На сей раз Нарихира отговорился какими-то придворными хлопотами, и Юкинари отправился ко дворцу Кокидэн с очередным посланием без приятеля. Его сопровождали только двое слуг, потому что в одиночку молодому господину ходить непристойно. Хотел он взять с собой Кэнске да тот сгинул бесследно.
Очевидно, госпожа Акико уж слишком увлеклась благовониями. Она заметила отсутствие девушки лишь когда та, опасливо озираясь и придерживая рукой письмо, лежавшее за пазухой, уже возвращалась с галереи. Лицо у нее было отрешенным, как будто она пыталась вспомнить что-то очень важное. И если бы госпожа Акико повнимательнее пригляделась, то увидела бы — странная служанка подозрительно похорошела…
Место Норико обычно было за ширмой. Там ей полагалось сидеть с госпожой кошкой, когда другие служанки занимались важными делами. Конечно, и ее учили уму-разуму, но не так уж часто.
Когда Норико спряталась, госпожа Акико подобралась поближе к ширме.
Поскольку в государевых дворцах прочны были только резные столбы и балки, а стены сдвигались и раздвигались по желанию обитателей, госпожа Акико разумно предположила, что Норико может просунуть письмо в щелку женщине, занимающей соседние покои.
Придворной даме не сразу удалось незаметно оказаться возле ширмы. Когда же она заглянула — то окаменела.
Сидя к ней спиной, Норико быстро писала ответ на оборотной стороне письма Юкинари, писала уверенно, стремительно, и не было слышно голоса, шепотом диктовавшего ей стихи!
Самое же любопытное — госпожа Акико не увидела кошки, хотя в таком тесном закутке даже маленькому зверьку трудно было бы спрятаться.
Норико замерла, подняв голову и держа на весу кисть. Потом решительно вывела последнюю строку. Как если бы это строка только что пришла ей в голову.
Потом она ловко свернула письмо и красиво закрутила его на концах.
Госпожа Акико смотрела на нее в изумлении. Должно быть, уж больно придворная дама загляделась на затылок служанки. Когда Норико пошевелилась, госпожа Акико отвела взгляд — и увидела, что трехцветная кошка лежит на самом видном месте, на подоле синего платья девушки.
Тут придворную даму окликнули, и она скользнула прочь от ширмы.
Отдавая приказания служанкам, объясняя одновременно госпоже Йоко некоторые тайны составления «цветка сливы», Акико опять упустила из виду юную служанку. Если та и выбегала отдать послание, то сделала это очень быстро. Вроде бы Норико непонятно откуда появилась среди девушек, вроде бы даже сидела в углу со ступкой и пестиком, и довольно долго притом… А потом оказалось, что в том углу сидит уже другая служанка.
Госпожа Акико заглянула за ширму. Не было там ни Норико, ни кошки.
Очевидно, девушка отправилась-таки на тайное свидание!
Подождав немного, придворная дама решила действовать.
Во дворце Кокидэн имелись и пустые покои. Норико могла пригласить Юкинари именно туда — и им было бы совершенно безразлично, что в тех покоях нет ни жаровни, ни даже циновок.
Акико поманила к себе Йоко.
— Присмотри-ка за ними, а я схожу в северные покои, спрошу, в какие шкатулки госпоже угодно складывать шарики с ароматами. И кроме того, должен же кто-то сказать, какой парчой и с какими рисунками накрывать шкатулки. Сама я этого решать не могу.
И госпожа Акико удалилась в направлении северных покоев, хотя на самом деле зашла не за ту ширму, отодвинула не ту занавесь, перешагнула не тот нижний нагэси — и в конце концов оказалась в пустых покоях.
К ее удивлению, там действительно было пусто. Не шуршали одежды, не доносился зимний «черный аромат куробо».
Тогда госпожа Акико отодвинула ситоми и вышла на крытую галерею.
Где-то поблизости должен был скрываться Фудзивара Нарихира. Она негромко позвала его — и отозвался кэрай Кэнске.
— Господин велел подождать, не выйдете ли вы, — опустившись на колени, как подобает приличному слуге при разговоре с придворной дамой, доложил он. — Из дворца выскользнула женщина и направилась во-он туда…
Он махнул рукой в сторону дворца Дзидзюдэн.
— Не так уж это и глупо… — пробормотала госпожа Акико, кутаясь поплотнее в свое теплое платье. — Сейчас дворец совершенно пуст. До пира еще далеко, если туда и приходят слуги, чтобы приготовить зал, то делают это днем, но никак не ночью. Вот хитрая девчонка… Чего доброго, и кошку прихватила…
— Никакой девчонки она с собой не взяла, — возразил удивленный Кэнске, глядя снизу вверх. Не так уж часто доводилось ему видеть вблизи придворную даму такого ранга. — Она вошла во дворец одна.
— Кто вошел? — в свою очередь удивилась Акико.
— Дама, с вашего позволения, — сказал Кэнске. — Молодая дама, очень нарядная и красивая.
— А Норико?
— Норико с ней не было. Да разве бы девочка посмела ночью бегать между дворцами? И к тому же Норико приставлена служить нашей молодой госпоже… — Кэнске задумался, вспоминая, какой ранг придворной дамы присвоен дочке его хозяина и с какого китайского знака начинается фамилия Минамото, и закончил не очень уверенно: — … Гэн-но-тюро… Разве может она сопровождать ночью какую-то другую даму?
