При тщательном рассмотрении (Элин даже прищурилась, чтобы лучше видеть) лицо Корал оказалось совершенно гладким и безмятежным, как у идиота. Оно ничего не выражало: ни чувств, ни воли, ни интеллекта.
- Поэтому число действующих водопадов меняется.
Теперь Корал присела на скалу. Пятки у нее были грязные, но ногти на ногах розовые и идеальной формы. Она не двигалась. Элин захотелось бросить в нее камешек и посмотреть, будет ли та реагировать.
"Ну а теперь что?" - подумала Элин. Она осмотрела достопримечательности, все, что мог предложить Магритт, и ее это порядком разочаровало. И надоело. Главным образом - Божество. А ей торчать здесь еще почти месяц, и не на что убить время.
- Для поддержания температуры кратера требуются постоянные циклические действия, - сказала женщина-агротехник.
- Да заткнитесь вы!
Элин вытащила терминал, вызвала Лэндис и, когда голограмма стала устойчивой, сказала:
- Мне скучно.
Сидевшая за письменным столом Лэндис едва подняла глаза.
- Скучно, найди себе работу! - огрызнулась она.
Магритт был основан как горняцкий поселок. Но не успели с поверхности Моря Дождей взять первые образцы лунного грунта, как в экономике подули другие ветры, и разрабатывать месторождения, богатые конкретными полезными ископаемыми, стало более выгодно, чем возиться с недифференцированной почвой, где все вперемешку. Шахтеры уехали, а кратер был продан за бесценок ассоциации, занимающейся исследованиями, которые закон запрещает проводить на Земле.
С пятнадцатой террасы Элин всматривалась в нагромождение лабораторий и контор на открытом воздухе, некоторые были разделены длинными полосами невозделанного поля, другие тесно жались друг к другу в надежде на объединение усилий. Корпорации, испытывающие бактериологическое оружие, соседствовали с компаниями, перерабатывающими радиоактивные отходы. Организация, работающая над проектом регулирования роста населения в странах Центральной Азии, занимала целые полтеррасы, вокруг густо кишели охранники. На Луне также велись некоторые банковские операции, которые не совершались в Швейцарии.
- Понимаешь, - говорил Тори, - мне это совсем не нравится.
Он стоял с бесстрастным лицом, покрытым красно-зеленой краской, и следил за тем, как рабочий монтирует больничную койку и подключает к ней хирургическое оборудование.
- Ты сам меня нанял, - напомнила ему Элин.
- Да, но сейчас я действую в рабочем режиме.
Монтажник сложил свои инструменты и ушел.
Кажется, мы почти готовы.
- Отлично. - Элин плюхнулась на койку и легла на спину, скрестив руки на груди. - Теперь не хватает только свечки в руках!
- Я подсоединю тебя к интеркому, чтобы не очень скучала в перерывах между эпизодами.
У Элин зарябило в глазах, вокруг роились образы. Призраки витали в воздухе, пялились на нее из земных глубин.
- Теперь отключим органы чувств.
Окружающий мир исчез, но видения остались, каждое существо в отдельном шестиугольнике. Элин как будто смотрела сквозь глаза мухи.
Вдруг она остро почувствовала присутствие Тори, и чей-то голос сказал:
- Это продлится одну минуту. Чтобы скоротать время, вызови кого-нибудь из друзей.
Голос пропал.
Элин парила в воздухе, освободившись от тела, освободившись от чувственного восприятия, почти богоподобная в своей отрешенности. Лениво перемещаясь среди теней, она оставила позади Лэндис и остановилась около маленького круглолицего человечка, рисующего у себя на лбу черную полосу.
"Привет, Ганс", - подумала Элин.
Он поднял голову и подмигнул:
- Как дела, детка?
"Неплохо. Чем занимаешься?"
- Работаю. Сегодня я слежу за черным ящиком. - Он добавил к полосе на лбу ярко-оранжевый мазок и оценивающе посмотрел на свое лицо в карманное зеркальце. - Сижу здесь и держу палец на кнопке. - Его рука скользнула под приборную доску. - Если я получу приказ, сразу нажму. В конденсорах взорвутся заряды, и купола больше не будет. Пшик! Весь воздух уйдет наружу.
Элин обдумала его слова: вулкан, извергающий на поверхность Луны потоки кислорода; люди, подброшенные вверх, раскиданные по сторонам, разодранные в клочья взрывной декомпрессией...
"Это страшно, Ганс".
- О, бояться совершенно нечего, Когда я не подключен к работе, кнопка не действует.
"Даже если так".
- Элементарная предосторожность. Здесь проводится полно исследований, которые без такой меры безопасности были бы не разрешены. Не волнуйся, я не взорвал еще ни одного купола.
Связь прервалась, и Элин опять почувствовала присутствие Тори. Ощущение было такое, словно кто-то невидимый заглядывает через плечо.
- Сейчас мы начинаем испытывать серию программ "Троянский конь". Мы будем вводить тебя в желаемые душевные состояния, а не вызывать их. Мы инкапсулировали внешние проявления твоей личности и направили экспериментальные программы на второй уровень. Так что в этой серии опытов ты не будешь отождествлять себя с программами, а воспримешь все со стороны.
