– Ага. В полном, – отвечает Хантер, а его кривая ухмылка совсем не помогает мне разрешить сложившуюся ситуацию.
– Я просто жду, когда мой номер будет готов.
– В халате, – кивает, поджав губы, Каллум. – Все ясно.
– Кал, подожди, – начинаю я и прохожу мимо Хантера. – Клянусь, все не так, как выглядит.
– Дело твое, меня оно не касается.
– Как раз вовремя, – раздается голос за спиной Каллума, и мы все вздрагиваем от того, что в такой ранний час в коридоре есть кто-то еще. Раздается звон посуды – бокалов и столового серебра, – прежде чем показывается сотрудник отеля, толкающий перед собой тележку.
– Мистер Мэддокс? – уточняет он, оглядывая двух мужчин.
– Да. Спасибо, – выступает вперед Хантер.
– Горячий шоколад, сэндвичи с жареным сыром, горячий яблочный пирог. И, кажется, еще несколько вкусностей. Разумеется, все за наш счет, чтобы компенсировать неудобства, которые мы вам причинили, мисс Кинкейд.
– Спасибо, – киваю я и натянуто улыбаюсь, испытывая огромное облегчение от того, что случайный свидетель подтвердил мою историю.
– Команда техобслуживания только что сообщила мне, что ваша комната будет готова через пять минут. Меня попросили сопроводить вас, чтобы убедиться, что ваши вещи не пострадали.
– Ох, – сжимаю я ворот халата, размышляя, следует ли считать это проклятием или милостью божьей.
Милостью можно считать то, что мы с Хантером никогда не занимались тем, что обычно происходит после секса. Мы спали вместе, приводили себя в порядок, обменивались парочкой слов, а может, и нет… и после этого один из нас обязательно уходил. Конечно, мы наслаждались компанией друг друга, но между нами никогда не было чего-то большего.
Проклятием же можно считать то, что мы все же никогда не занимались тем, что обычно происходит после секса.
Я оглядываюсь на одежду, что все еще лежит на полу, и раздумываю, как бы сохранить достоинство, пока буду собирать ее.
Каллум с пониманием кивает.
– Уже поздно, – говорит он, прежде чем направиться к своей комнате, расположенной немного дальше по коридору.
Хантер кладет руку мне на поясницу, пока работник отеля завозит тележку в номер.
– Останешься, чтобы поесть?
Я, внезапно оказавшаяся в подвешенном состоянии – смущенная, обеспокоенная, сбитая с толку, – качаю головой.
– Я не голодна. Как он сказал, мне нужно вернуться в номер… и…
– Деккер.
– Нет, уже слишком поздно. Мне нужно убедиться, что мои вещи не пострадали.
– Тогда я провожу тебя.
– Нет, не надо. – Я отступаю от него, внезапно почувствовав себя неуютно. Мне нужно пространство, чтобы очистить голову и избавиться от эмоций, которые, скорее всего, испытываю только я. Из-за ситуации, в которую я попала по собственной милости.
Черт.
– Деккер? – зовет Хантер.
– Все в порядке.
– Я провожу ее, – заявляет он.
– Нет, – говорю я резче, чем следовало бы, и поворачиваюсь к работнику отеля. – Можете дать нам минутку? Я скоро вернусь.
Он кивает, и я закрываю дверь, чтобы выиграть несколько минут на сборы.
– Деккер? – повторяет Хантер, пока я как сумасшедшая метаюсь по номеру и собираю свою мокрую одежду и обувь.
– Все хорошо. Между нами все в порядке, – бормочу я и улыбаюсь.
– Это ты уже говорила.
– Если Каллум что-нибудь скажет…
– Что тогда? – уточняет Хантер, и его голос эхом разносится по комнате. – Что такого, если он кому-то расскажет? Ты же взрослая женщина, которая вправе спать с кем пожелает. Так какое это имеет значение?
– Потому что это важно. – Я борюсь с внезапно подступившими слезами и ненавижу себя за то, что они вообще навернулись на глаза. Я не плачу из-за мужчин. Не плачу из-за того, что и так было невозможно. И я уж точно отказываюсь плакать из-за Хантера Мэддокса.
– Понятно, – вздыхает он, следуя за мной по комнате. – Ах, совсем забыл. – Цокает он языком, пока я в последний раз оглядываю номер. – Все было ошибкой, верно? Этого не должно было случиться. И не должно повториться. Бла-бла-бла.
Я ожидаю увидеть в его глазах насмешку, но не нахожу в них ничего, кроме серьезности, которая застает меня врасплох. Не знаю, зол ли он или растерян, но я еще никогда не видела его таким. Именно поэтому я и хочу оказаться подальше от него – чтобы понять, из-за чего возникла эта неловкость.
– Хантер… Я приехала сюда по работе и…
– Не знал, что ты работаешь и в два часа ночи.
– Дело не в этом. Просто…
– Просто как в старые добрые времена? Отличный секс. Но никакого взаимопонимания. Так что тебе нужно уйти до того, как между нами начнется очередная ссора. – Он делает шаг вперед и целует меня в лоб. – Спокойной ночи, Деккер.
Я пристально смотрю на Хантера, когда он открывает дверь. Быть отвергнутой им во второй раз так же больно, как и в первый. Может, даже еще больнее.
