Нестор из Пилоса
Историчность Нестора не вызывает никаких сомнений, поскольку его потомки выстроены в длинные цепочки родовых ветвей. Нестор имел множество детей, и все они оказались достаточно деятельными людьми. Родовая связь с Нестором и его отцом Нелеем была настолько почетна, что о ней предпочитали не забывать даже после захвата Пилоса дорийцами и бегства Несторидов в Афины и Ионию. Афинская аристократия знает потомков Нестора — Алкмеониды, Писистратиды, Пеониды, Кодриды. Не в последнюю очередь слава Нестора была сохранена благодаря захвату Милета его потомками. При этом Нестор — единственный из сыновей Нелея, который выжил в битвах, которые предание в основном связывает с местью Геракла. Именно от Нестора идет множество побегов родового древа, составившего значительную часть греческой аристократии.
Конечно, утверждение влиятельных Несторидов в Афинах может выглядеть малореальным, а связь афинской аристократии с Нестором — просто придуманной. Но уж самозванцы-то в древности точно были бы изобличены. Или им бы пришлось придумывать свое родство от Зевса и утверждать в этом случае свое влияния силой. Пилосцам просто некуда было бежать от нашествия дорийцев — только в ахейские Афины, которые сохранили свою самостоятельность став союзниками дорийцев в их захвате Пелопоннеса.
Более сложной выглядит проблема связи основателей ионийских городов не с Нестором, а с Нелеем. Включая милетского Нелея, которого называют сыном Кодра, царя Аттики, — потомком пилосского Нелея в обход Нестора. К сожалению, до нашего времени не дошли генеалогии Нелеидов, и после Нестора зафиксированы лишь некоторые его дети в «Илиаде», а в предании названы некоторые его внуки. Лишь один из сыновей Нестора — Антилох — имеет более или менее внятную биографию, которая связана с событиями Троянской войны и гибелью Мемнона. То ли Антилох убил Мемнона и тут же погиб от рук Гектора (сомнительная версия, ибо Гектор к прибытию войска Мемнона уже мертв), то ли Мемнон его убил и тут же погиб от рук Ахилла.
В «Одиссее» появляется сын Нестора Писистрат, сопровождающий Телемаха из Пилоса в Спарту. Но «аналитики» пытаются представить его «репликой» с более поздних Писистратидов, полагая, что «Одиссея» была радикально исправлена в Афинах. Настолько радикально, что Писистратидам понадобилось заиметь одноименного предка почему-то именно в роду Нестора. В помощь такому обороту мысли — отсутствие Писистрата в «Илиаде». Почему-то простая мысль о том, что Писистрат был оставлен дома и не поехал на Троянскую войну в силу юного возраста, «аналитикам» недоступа. Также молоды могли быть и другие сыновья Нестора, оставленные «на хозяйстве». Это троянским царевичам приходилось в полном составе вступать в войну. У ахейских такой необходимости не было, и разумный правитель непременно оставил бы на родине одного из старших сыновей — чтобы царство его во время похода не было захвачено. Как мы видим по итогам Троянской войны, эти опасения были вполне обоснованными.
Династические связи ионийских греков выводились, как известно, не от Нестора, а от Нелея — то есть, от других его сыновей, перебитых Гераклом. Мы не можем наверняка сказать, есть ли реальная основа у ионийских генеалогий, восходящих к Нелею. Да и сами эти генеалогии нам толком не известны. Можно лишь предположить, что переселение в Ионию сопровождалось конфликтами, в которых имя Нестора могло быть раздражающим фактором: жители Анатолии могли еще помнить участие Нестора в разорении Троады, и «Илиада» не позволила этого забыть. Или же Нелеиды начали исход из Пилоса под давлением Несторидов, которые продолжали править, не давая своим родственникам шансов разделить власть.
Еще одна проблема, связанная с переселением потомков Нестора, состоит в том, что ионийцы предпочитали прославлять Посейдона, которого особо почитали и в Пилосе, но почему-то не Пилосского, а Геликонского. Считается, что название общеионийскому святилищу дано по горе Геликон в Беотии. И, действительно, среди ионийских колонистов были и беотийцы. Но эпитет для Посейдона может быть взят совсем из другого источника и никак не связан с Геликоном. Посейдон Геликоний может означать заимствование культа из Гелики — города близ Коринфского перешейка. Но и эта версия выглядит сомнительно. Эпитеты Посейдона чаще всего смысловые и не связаны с местностью: конный, черновласый (кудри цвета морской волны), разрушитель, земли колебатель, владелец источника, морской, водитель нимф, раститель, отец отцов. Другие эпитеты имеют неясное происхождение. «Геликоний» может иметь происхождение от бога Гелиоса, или же от города с подобным названием, где имелось святилище Посейдона. Почему не Пилосский? Скорее всего, пилоссикое святилище просто было разрушено дорийцами, как и сам Пилос.
