Полет получился долгим и трудным. Адам, переволновавшись, делал остановки на каждой крыше. Лишь через два часа он оказался у дома, где жил Леша Воронин.
Молодой следователь сидел перед компьютером и увлеченно переписывался сразу с тремя девицами.
Выбора не было — Адам направил кота в воронинское окно.
— Ох, ни фига себе… — пробормотал Леша, увидев, как на подоконник из темноты выходит серый полосатый кот. — Ты откуда взялся?
Кот подошел к рабочему столику, прыгнул на свободный пятачок перед клавиатурой и несколько раз стукнул по ней лапой.
— Пом? — прочитал Леша. — Помооо? Помооооги…те?.. Это что? Это… это я сплю?..
— Нет, — напечатал кот, не соблюдай интервалов. — Имеюсведенияболенспасите…
Леша смотрел на него, выпучив глаза.
— Убббий…ца… Столлл…лешникова… — прочитал он, — Авто… 813… и буквы…
Кот сел и повесил голову. Письменные труды дались ему нелегко.
— Так, — сказал Леша. — То сообщение — твоих, то есть ваших… рук? Нет, лап — дело?
— Да.
— Вы — что такое? Нечистая сила?
Кот помотал головой.
— Будупомогать, — настучал он. — Нуждаюсьвлечении.
— Вы ранены?
— Нетнужендоктор.
— Но вы — вы кто?
— Сыскнойагентадамбоннар.
Выстукивая это, Адам даже развеселился.
Затем он, стараясь быть лаконичным, поведал про Эвку и ее любовника.
— Вот теперь кое-что становится ясно, — пробормотал Леша. — Но только как же я со всем этим к начальству пойду? И так меня скоро всем отделом в дурдом поволокут…
— Предлагаюсотрудничество.
— Нет, я точно сбрендил…
— Носперва доктора.
Ситуация осложнялась тем, что у Леши уже имелся кот, крупный и сильный, нового жильца он бы не потерпел. Леша пошарил в интернете, нашел адрес ближайшей ветеринарной клиники и очень обрадовался, что она круглосуточная. Кошачья переноска дома имелась, Леша позвонил в приемный покой и полчаса спустя был там вместе с Адамом и троянским котом.
Врач попался толковый — уложил зверя под капельницу и очень удивился его благоразумию. Врач не знал, что имеет дело с призраком сыскного агента, не то еще больше удивился бы…
Адам провел с котом всю ночь. Совесть грызла и мучила сыщика, когда он смотрел на мохнатое тельце, лежащее, как тряпочка. Совесть бормотала: ты заставил умирающего зверя лететь чуть ли не через весь город, а потом печатать лапой слова. Адам отвечал совести: другого способа спасти этого зверя не было.
К утру коту полегчало. Леша Воронов, забежав в клинику перед тем, как идти на работу, договорился, что заберет страдальца вечером. Адаму ничего не оставалось, кроме как сидеть в коте.
А уж вечером у него состоялся деловой разговор с Лешей.
Тот тайно от родителей запер своего сердитого кота в чулане, кинув ему туда специальные кошачьи колбаски, которые злюка обожал, и принес в свою комнату троянского кота вместе с Адамом. Леша говорил, Адам отвечал письменно, заодно научился пользоваться клавишей «пробел».
Леша рассказал: начальство в лице подполковника Ефремова пренебрегло непонятным посланием про Кожедубова-Кожемякина: мало ли кто балуется, посылая Воронину ахинею. Тем более, что хозяева особняка никаких Кожедубовых-Кожемякиных не знали и про салон, где заказали сейф, отзывались похвально. Сам же Леша, чтобы не прослыть буйнопомешанным, больше об этом вслух не вспоминал, а пытался разобраться в свободное время. Так что прав оказался Адам, а не брат Альбрехт: Адамово следствие имело-таки смысл.
Леша проверил живущих в городе Кожедубовых и Кожемякиных — их, к счастью, оказалось немного. Мужчины подходящего возраста среди них не обнаружилось. И он уж совсем решил бросить эту затею, когда в окне появился кот.
Договорились вот до чего: Адаму следовало выяснить, может ли гусар Митенька Скавронский беседовать с людьми, а если может, не согласится ли поработать переводчиком.
Оставив кота у Леши, Адам помчался к набережной.
Больше всего он боялся, что гусар от полнолуния до полнолуния дрыхнет, как медведь в берлоге.
Но гусар задумчиво сидел в погребке. Видно, было ему что вспомнить — или же от полнолуния до полнолуния он маялся бессонницей и потому, озверев, выскакивал с саблей наголо пугать прохожих.
— Требуется ваша помощь, господин ротмистр, — без церемоний сказал Адам. — Когда вы на мосту являетесь, люди ведь видят вас?
— Еще бы не видели… Прежде, когда наплавной мост был, низкий, с перильцами деревянными, кареты с него так и летели.
— А говорить с людьми вы пытались?
— О чем с ними говорить… — гусар махнул рукой.
— Так пытались?
— Я раньше, когда в воду кидался, орал дурным голосом. Вроде бы слышали, — несколько смутившись, признался гусар.
— Помогите нам в розыске, господин Скавронский. Не всю же вечность в воду кувыркаться. Может, оно и зачтется.
— Да как же я помогу?
— Еще не знаю. Но хотел бы получить согласие ваше.
— Все это — пустое…
— Мы без вас не справимся.