— И та дама была совершенно непохожа на Норико? — спросила госпожа Акико. Оставалось предположить, что девчонка стянула где-то дорогой наряд.
— Она куда старше Норико, ей, пожалуй, лет двадцать будет, подумав, сообщил Кэнске. — А то и все двадцать два.
— Но кто же это? — изумилась Акико. — Погоди… Не может быть, чтобы ты не видел Норико!
— Очень даже может быть! — отрапортовал старший кэрай. — Если она вышла не через южный вход, как полагается, то ее видел не я, а господин Фудзивара Нарихира.
— Кстати, а где он, господин Нарихира? — наконец догадалась спросить Акико.
— Да он, я полагаю, во дворце Дзидзюдэн, там же, куда изволил проследовать и господин Юкинари. Сперва туда мой господин вошел, а двое слуг у входа остались, потом, насколько я понимаю, та дама, а потом уж — и господин Фудзивара Нарихира.
— Они попросту не найдут друг друга в этом огромном дворце, заметила Акико. — Как бы то ни было, я тоже должна пойти туда. Будешь меня сопровождать. Должна же я найти эту скверную девчонку!
— Может быть, не стоит вам в темноте там бродить? — осмелился возразить Кэнске. — Я сам ее найду и приведу.
— А если она тебя не послушает? Девчонка, очевидно, уродилась скрытной и лживой! — в сердцах воскликнула госпожа Акико. — Если ее поймают на чем-то недозволенном, отвечать за нее придется ее хозяйке, Гэн-но-тюро… госпоже Йоко, твоей молодой хозяйке, ты это понимаешь?
— С позволения госпожи, я буду сопровождать… — проворчал Кэнске. — Только я бы на вашем месте не ходил. Нечисто там…
— Разумеется, во дворце грязно, — согласилась Акико. — И я могу испачкать платья. Воображаю, что там делается… Но платья мне выстирают, пусть это тебя не беспокоит.
— Я о другом. Там, видно, нечистая сила завелась, — сообщил Кэнске, вставая с колен. — Недаром же господин Фудзивара Нарихира пригласил с собой заклинателя злых духов!
— Кого?.. Уж не сошел ли он с ума?..
— И амулеты себе на шею повесил, — сердито добавил Кэнске.
— Тем более нужно пойти! — даже обрадовалась госпожа Акико. Такое забавное событие нельзя пропускать! Воображаю, как это будет смешно…
Но по физиономии Кэнске было видно, что он, старший кэрай, ничего смешного в заклинании злых духов не находит.
Однако ослушаться приказания он не мог.
В жизни придворных дам обыкновенная прогулка в сад уже была событием, а путешествие до караульни Левой или Правой гвардии — делом, о котором могли и государю доложить. Хотя принять ночного гостя и выпустить его на рассвете дама могла почти безнаказанно, все ее похождения строго ограничивались стенами дворца, где она состояла при ком-то из государевых супруг. Госпожа Акико оглянулась по сторонам, убедилась, что возле дворца Кокидэн никто не бродит, распевая японские или китайские стихи, никто не спешит на любовное свидание, а до прохода Человека-Петуха, громко объявляющего сперва свое имя, а потом час и четверть часа, время еще есть.
И она, подхватив свои многочисленные подолы, перебежала открытое место легко, как молоденькая девушка. Кэнске последовал за ней, поражаясь ее смелости.
На самой лестнице дворца Дзидзюдэн придворная дама малость оробела.
— Ты иди вперед, — велела она кэраю. — Вряд ли та дама и господин Юкинари беседуют в большом зале. Обычно там так расставляют перегородки, чтобы было где разместить и слуг, и танцоров, и музыкантов… Они наверняка нашли себе уютный закуток. Какой знак ты должен подать господину Нарихара?
Кэнске оглянулся по сторонам — не видит ли их кто на этой широкой лестнице? И два раза негромко каркнул.
— Кра-а-а! Кр-ра-а! Простите, так уж мы уговаривались…
— Ты считаешь, что вороны кричат по ночам? — зажимая рот рукой, чтобы не рассмеяться, спросила госпожа Акико. Отняв руку, она уставилась на ладонь и сразу же отвернулась от Кэрая.
Наложенные с утра белила, потревоженные рукой, стали осыпаться — и она знала, что на лице останутся некрасивые пятна.
— Вот именно потому, что ворон, если он в своем уме, ночью орать не станет… — объяснил Кэнске. — И это тайный знак тэнгу. Даже если кто-то услышит — подумает на них.
А услышал это наивное карканье не кто-нибудь, а Бэнкей, который выбрал для засады неожиданное, но весьма удобное место — знаменитую снежную гору перед государевой резиденцией — дворцом Сэйредэн. Ее утыкали сверху сосновыми ветками, так что было где спрятаться. Сверху Бэнкей прекрасно видел дворец Кокидэн, а когда переполз чуточку левее — то и дворец Дзидзюден, куда этой ночью все, как сговорившись, затеяли какое-то подозрительное паломничество.
— Очень все это любопытно, — сказал сам себе Бэнкей. — Сперва молодой господин Минамото Юкинари, потом закутанная дама, потом господин Фудзивара Нарихира с целой свитой, а теперь еще и эти двое… Уж не пир ли они там затеяли?
Вдруг он закусил губу.
— Пир… — повторил он. — А вот и гости прилетели…