Служащий отеля покачивается на каблуках, явно ощущая воцарившуюся между нами неловкость. Я слегка улыбаюсь ему, а затем снова поворачиваюсь к Хантеру. В наших глазах читаются невысказанные слова, которыми мы обмениваемся: «Прости меня. Почему все так? Почему мы не можем понять, как сделать все правильно?»
По крайней мере, мне кажется, что они говорят именно это, ведь, направляясь в свой номер, я обдумываю каждое из них.
Возможно, лучшего способа закончить сегодняшний вечер не существует.
Хоккей.
Каллум стучится в дверь. А следом за ним приходит служащий отеля.
Вечеринка.
Может, хорошо, что я так быстро ушла и никому из нас не пришлось говорить о будущем и о том, что нам теперь делать.
Секс.
Я только что совершила ошибку – переспала с Хантером.
И никакого «опять сначала».
А что еще хуже? Я понимаю, что натворила, но прямо сейчас все равно хотела бы быть в номере Хантера.
Глава 33. Хантер
От моего кофе поднимаются струйки пара, когда я сижу, откинувшись на спинку стула, который придвинул к окну гостиничного номера.
Бостон вот-вот проснется, а я проигрываю в голове последние двадцать четыре часа и жду, когда солнечные лучи озарят небо.
Не было даже смысла пытаться уснуть.
В последнее время так проходят все мои ночи.
Я дважды пересмотрел запись игры. Сделал пометки. Раскритиковал свою игру еще сильнее, чем это делает отец. Может быть, на следующем матче я докажу ему обратное.
Кто вообще способен спать, когда вокруг них рушится мир? Мой брат умирает, родители живут в альтернативной реальности, а я порчу одну вещь за другой.
Когда просто-напросто больше не хочу беспокоиться.
Я привык жить с белым шумом. Это постоянная величина. Вещи, которые я никогда не изменю, но все же продолжаю пытаться.
– Господи, – бормочу я, разминая плечи. Пусть мое тело измучено, мой разум работает на сверхзвуковой скорости.
Единственное, этой ночью я думаю о Деккер. Впервые за долгое время хаос в моей голове становится тише. Или хотя бы не настолько удушающим. Гнев, чувство вины, неловкость отошли на второй план перед битвой в снежки. В такси Деккер держала меня за руку, а вскоре после этого у нас случился невероятный секс.
А может, все дело в облегчении от того, что я рассказал кому-то маленькую, но все же долю правды.
В любом случае это – мы – было как в старые добрые времена и в то же время совершенно иначе.
Так вот что меня беспокоит? То, как изменились наши отношения?
Я и так знал, что секс не поможет утолить голод, который я испытываю к ней. Я и так знал, что стоит мне попробовать ее на вкус, войти в ее киску, и я тут же захочу большего.
С Деккер всегда так. И всегда будет.
Чего я не ожидал, так это возвращения душевной боли, которая мучила меня, когда мы расстались в прошлый раз. Сердечная рана, которую в прошлый раз мне не пришлось признавать, потому что Деккер ушла прежде, чем я успел это сделать.
Но этой ночью что-то изменилось. Между нами появилось нечто новое.
Я позволяю кофе обжечь мне язык. Позволяю причинить мне боль, пока сам заставляю себя признать то, что раньше предпочитал не замечать. Но то, что испытывал изо дня в день.
Женщины бросаются на меня, фанаты следуют за мной по пятам и почти каждую минуту каждого дня я провожу с товарищами по команде, но будь я проклят, если Деккер, вышедшая из этого номера даже не оглянувшись, не заставила меня понять, насколько я одинок.
Насколько никому не нужным я себя ощущаю.
Каждый день.
– Ты с ума сошел. Слетел с катушек, черт возьми, – говорю я пустой комнате, уже понимая, что сегодняшний вечер был мечтой любого мужчины. Черт, когда-то был и моей мечтой.
Умопомрачительный секс с великолепной женщиной, которая уходит, не прося о большем… даже не подарив прощальный поцелуй.
Секс без привязанности.
Но чтоб мне пусто было, если я не чувствую, как невидимые нити связывают меня в такой большой клубок, какого я никогда не видел и не чувствовал прежде.
Клубок, в центре которого она.
Забудь, Мэддокс. Забудь об этом.
Я ни к кому не привязываюсь.
Мне не выпало привилегии испытывать к кому-либо чувств.
Я никогда не позволяю себе хотеть большего.
Но будь я проклят, если то, что Деккер сделала сегодня – рассмешила меня, заставила почувствовать беззаботность, а потом, черт возьми, завладела каждым порывом, потребностью и дюймом моего тела, – не заставляет меня задуматься, каково это – быть с ней. Мог бы я привыкнуть к такому?
Сделав глубокий вдох, я готов поклясться, что комната все еще пахнет как Деккер – ее шампунем, сексом – так что я не могу перестать думать о ней. Перестать хотеть, чтобы она все еще была здесь. Перестать проигрывать в голове ее уход и то, как я себя чувствовал, смотря ей вслед.
– Забудь, – бурчу я и откидываю голову на подголовник, надеясь, что сон наконец настигнет меня.
Я прикрываю глаза и стараюсь, чтобы все затихло. Мысли. Надежды. Мечты.