У Диктиса этот момент изложен иначе: главным действующим лицом в переговорах оказывается Гектор, который требует не просто мира, а капитуляции ахейского войска и казни Атридов и Аякса Теламонида. Это невыполнимое условие, вызывает гнев Ахилла, который грозится убить Гектора в первой же битве. Но еще менее реальным выглядит утверждение Диктиса, что Приам позднее готов был отдать Поликсену Ахиллу за тело Гектора, хотя ранее не соглашался уступить даже в надежде на прекращение войны. Ахилл, приняв делегацию просителей во главе с Приамом, откладывает этот вопрос. Но не в силах устоять перед мольбами Поликсены.
Все эти элементы сюжета непротиворечивы, но выбрать из них более разумный вариант реконструкции затруднительно. Мы можем сказать лишь, что Поликсена стала предметом торга. Ахилл, десять лет не видевший семью (возможно, жена его уже умерла), во время длительного перемирия мог увлечься Поликсеной. Или вполне прагматично придумать брачный союз с целью заключения сепаратного мира и перехвата власти над ахейским войском у Агамемнона и Паламеда. Признаки такого намерения видны в «гневе Ахилла», а также в ревности к Паламеду, которого предпочли ему, когда войско отстранило Агамемнона от командования.
Поликсена оказалась за пределами «Илиады», потому что не сложился сюжет, который оттенял бы образ Елены. Если бы мир был установлен, то Елена оказалась бы причиной раздора, а Поликсена — причиной мира. Но этого не произошло, и Поликсена оказалась лишней фигурой для повествования Гомера.
Поскольку судьба Поликсены завершилась самым трагическим образом, летописцы не могли пройти мимо этого сюжета. Если для Гомера он должен был остаться в стороне по хронологическим причинам, то для тех, кто описывал последующие события, Поликсена оказывается даже важнее Елены. Потому что не только характеризует Ахилла, продолжая линию его героического сюжета, но и раскрывает детали раздора в ахейском лагере, а также поиск Ахиллом мира с Троей.
Ахилл обосновывает свое нежелание сражаться тем, что он намерен жениться на Поликсене и заключить вечный мир. По Дарету, он открыто говорит об этом посланникам Агамемнона. Тем самым, Ахилл оказывается самым решительным противником «партии войны». В данном случае его влюбленность в Поликсену выглядит куда более прагматично, чем влюбленность в Брисеиду, которую в «Илиаде» он требует вернуть ему.
Смерть Ахилла выглядит у Дарета более сложно, чем в «Киприях», где ахейский герой просто погибает в битве (что могло произойти в любое время). Дарет предлагает сюжет гибели Ахилла, прямо относящийся к его «гневу» и попытке заключить мир (то есть, жениться на Поликсене). Война заставляет его сражаться, и он убивает Гектора и Троила. При этом продолжает надеяться, что мир можно заключить, и еще живые сыновья Гекубы ей дороже, чем уже погибшие. Тем более что у Приама все меньше шансов сохранить не только жизнь своим детям, но и Трою.
Расчет Ахилла оказывается опрометчивым. Вместо продолжения переговоров о мире, Гекуба просит Александра-Париса организовать засаду на Ахилла. Ахилл вместе с сыном Нестора Антилохом пришел за ответом Приама в святилище Аполлона, но был убит вместе со спутником. Надругательство над телами (в отместку за надругательство над телом Гектора) останавливает Гелен, и погибших героев передают ахейцам для погребения.
Все версии гибели Ахилла (включая общеизвестную — из «Одиссеи») связаны с Парисом. Но поздние авторы предпочитают рассказывать про смерть Ахилла не в бою, а в святилище Аполлона. Антилох во всех версиях связан с Ахиллом, но у Дарета они принимают смерть одновременно, а у других авторов Антилох погибает раньше — от рук Мемнона, и Ахилл мстит за него.
Финальная часть Троянской войны в разных источниках в том или ином виде представляет Поликсену в качестве ритуальной жертвы, завершающей войну. У Дарета этот сюжет наиболее подробный: Эней прячет Поликсену от ворвавшихся в Трою ахейцев у своего отца Анхиза, затем буря мешает ахейцам отплыть домой, и Калхант-предсказатель, сообщает, что требуется жертва подземным богам. Кого принести в жертву? Неоптолем почему-то вспоминает, что Поликсену, из-за которой погиб его отец Ахилл, не нашли. Как незамужняя дочь царя Приама, она, видимо, идеально подходит на роль жертвы. Антенор — лидер заговора против Приама, открывшего ворота ахейцам, приводит Поликсену к Агамемнону, а тот передает ее для жертвоприношения. Неоптолем хладнокровно убивает ее на могиле Ахилла. Да еще гневается на Энея за то, что тот спрятал Поликсену, и изгоняет его из Трои.
По источникам получается, что сюжет с жертвоприношением Поликсены известен как более ранний — по сравнению с сюжетом, который считается любовно-романтическим: стремлением Ахилла жениться на Поликсене. На самом деле, как мы видим, это стремление вполне вписывается в картину раздоров в стане ахейцев и борьбу за власть, в которой Ахилл пытается использовать возможности сепаратного мира с Троей. Поэтому позднее происхождение «романтических» деталей скрывает то, что подлежит реконструкции — важный момент Троянской войны, которая могла бы закончиться быстрее и не так трагично, если бы Приам и Гектор оказались более сговорчивыми.