— Эх… ну что за жизнь такая нелепая…
— Каждое полнолуние в воду шлепаться — оно, конечно, нелепо. Да только и в нашем загробном бытии что-то стоящее может случиться. Вставайте, идем, идем.
— Лошадь брать?
— Берите.
Зачем в розыске могла бы пригодиться кобыла — Адам не знал. Но полагал, что в лошадином обществе гусар будет чувствовать себя увереннее.
Но гусар, сев в седло, по двухвековой привычке тут же выдернул из ножен саблю и направил кобылу в сторону реки. Пришлось вцепиться в трензельное кольцо и, повиснув на нем, остановить этот порыв.
Дальше сотрудничество выглядело так — по ночной улице шел пешком Адам, с саблей подмышкой, ведя лошадь под уздцы. Гусар ехал, ошарашенно озираясь по сторонам: он отродясь не видел современной архитектуры. И даже дома, украшенные полуголыми фигурами, как велит югендстиль, были ему в диковинку.
— Вот, — сказал Адам. — Господин Скавронский, спросите у них дорогу.
Имелась в виду компания парней, с гвалтом шагающая навстречу. Увидев гусара, парни остановились.
— Господа, — сказал Скавронский, — как проехать к резиденции генерал-губернатора?
— Ково?..
— Слышат! — воскликнул Адам. — Они вас слышат!
— Три тысячи чертей! — согласился гусар.
В прекраснейшем расположении духа они прибыли к Лешиному дому. Вселившись в кошачье тело, Адам разбудил задремавшего Лешу и при помощи компьютера объяснил ему ситуацию.
Леша оделся и спустился вниз. Кота на всякий случай он взял с собой в переноске.
Военный совет был стремителен и прост: нанести визит Эвке и, пользуясь ее безумием (не всякая дама выдержит появление в спальне гусара в черном доломане), узнать все о Кожедубове-Кожемякине.
Гусар беспокоился, что не сумеет правильно произвести дознание, но Адам пообещал быть с ним и подсказывать нужные вопросы. Леша ждал результатов на улице.
Как и следовало ожидать, любовница убийцы чуть не спятила.
— Да не знаю я ничего! Мало ли кто ко мне ходил! — кричала она, не желая слушать примет любовника, а от его фамилии и вовсе отмахиваясь руками. Наконец гусар сам, без подсказки, догадался замахнуться саблей, и тут Эвку прорвало.
— Да никакой же он не Кожедубов и никакой не Кожемякин! Зовут его Эльмар, фамилия — Дубожецкий!
— Я его убью! — воскликнул Адам, хотя убить Столешникова было уже невозможно.
— Где проживает? — спросил гусар.
— За рекой, за бывшим ипподромом, там кварталы частных домиков! Там он! У него там дом!
— Сомнительно, чтобы у преступника был собственный дом, где он живет открыто, — сказал Адам гусару.
— Врешь, — сразу же перебил Эвку гусар.
Как и следовало ожидать, дом принадлежал не Дубожецкому, а женщине, которую Эвка считала его женой. Женщину эту она видела и дала точные приметы.
Больше от нее сведений получить не удалось.
Адам с гусаром поспешили к Леше.
— Идем искать, — решил Адам. — Не так там много этих домишек. Пройдем по спальням. К тому же, нам почти известен номер автомобиля.
Гусар повторил эти слова.
— Сейчас вызову такси, — сказал Леша. — Вы-то по воздуху можете, я с переноской не могу.
— Встречаемся у моста. Я постараюсь притащить туда брата Альбрехта и этого кретина. Мало ли что — должны быть люди на подхвате, — ответил Адам. — Господин Скавронский, найдите там эту девицу, Гретхен. Может, и она на что-то сгодится.
Полчаса спустя вся команда была в сборе — Леша с котом на такси, гусар на кобыле, с Гретхен на крупе, причем девица обнимала его за талию весьма шаловливо, брат Альбрехт с бочонком и Адам со Столешниковым, которого он крепко держал за шиворот и клял последними словами.
— Господин Столешников, — сердито спрашивал Адам, — откуда у вас в дурной голове взялась фамилия Кожедубов или же Кожемякин? Объясните наконец, зубастые бесы бы вас сожрали!
— Так сам же я его видел, сам с ним говорил! — испуганно отвечал Столешников.
— Оставь, чадо. Оставь, тебе говорю! — брат Альбрехт удержал кулак Адама своей огромной ладонью. — Он пригодится! Сам же говорил — он видел злодеев!
Шофер такси и так был озадачен ночным седоком с переноской, которому зачем-то потребовалось в полночь быть на мосту, — уж не кота ли собрался топить? Но когда он увидел в окошко гусара на лошади, причем гусар был в легчайшем серебристом сиянии, а лошадь, перебирая ногами, зависала в воздухе чуть ли не на полминуты, — так вот, шофер, кое-что слыхавший о призраке, встреча с которым чревата падением в реку, рисковать не стал, а выскочил из машины и с криком понесся прочь.
— Вот ведь дурилка, — сказал Леша. — Ну, ладно, машину мы ему потом вернем, водить я умею. Что дальше-то?
— Гретхен, господин ротмистр, и вы, несчастный, — этак Адам обратился к Столешникову, — кидайте пуговички в автомобиль господина Воронина. А ты, брат Альбрехт…
Положение было смешное — потрепанная ряса монаха пуговиц не имела вовсе, и он побожился, что штаны под рясой тоже держатся всего лишь на веревочке.
— Пояс! — воскликнул Адам. Действительно, брат Альбрехт был опоясан чуть ли не корабельным канатом.