Я взял котелок и отправился за водой, а когда вернулся, Дим уже пришел в себя. Вздох облегчения вырвался из моей груди.
— Попей, друг.
Дим осушил котелок. Видимо, это привело его в чувство. Он энергично закрутил головой:
— Где он? Где Саори?
Что ему сказать? Я пожал плечами:
— Не знаю. Исчез. Рассыпался. Я хотел привязать его к дереву. Помнишь, я тебе рассказывал, как Баралор поймал дракона? Но Саори мне поймать не удалось. То есть привязать-то я его привязал, вот только он трепыхался до последнего момента, а потом просто исчез. Осыпался горсткой пепла около дуба, на котором сидел.
— Ты победил Саори? Альберт, ты очень могучий маг!
— Скажешь тоже, — я немного смутился. — Во-первых, мы его победили вместе. И потом, если бы не обереги, которые подарила нам Айла, ничего бы у нас не получилось.
— Да, Айла молодец, — согласился Дим.
— Слушай, а кто он такой, этот Саори?
— Никто точно не знает. Они неведомые порождения другого мира. Судя по описаниям, они туповаты и ужасно упрямы. Выбрав себе объект для атаки, Саори атакует до последнего.
— С этим трудно не согласиться. Описания определенно не врут. Но откуда у него такая мощь? Я не заметил, чтобы он пользовался накопителями, а энергии потратил море.
— Предположений много. В том числе и такое — Саори жертвы мутации. Случайной или направленной. Для того чтобы усилить их магические возможности, их аура была изменена. Им оставили лишь один цвет, чтобы не распылялись. Отсюда и их огромная мощь. Кстати, этот был какой?
— Красный.
— Красный? Тогда нам здорово повезло. Красные считаются одними из самых злобных.
Я покачал головой. Нам действительно повезло. Особенно с тем, что Саори был не слишком умен.
— А почему этот Саори действовал так прямолинейно? Такое впечатление, что у него в голове всего одна извилина.
Дим усмехнулся:
— Ты прав, в каком-то смысле так оно и есть. Создатели Саори явно просчитались. Множественность цветов ауры играет немаловажную роль в мыслительном процессе. У любого живого существа аура разноцветная. Бывает, что те или иные цвета выражены более ярко, но другие цвета тоже есть.
— Откуда ты это все знаешь? — удивился я.
— Саори появляются в нашем мире не одну сотню лет, и сведения о них успели попасть в летописи.
— А зеленые Саори бывают?
— Мне приходилось читать и о таких случаях. Вообще, Саори появляются довольно редко, но поскольку случаи эти весьма удивительны, описывают их довольно подробно.
— И?
— Что «и»?
— Зеленые Саори, они менее опасны? Может быть, даже полезны?
— Не скажи, — усмехнулся Дим. — Нет, они, конечно, менее опасны, чем красные или оранжевые. Но все равно, приятно ли, когда тебя настойчиво пытаются покрыть мхом? Такой случай описан в одной из старинных книг.
— М-да-а… — протянул я. — Ну, как ты? Принести тебе еще воды?
Дим встал, немного пошатываясь:
— Нет, воды я больше не хочу. Окорока у нас не осталось?
Окорока у нас не осталось. У нас вообще еды почти не осталось. И что теперь делать? Моему другу срочно надо подкрепиться.
— Так, Дим, лежи, отдыхай. А я на охоту.
2
Охота. К стыду своему должен признать, что, прожив большую часть своей жизни в городе, об охоте я имею самое отдаленное представление. Кто знал, что однажды мне придется прибегнуть к ней? И не ради спортивного интереса, а для добычи пропитания насущного. Нет, заочных сведений у меня вполне предостаточно. Вспомнил я и бравых охотников, палящих из ружей по разлетающимся во все стороны уткам, и древних людей, охотящихся на мамонта с каменными молотами. Мне не подходило ни то ни другое. Зато у меня есть замечательная пика. Та самая, которой я срубил ветку под Саори. Вот с ней и поохочусь.
Это было что-то. Чтобы вы могли меня понять, возьмите десятиметровую жердь и попробуйте с ней пройти по лесу. План мой был таков — подобраться на нужное расстояние к какой-нибудь дичи и поразить ее энергетической пикой. Получилась она на удивление острой, так что с этим не должно было возникнуть проблем. Можно было, конечно, соорудить себе энергетический клинок, нечто вроде меча джедаев, вот только в таком случае мне придется подбираться к добыче почти вплотную. Вопрос в том, где найти такую глупую добычу. Пока же пика цеплялась за кусты, а деревья никак не хотели выстраиваться в одну прямую линию, предпочитая расти, как им вздумается, и затрудняя тем самым мое передвижение.
Вся глупая дичь разбегалась еще до того, как я успевал к ней подойти, умная же вообще предпочитала не попадаться мне на глаза. Поэтому ничего странного, что из всей дичи я нашел лишь могучего и свирепого кабана — тот посчитал ниже своего достоинства уступать дорогу кому бы то ни было. Он рыл клыками землю в поисках кореньев, оставляя на земле борозды, более приличествующие плугу, чем живому существу. Жуть. Столкнулся я с ним почти нос к носу. Точнее, столкнулось мое копье, поскольку оно опережало меня в этом путешествии по лесу метров на пять — держал я его за середину.