"Тори, ты самое заумное существо на свете. Нельзя ли повторить все это по-человечески?"
- Я покажу тебе.
Вдруг Элин словно заключили в шар из ветвистых малиновых линий, медленно пульсирующих, темных и тусклых. Они переплетались и переливались друг в друга, и Элин представила, что так выглядят сосуды у нее в голове, когда она чувствует головную боль.
- Это был гнев, - сказал Тори. - Твой мозг преобразовал его в зрительный образ, потому он не соотнес этот гнев с собой.
"Ах, вот, значит, что ты хочешь со мной сделать! Перепрограммировать меня, чтобы я стала как Бог: все видела, но ничего не переживала".
- В конце концов, да. Хотя я сомневаюсь, что ты сможешь создавать образы. Скорее всего, ты почувствуешь присутствие Бога.
Тори на секунду исчез, и Элин ощутила даже не одиночество, а почти полное небытие. Потом он вернулся.
- Но начнем постепенно. Первые сеансы поднимут тебя до начального уровня метапрограммирования, интегрировав все твои умственные процессы и позволив тебе управлять ими на нижней ступени. В обиходе мы называем этот тип "превращение в Христа". Поосторожнее с тем, что ты увидишь или почувствуешь.
Голос Тори затих, Элин осталась одна. Но вдруг все изменилось.
Она почувствовала близость чего-то удивительного.
Кто-то стоял совсем рядом. Элин пыталась открыть глаза, она стремилась увидеть, но сейчас у нее не было зрения. Ее существо раскрылось навстречу чуду, и перед Элин начали появляться люди.
- Осторожно, - сказал Тори. - Ты снова включила интерком.
"Я хочу видеть!"
- Здесь никого нет. Это твой собственный мозг. Но если хочешь, можешь интерком не выключать.
Какое разочарование. Ее окружали любовь и мудрость, не сравнимая с мудростью человеческой, она чувствовала, что все сущее во Вселенной священно, и это чувство наполняло ее удивительным счастьем. Элин не могла сама вызвать все эти ощущения, здесь должен быть кто-то более великий.
Логика была бессильна перебороть эмоции. Элин рыскала по внутренней связи, вызывая образ за образом и отвергая их один за другим. Покончив с сотрудниками, занятыми в проекте, она бросилась перебирать общественные мониторы кратера.
На фермах агротехники собирали клубнику и душистый горошек. Элин чувствовала на языке вкус плодов. Кто-то вытаскивал водоросли из внутреннего озера, и она ощущала тяжесть сачка в мозолистых руках. Недалеко от ее больничной койки, в рощице, занималась любовью парочка, и Элин...
"Тори, я больше не могу. Это действует слишком сильно".
- Ты сама напросилась в испытательницы.
"Кой черт, Тори!.."
В интеркоме появилась Донна Лэндис.
- Она права, Шостокович. Вы недостаточно приглушили ее эмоции.
- На мой взгляд, это неразумно: слишком поднимая ее "я", мы рискуем вызвать распад...
- Кто за все это платит, а?
Тори что-то нечленораздельно проворчал, и мир исчез.
Элин плыла во тьме, ласковой и успокаивающей. Ей было хорошо. Ей нужна была эта короткая передышка после напряжения и волнений, связанных с ее новой личностью. Хорошо, что она взялась за работу испытательницы, хотя это и раздосадовало Тори.
Тори... Элин мысленно улыбнулась. Иногда он действует ей на нервы, но когда Тори нет рядом, Элин так его не хватает. Наверно, она в него влюблена.
"Это всего лишь земная любовь. Совсем не та, о которой говорится: "Бог есть любовь"".
Ну и пусть. Но с человеческой точки зрения Тори удовлетворил такие ее потребности, о которых она прежде и не подозревала. Однако очень тяжело спорить с самой собой. Ее мысли скользнули прочь, и она погрузилась в волшебное, бессловесное упоение бестелесностью. Беззаботная, бесстрастная, никем и ни с чем не связанная.
"Ничто не может быть само по себе. Вся Вселенная - обширная сеть пересекающихся программ".
Элин стало смешно. Так сказал бы Тори. Нужно следить за собой; возможно, она любит Тори, но при этом вовсе не хочет говорить так, как он.
"Ты напрасно беспокоишься. Глас Божий едва слышен, но это не твой голос".
Элин мысленно вздрогнула. Она искала открытый канал интеркома, но не находила.
"Привет, - подумала она. - Кто это сказал?"
Ответ дошел до нее не в словах, а в форме безличного утверждения. В нем было что-то холодное, безразличное, что-то непостижимое и в то же время властное и не допускающее возражений.
Это был Бог.
Потом Тори вернулся, и голос пропал вместе с ощущением чьего-то присутствия.
"Тори! - подумала Элин. - Кажется, у меня было религиозное переживание".
- Это часто бывает при выключении органов чувств: мозг вытаскивает наружу несколько старых программ. Волноваться нечего. Теперь на минутку расслабься, пока я снова переключу тебя... Ну как?
Ощущение Присутствия возникло опять, но далеко не такое сильное, как прежде. Элин смогла устоять перед искушением погнаться за ним.