Антенор — изменник или миротворец?
Финал Троянской войны остается неясен во многих источниках. И только у Диктиса Критского и Дарета Фригийского он описан весьма подробно. Дарет в деталях рассказывает о предательстве Антенора, Энея и других, которые открыли ворота города врагу. Диктис рисует картину всего переговорного процесса. Взамен легенде о Троянском коне Дарет упоминает, что над Скейскими воротами, через которые ахейцы проникли в город, было изображение конской головы. У Диктиса Троянский конь остается как некий дар в знак завершения войны и установления мира, который оказался уловкой, чтобы троянцы разрушили стену города и втащили деревянного коня в город. После чего ахейцы через пролом прорвались туда же.
Таким образом, из источников можно усматривать три версии завершения Троянской войны: либо Троя была подожжена спрятавшимися в «троянском коне», но не захвачена ахейцами; либо предатели открыли ворота и довольно мирно пограбили Трою (Дарет); либо ахейцы получили огромную контрибуцию и заключили вечный мир, но потом внезапно ворвались в Трою и устроили там ужасную резню и грабеж (Диктис).
Нас больше всего интересует переговорный процесс по поводу заключения мира, который мог бы произойти, если бы Ахилл и Приам нашли общий язык и сепаратно замирились между собой. Этому помешала не только горделивая непримиримость Приама, но и двуличие Ахилла, который использовал переговоры с троянцами, чтобы обосновать свой отказ от участия в битвах и подорвать могущество Агамемнона.
После разгрома армий союзников (Реса, Сарпедона, Мемнона, Пенфесилеи, Еврипила) и гибели всех более или менее значимых военачальников положение Трои таково, что она должна просить мира или погибнуть. Разумеется, в стенах Трои в этот момент «партия мира» получает преимущество. Не только потому, что большинство воинственных царевичей пали на поле брани, но и потому, что проахейская группа старейшин становится особенно популярной среди изнуренных войной граждан. Лидером этой группы может быть только Антенор — известный переговорщик, покровитель ахейских посольств и сторонник мира.
Дарет описывает совещание Антенора и других у Приама, где предлагается вернуть Елену и похищенные вместе с нею богатства и заключить мир. В ответ «партии мира» выступает сын Приама Антимах, который предлагает, напротив, напасть на лагерь ахейцев и биться до полной победы или до поражения. Эней и Полидамант пытаются уговорить его, склоняя к миру. На этот момент в троянском лагере сохраняется баланс сил. Но позднее старейшины просто изгоняют Антимаха и решение принимают без него — этот эпизод, правда, упомянут уже у Диктиса.
Если у Дарета Приам еще в силе и покидает совет старейшин во гневе, то у Диктиса Приам уже безволен и на все согласен. Вероятно, к этому моменту баланс сил склонился на сторону «партии мира». Антенор излагает ахейские условия и объявляет, что «родину надо выкупать», отдав победителям все — и похищенные с Еленой богатства, и личные достояния, и украшения храмов. Если же Приам не согласен, то пусть сам охраняет свои богатства. Приам уступает сразу и говорит, что готов был к переговорам еще при жизни Гектора и Париса. Поэтому готов отдать все, чем владеет. Фактически Приам в этот момент перестает быть троянским владыкой, и всем распоряжается Антенор.
Это вполне реалистичная картина: бедствия Трои таковы, что она готова на капитуляцию, а ахейцы, понимая, что им будет очень трудно штурмом взять стены, согласны прекратить войну в обмен на выкуп. И, разумеется, на Елену, которая остается символом раздора, а при передаче ахейцам становится символом победы. Диктис подтверждает это рассказом о том, как Елена умоляет Антенора просить за нее перед ахейцами — чтобы с ней не обошлись слишком сурово.
Ахейцы рассматривают Антенора как союзника, поскольку посольство Одиссея и Диомеда уже испытало его поддержку, и даже было спасено от гибели — не в меру рьяные троянские царевичи готовы были убить посланников врага. Диктис также упоминает, что Антенор прогнал с глаз долой своего сына Главка, который был соучастником похищения Елены и включен в свиту Александра-Париса. Этот же Главк пал в одном из последних сражений от удара копья Агамемнона, когда наступал на Диомеда. Антенор и после этого остался последовательным сторонником мира. Если бы Приам и другие вожди поддержали его, то многие из сыновей Антенора остались бы живы.
Вместе с вестником Агамемнона Талфибием Антенор убеждает своих сыновей в необходимости дружить с «греками», которых всячески превозносит за честность, верность и невинность. Эта картинка у Диктиса оправдывает ахейцев, ужасные деяния которых он затем описывает с детской непосредственностью.
Продолжение переговоров у Диктиса связано с изменой, которую затеяил Антенор, несмотря на то, что вся власть вроде бы уже была в его руках. Измена заключена в том, что Антенор прекрасно знает, что после выкупа наступает ложный мир, усыпляющий бдительность троянцев, а ахейцы готовятся к тому, чтобы взять Трою и все оставшиеся там богатства. Тем не менее, из повествования Диктиса следует, что Антенор вполне мог не знать о коварных планах ахейцев. Да и сами ахейцы могли нарушить клятвы о вечном мире в результате какой-то распри, неизбежной при дележе выкупа. Вроде той, что превратила Одиссея и Аякса во врагов, когда они заспорили по поводу судьбы доспехов Ахилла (или священного Палладия, полученного от троянцев).