— Гектор! Не дай мне стать добычей ахейцев. Друг, защити! А потом пусть я погибну в вашем городе. Видно, не суждено мне возвратиться в дом, в милое сердцу отечество и обрадовать супругу и юного сына!
Ничего ему не ответив, Гектор промчался вперед, горя нетерпеньем скорее отразить рать ахейцев и у множества исторгнуть души. Тон порой друзья посадили Сарпедона под прекрасным буком Зевса, и его любимый друг могучий Пелагон извлек из бедра у пего пику. Дух оставил Сарпедона. и его очи покрылись мглою. Но вскоре опять он вздохнул, прохладный ветер оживил его[107].
Рана зажила на удивление быстро, и уже через четыре дня доблестный предводитель ликийского войска, здоровый и бодрый, снова стоял в первых рядах сражающихся. В «Илиаде» описано немало случаев, когда тяжелейшие рапы затягивались чудесным образом. При этом всегда называется божество, исцелившее того или иного героя. Относительно Сарпедона нет никаких сведений о том, с чьей помощью ему удалось так быстро выздороветь. Исследователи давно обратили внимание на эту деталь. Многие считают рассказ о поединке Сарпедона с Тлеполемом чужеродной частью поэмы, вставленной позже. Приводят и причину, побудившую этих двух героев вступить в единоборство. Тлеполем предводительствовал ахейцами, прибывшими с острова Родос. Ликийцы же обитали в той части побережья полуострова Малая Азия, которая была ближе всего расположена к этому острову. Между ликийцами и родосцами, по всей вероятности, не раз вспыхивали воины и стычки. Поэтическое описание одного из таких столкновений, перенесенное на поле брани под Троей, вошло в повествование о войне ахейцев с троянцами и их союзниками.
По даже если этот эпизод и не является органической частью первоначального варианта «Илиады», роли Сарпедона, упоминаемого и в других песнях поэмы, чрезвычайно велика.
Битва в стане ахейцев
Четыре дня спустя после поединка с Тлеполемом Сарпедон во главе троянцев и союзников ринулся на стену, окружающую лагерь ахейцев. Сами троянцы и могучий Гектор не смогли бы пробиться через ворота в башне и сломать огромные запоры, если бы к ним на помощь не пришел Сарпедон, побуждаемый Зевсом. Отважный Сарпедон ринулся в бой, словно жаждущий крови и мяса лев в овечий загон, которого не могут остановить даже сельские пастухи, стерегущие свое стадо с собаками. Он врывается во двор и либо похищает овцу, либо сам падает под ударом копья, брошенного могучей рукой. Так повелела душа богоподобному Сарпедону напасть на стену и разрушить брустверы. Рядом с ним шел Главк, и к нему обратился Сарпедон, призывая вместе напасть на стену.
— Почему, Главк, нам воздают такие почести в Ликии? Почему на пирах нам отводят почетное место, подносят полную чашу и смотрят на нас, как на жителей неба? Почему мы владеем лучшей землей на берегу Ксанфа, обильно родящей и виноград, и пшеницу? Нам, предводителям, следует стоять в передних рядах ливийских героев и первыми принять бой. Пусть ликийцы скажут о нас: нет, не бесславные цари правят нами и ликийским пространным царством. Они едят жирное мясо, пьют сладкие вина, но зато у них — дивная сила, и в битвах они бьются в первых рядах ликийцев. Благородный друг! Если бы мы с тобой были бессмертны и никогда не старели, я бы не летел впереди всех на бой и тебя бы не звал за собой. Но смерть подстерегает нас повсюду, и смертному ее не избежать. Поэтому двинемся вместе вперед. Или мы завоюем себе славу, или своей смертью принесем славу другим[108].
Ахейцы храбро защищали свои укрепления. Уговорив Главка следовать за ним, Сарпедон напал на стену в месте, где ее защищали Тевкр и старший Аякс. Тевкр ранил стрелой ликийского героя Главка, и тот вынужден был оставить поле битвы. Сарпедон же мощной рукой разрушил вершину стены, открыв ликийцам путь в лагерь ахейцев. Тевкр и Аякс вместе выступили против ликийского царя. Тевкр угодил стрелой в ремень, удерживавший на груди Сарпедона щит. Но Зевс не допустил гибели любимого сына, герою не суждено было погибнуть перед ахейскими кораблями. Рок судил ему пасть or руки знаменитейшего противника. Поэтому и копье Аякса, пробив щит Сарпедона, не поразило героя. Вождь ликийцев лишь ненадолго отступил от стены. В душе он верил, что добудет великую славу. Обратившись к ликийцам, он воскликнул:
— Мужи ликийские! Где ваша храбрость? Невозможно мне одному разрушить стену. Я не могу один проложить вам дорогу к кораблям. Идите за мной! Вместе мы победим!
