на небольшой глубине не наткнулись на природную скалу. Лишь в одном месте, на южном склоне холма, обнаружили остатки какого-то небольшого укрепленного поселения. Найденные здесь мелкие глиняные черепки относились ко времени после Александра Македонского. Никаких следов более древних построек не было! Позднейшие изыскания показали, что на этом месте располагался городок Гергис, но он возник и развивался уже в позднегреческий и римский периоды.
Будучи глубоко убежден, что Бунарбаши — не гомеровская Троя, Шлиман начал тщательно обследовать все возвышенности по обоим берегам Скамандра, продвигаясь вниз по его течению по направлению к Геллеспонту. Поиски не давали никаких результатов, пока исследователи не оказались на холме Гиссарлык. Здесь совпадало вес: расстояние до Геллеспонта — немногим более четырех километров; расположение — у места слияния двух рек; и наконец, тот факт, что именно на этом месте располагался Илион, который посещали Александр Македонский и римляне. Многочисленные памятники старины, обнаруженные на Гиссарлыке, не оставляли в этом никакого сомнения.
Почти половина холма в то время находилась в личной собственности англичанина Ф. Колверта. Он сам, своими руками извлек из-под земли и обломков камней фрагменты рельефов, украшавшие греческий и римский Илион. Колверт, как и ряд других европейских ученых, считал, что гомеровская Троя не могла находиться в районе Бунарбаши. Он утверждал, что искать ее следует именно здесь, на Гиссарлыке, под более поздними культурными слоями. Однако для того, чтобы приступить к систематическим поискам, Колверту не хватало не только энтузиазма, по и денег. Всего этого было в достатке у Генриха Шлимана, которому благодаря его увлеченности и любви к истории удалось под отложившимися на протяжении столетии слоями щебня и земли обнаружить мощные оборонительные стены, столько лет защищавшие Трою от нападений ахейцев.
Археология Трои
Подготовительные работы на холме Гиссарлык начались в апреле 1870 года. Однако к раскопкам можно было приступить, только получив разрешение турецкого правительства. Такое разрешение Турция дала лишь в 1871 году. С этого времени Шлиман провел на Гиссарлыке семь раскопочных сезонов (до 1890 года). В последние годы с ним сотрудничал крупный немецкий архитектор В. Дерпфельд, который копал здесь и после смерти Шлимана, скончавшегося в декабре 1890 года, — в 1893 и 1894 годах.
После Дерпфельда долгое время никто не занимался Гиссарлыком, пока в 1932 году сюда не прибыла большая и прекрасно оснащенная американская экспедиция, проработавшая здесь в 1932–1936 годах семь археологических сезонов по три-четыре месяца каждый. Руководили работами В. Т. Симпл и К. В. Блеген.
Таким образом, на холме Гиссарлык на протяжении многих лет с необычайной тщательностью проводились археологические раскопки, с особенным педантизмом и скрупулезностью велись работы, которыми руководил Блеген. История открытий описана во многих научных и популярных книгах. Нас сейчас интересует конечный результат. Что же можно сказать на основе всех имеющихся в настоящее время данных об истории поселений на холме у слияния Скамандра и Симоента?
Первые долговременные человеческие поселения возникли здесь уже около 3000 года до пашей эры. Начиная с этого времени на холме непрерывно, на протяжении восемнадцати веков жили люди. Поселения существовали до 1200 года до н. э. Чего только не пережили здешние обитатели за такой большой отрезок времени! Периоды длительного процветания сменялись годами войн и всевозможных бедствий. Не раз поселение бывало уничтожено пожарами или землетрясениями, часто страдало от набегов враждебных племен. Но, несмотря ни на что, жизнь здесь не замирала. На руинах разрушенных домов и оборонительных стен возникали новые поселения, создававшиеся либо уцелевшей частью местного населения, либо завоевателями. На протяжении восемнадцати веков сохранялась непрерывность, преемственность застройки холма Гиссарлык.
Поселения наслаивались одно на другое, и холм поднимался все выше. В некоторых местах толща культурных напластований достигает более десяти метров над скальным основанием. Если сделать вертикальный разрез холма, обнажатся следы многочисленных поселений, и опытный глаз без труда отделит один слон от другого, поскольку каждый период характеризуется своими особенностями строительства, формой глиняных сосудов и стилями украшений. В развалинах строений обнаружены сотни различных мелких предметов, которые могут о многом рассказать специалисту. Между 3000 и 1200 годами до н. э. выделяются семь слоев. Нумерация начинается снизу, то есть с древнейших слоев. При этом каждый слой делится на несколько горизонтов.