Имя «Нестор» не имеет однозначных расшифровок. Они исходят скорее из сюжета — «ностеос» означает «путешествие», глагол «ностео» — «спасаться, возвращаться». Мы видим и спасение от Геракла, и спасение от погибели в Трое, и участие в Троянском походе (путешествии). Чтобы мифологизировать Нестора, его имя вполне можно счесть эпитетом Посейдона, которому поклонялись в Пилосе. Но такого эпитета нигде в источниках нет, а потому подобная вольность непозволительна. Хотя и запретить ее невозможно.
Нестор однозначно определяется в «Илиаде» как Нелеид (9 упоминаний), но чаще его отчество опускается. Это служит поводом для инсинуаций: мол, Нелей — придуманный для Нестора отец, являющийся мифической фигурой. Имя Нелея, якобы, именно мифическое — потому что означает «безжалостный». Что в свою очередь единит его с Аидом, для которого это культовый эпитет. Говорящее имя жены Нестора Евридики («широкоправная») интерпретируется как указание на врата в царство мертвых. И сам Пилос — это «врата». Но почему-то не в Пелопоннес, а в подземный мир. И даже имя тестя Нестора Климена («славный», «знаменитый») выдается за эвфемизм Аида, хотя как эпитет вполне подходит любому богу или герою. Имя брата Нестора Периклимена выглядит еще более высокопарно — к имени прибавляется возвышающая приставка «сверх-».
Подобные домыслы выглядят совершенно неубедительно. Это, можно сказать, вторичная мифологизация предания, уже и без того мифологизированного в классические времена Древней Греции. Матерью большинства сыновей Нестора предание называет не Евридику, а Анаксибию. Кроме того, имя «Евридика» опирается на корень «Евр-», который может служить просто указанием на восточное происхождение, а «дике» — просто «справедливость». Имя «Евридика» носит, по крайней мере, полдюжины достаточно известных персонажей мифологии и летописания Древней Греции. Существуют различные интерпретации буквального значения этого женского имени. Климен и Евридика — достаточно распространенные имена в древнегреческих генеалогиях. Их родство — под вопросом. «Климен» — то же, что и «Клеомен» — от «клеос» (слава) и «менос» (сила). «Периклимен» — почти то же, что и «Перикл», — «пери» (ради), «клеос» (слава).
В Несторе исследователь «Илиады», склонный видеть в ней литературу, получает замечательного персонажа, который очень много говорит. При этом Нестор — не немощный старик. Он не сражается, но хорошо знает военное дело, чтобы давать умные советы. И он в курсе событий, происходящих на поле боя. Он командует войсками через своих сыновей. Он даже выезжает на поле боя и правит колесницей. То есть, он стар, но не дряхл. Многоречив, но не глуп.
Поверхностный взгляд видит в Несторе лишь комментатора событий, которые происходят вне зависимости от его советов. Он просто сопровождает сюжет своими пояснениями. Но если мы полагаем, что Нестор — реальное лицо, то его слова означают активное участие в принятии решений, прежде всего, Агамемноном. Даже если часть войска непослушна приказам вождя ахейцев, решения он все-таки принимает. Нестор же при нем — главный советник. Причем, порой действующий вразрез с волей Агамемнона, которая не всегда направлена на пользу дела. Это мы видим в эпизоде отправления Диомеда и Одиссея в разведку: здесь Нестор тонкой игрой разрушает недобрые планы Агамемнона в отношении своих строптивых соратников.
Мы должны понимать, что Троянский цикл — это не прямая запись очевидцем того, что он видел собственными глазами, а свод воспоминаний очевидцев или пересказов этих воспоминаний. Ни один из них не видел картины сражений или военных советов в целом. Гомер сложил для нас вместе рассказы, либо бытовавшие в семейных преданиях, либо рассказанные уже престарелыми воинами, которые некоторые детали могли помнить очень плохо, а некоторые эпизоды войны вообще прошли мимо их глаз. Образ Нестора — это следствие передачи определенной традиции, которая пришла в «Илиаду», скорее всего, из рассказов сыновей и внуков Нестора — сверстников или старших современников Гомера. Только в семейном предании могли сохраниться сведения о многоречивости Нестора, и его рассказы о Троянской войне, которые могли начинаться так: «И вот я сказал тогда…»
Целостность образа Нестора, проходящая через всю «Илиаду», свидетельствует также о целостности задачи, которую решал автор: его волей Нестор зафиксирован во всем его своеобразии, и сложить такой образ не под силу разрозненным рапсодам, каждый из которых добавил бы в речи Нестора что-то свое.
Поскольку современные исследователи видят в Несторе только комментатора, им кажется, что Нестором «Илиада» нашпигована после того, как основной корпус поэмы уже сформировался. И поэтому, якобы, Нестор хоть и обсуждает с Агамемноном проблему примирения с Ахиллом, но не включается в посольство, которое направляется к обиженному герою. Объяснить это можно тем, что Нестор в ссоре сразу и однозначно принял сторону Агамемнона, а потому в переговорах участвовать не мог: часть обиды Ахилл перенес и на него. Но кому нужно выделить Нестора как фигуру искусственно включенную в эпос, тот говорит, что в исходном тексте роли посланников Агамемнона к Ахиллу уже были расписаны, и Нестору просто не осталось места. При этом возникает вопрос: есл