И ликийцы устыдились царских упреков. Они плотнее сомкнули ряды и двинулись вперед за своим храбрым военачальником. Однако и ахейцы укрепили свои ряды, потому что им предстояло совершить великий подвиг. По ни храбрейшие ликийцы не могли проломить степу и открыть дорогу к кораблям, ни ахейцы не могли отогнать от стены нападавших ликийцев. Так продолжалось до тех пор, пока Гектор не ворвался в ахейскую твердыню, криком призывая троянцев:
— Конники Трои, вперед, разорвите ахейскую стену
И на их корабли пожирающий пламень бросайте![109]
Услышав этот призыв, троянские воины ринулись к стене и начали быстро взбираться на нее, к зубцам. Огромным камнем, широким снизу и заостренным сверху, какой не подняли бы и два сильнейших мужа, Гектор пробил крепкие ворота в стене и ринулся вперед, а за ним поспешили все троянцы — одни перебирались через стену, другие вбегали в ворота.
Кругом побежали ахейцы
К черным своим кораблям; и кругом поднялась тревога[110].
У кораблей разгорелась битва, кровавая и жестокая. Но тут на помощь ахейцам пришел Посейдон. Зевса же, который нес время оставался вереи своим обещаниям и, желая помочь ахейцам, побуждал троянцев на бой, отвлекла Гера. Выпросив у Афродиты чудесный пояс с сокрытой в нем тайной ее обаяния и убедив Сои следовать за ней и помогать ей, Гера увлекла своего супруга на цветущие луга Иды и возбудила в нем страстное желание любовных утех, а потом погрузила его в глубокий сон. Великий Посейдон тем временем запряг в колесницу быстрых коней и погнал их по волнам к ахейскому стану. Увидев троянские рати, которые, стремясь захватить греческие корабли и перебить всех ахейцев, словно буря, неслись за Гектором, Посейдон стал поддерживать дух ахейцев. Обратившись к Аяксам, он повелел им защищать корабли и, прикоснувшись к ним своим жезлом, придал им необоримую силу. Потом Посейдон поднял задние фаланги ахейцев, которые, глядя на троянцев, пробивших стену, проливали слезы, уже не надеясь избежать позорной смерти.
— Стыд, о ахеяне! — возгласил владыка морей, —
вы забываете бранную доблесть.
Вы, ратоборцы храбрейшие в воинстве! Сам я не стал бы
Гнева на ратника тратить, который бросает сраженье,
Будучи подл! Но на вас справедливо душа негодует!
Слабые, скоро на всех навлечете вы большее горе
Слабостью вашей! Опомнитесь, други; представьте себе вы
Стыд и укоры людей! Решительный бой наступает!
Гектор, воинственный Гектор уже на суда нападает,
Мощный, уже разгромил и врата, и запор их огромный[111].
Услышав такие речи, ахейцы поднялись на бой и стали стеной вокруг Аяксов. Им удалось отразить первый натиск троянцев, предводительствуемых Гектором. И тут Аякс бросил в Гектора огромный камень и попал ему в грудь выше щита. Гектор лишился чувств. Его окружили храбрейшие воины — Полидам, Эней, ликиец Сарпедон, Главк и другие. Взяв Гектора на руки, они вынесли его из боя и уложили на колесницу. Кони помчали тяжко раненного героя к городу. Остановив коней у реки Ксанф, друзья положили героя на землю и омыли его лицо. Раненый глубоко вздохнул, открыл глаза и встал на колени. Кровь хлынула из его горла.
Скоро опять опрокинулся в прах, и опять ему очи
Мрачная ночь осенила: удар оглушал еще душу[112].
Но тут пробудился Зевс. Увидев бегство троянцев, преследуемых ахейцами, которым помогал Посейдон, он вмиг разгадал уловку своей жены и повелел Ириде отвлечь Посейдона от боя, Аполлона же направил к троянцам. Благодаря помощи этого бога к Гектору вернулись силы, и он снова бросился в бой. Впереди славного героя шествовал сам Аполлон, сеявшим панику в рядах ахейцев.
На этот раз Гектор домчался бы до кораблей и, несмотря на героическое сопротивление Аяксов, поджег бы их — один из кораблей уже загорелся, — как вдруг, словно из-под земли, выросли новые рати ахейцев и обрушились на троянцев, близких к победе[113].
Сарпедон и Патрокл
В бой вступили воины Ахилла, мирмидоняне. Все подумали, что герой сам ведет на битву своих людей, но предводительствовал мирмидонянами его друг Патрокл, облаченный в доспехи Ахилла, потому что все еще гневающийся на Агамемнона и верный своей клятве Ахилл не желал участвовать в сражении, даже когда пришла последняя минута и враг уже подошел к кораблям. Однако он разрешил Патроклу возглавить отряд мирмидонян и даже дал ему свое оружие. Но, посылая друга на бой, он строго наказывал ему:
— Отрази от кораблей врага! Храбро ударь, чтобы троянцы не сожгли наши корабли и не лишили нас возможности вернуться на родину. Но повинуйся моему завету: отгони врага от судов и возвращайся. Без меня не стремись окончательно победить троянцев, этим ты унизишь мою честь. Истребляй сынов Трои, но не веди дружины к Илиону. Кто-нибудь из бессмертных богов может выступить на стороне троянцев. Аполлон беспредельно их любит. Спаси корабли и возвращайся ко мне. Пусть ахейские рати сражаются на поле боя. Пусть с помощью Зевса, Аполлона и Афины Паллады сыны Трои и ахейцы, сколько их