Я отодвинул им очередной куст, возникший у меня на пути, и неожиданно услышал возмущенное хрюканье. Кабан выглянул из-за куста и с недоумением уставился на то неразумное существо, которое прервало его занятие. Решительность этого гиганта невольно заставила меня сделать пару шагов назад.
Надо было заранее воспользоваться аурным зрением. Но я так увлекся преодолением трудностей, связанных с передвижением по лесу с моей пикой, что совершенно об этом забыл.
Кабан смотрел недолго. Он бросился в атаку со скоростью локомотива, сминая кусты и оглашая окрестности свирепым боевым кличем.
Честное слово, я растерялся. В тот момент, когда я собрался бросить копье и отскочить в сторону, кабан уже налетел на него, изрядно увязнув. Держать копье вдвоем — это, пожалуй, лишнее. Я отбежал в сторону метров на двадцать. Кабан попытался свернуть за мной следом. Куда там. Развернуться в лесу с десятиметровым копьем не так-то просто. Кабан метался, вспахивая землю и топча молодую поросль, и лишь больше насаживался на копье. Минут через десять он затих, испустив дух.
Вот это добыча! Признаться, я рассчитывал на гораздо более скромную. И что мне с ним делать? Я подергал кабана за копыто. Нет, несерьезно, я не смогу сдвинуть его с места. А уж о том, чтобы дотащить его до нашего лагеря, не может быть и речи.
Проблема совмещения в одной точке кабана и лагеря решилась быстро. Лагерь наш невелик, переедем сюда. Надеюсь, Дим сможет сюда добраться своим ходом, поскольку транспортировать его было такой же непосильной задачей, как и тащить кабана.
Дим прилежно ждал меня под дубом. Он успел за это время немного оправиться, но выглядел по-прежнему бледно. Встретив меня невеселым взглядом, он печально вздохнул.
— Друг мой, вернулись ли к тебе силы? — спросил я. — Сможешь ли ты пройти хотя бы немного?
Дим еще раз печально вздохнул:
— Вряд ли я пройду и десяток метров, сил почти совсем нет.
— Жаль, очень жаль. Тогда придется огромного кабана оставить лежать там, где он находится.
— Кабана? — Дим вскочил на лапы. — Какого кабана? Альберт, ты поймал кабана?
— Если ты не забыл, я ходил на охоту. Добычей стал огромный свирепый кабан.
Честно говоря, кабан сам себя поймал, но это мелочи. В конце концов, это я на него охотился, и он моя законная добыча.
— Так чего же мы стоим? Идем скорее, пока никто не забрал нашего кабана!
Оказывается, известие о том, что неподалеку ждет добрый окорок, может изрядно прибавить сил.
Тащить снаряжение пришлось мне. Все-таки мой друг был еще слишком слаб.
Возле нашего кабана, удивленно принюхиваясь, кружили лисицы. Кто мог оставить такую славную добычу, им было совершенно невдомек. Дим был на седьмом небе, увидев кабана размером больше его самого.
— Альберт, ты настоящий охотник, — сказал он восхищенно. — Ты сам его добыл?
— Конечно, сам, можешь не сомневаться.
— Ты великий охотник! А вот я не смог добыть даже барсука.
— Брось. Мне просто повезло. А что делать теперь с этой добычей, ума не приложу. И потом, надо охранять нашего кабана от лис.
— Я буду охранять. Кабан наш. А лисы пусть поймают себе своего.
Я улыбнулся, представив лис, охотящихся на кабана.
— Да, ты шкуру с него снимать собираешься? — поинтересовался Дим.
— Шкуру?
— Ну да. Не думаешь же ты, что мы будем есть его прямо так? Нет, я-то, в принципе, могу, но тебе это вряд ли понравится.
О, беда. Если когда-нибудь еще я вздумаю охотиться на кабана, то выберу не такого большого. С кабаном я провозился полдня. Сначала снимал шкуру, затем солил, коптил и вялил мясо под чутким руководством Дима. Не знаю, правильные ли он давал мне инструкции. Так или иначе, приготовленные мной запасы позволили нам больше не заботиться о еде до самого завершения этого похода.
Дим был счастлив безмерно. Отъедался и восстанавливал силы. До вечера мы так и не тронулись в путь. Дим решительно отказался оставить остатки нашего кабана лисам. Утром мне пришлось уговаривать его не менее часа. Наконец, он печально вздохнул, я закрепил ему на спину наши походные сумы, полные окороков, и мы отправились дальше.
— Славный из тебя получился охотник, Альберт, — сказал Дим, шествуя впереди.
— Полно, друг мой, ты явно преувеличиваешь. Всему причиной мое везение. Или, скорее, невезение кабана. Он был так неловок, что напоролся на мою пику. Я же был на охоте в первый раз в своей жизни.
Пику я оставил. Она изрядно потускнела, таков уж недостаток изделий из магического поля, и должна была исчезнуть если не сегодня, то завтра непременно.
— В первый раз? — удивился Дим.
— В самый первый.
— А как вообще охотятся в ваших местах?
— Как охотятся? — я задумался на секунду. — Стреляют из… В общем, стреляют, ставят ловушки. Много всяких способов. Есть среди них и весьма любопытные. Например, метание бумеранга.