Когда я смотрю на Гарри, у него дрожит подбородок, а в глазах стоят слезы, но больше он ничем не показывает, что услышал меня.
– Я люблю вашего сына, так что не позволю, чтобы вы и дальше причиняли ему боль. Вы готовы потерять и второго сына или же вы постараетесь побороть свой гнев и начнете обращаться с ним так, как он того заслуживает? – Я отступаю на шаг. – Выбор за вами.
Я хочу сказать ему еще много чего, но вместо этого разворачиваюсь на каблуках и направляюсь к своему дешевому месту.
Глава 73. Хантер
Взгляд на часы.
До конца третьего периода осталось десять минут.
Пока что ничья.
Десять минут, чтобы либо стать героем, либо тем, кого скоро забудут.
Счет два-два.
Десять минут, чтобы что-то изменить.
Катцен, завладев шайбой, бросает ее мне.
Я передаю ее Финчу и обхожу одного из защитников. Когда тот задевает меня плечом, мой стон громко отдается в голове.
Давай же, Хантер. Если забьешь этот гол, я буду выполнять за тебя работу по дому и даже дам тебе двадцатку. Покажи отцу, на что ты способен.
Когда у Финча забирают шайбу, мы мчимся назад, чтобы помочь Катцену.
Уитерс пересекает каток и перехватывает передачу. Мы тут же меняем направление.
И так уже пятьдесят минут.
У нас устали ноги. Легкие горят от учащенного дыхания.
Нам нужно оставаться сосредоточенными.
Никаких упущенных передач. Никаких толчков, перерастающих в драку.
Нам нужно сосредоточиться.
Мы должны победить.
Я должен победить.
Передача за передачей мы продвигаемся по льду. Уитерс делает пас мне. Я Хеффнеру.
Хеффнер снова отдает шайбу мне.
Взгляд на часы.
Время уходит.
Нам нужно забить.
Ни шума.
Ни толпы.
Ни давления.
Только я и вратарь соперников.
Шайба и сетка ворот.
Джон рядом со мной подначивает сделать удар.
Подначивает показать, на что я способен.
Глава 74. Деккер
– Десять. Девять. Восемь, – начинают обратный отсчет фанаты «Лесорубов».
– Семь. Шесть. Пять, – отсчет до момента, когда они выиграют первый Кубок Стэнли.
– Четыре. Три. Два, – отсчет до момента, когда детская мечта двадцати мужчин воплотится в жизнь.
– Один.
На арене воцаряется хаос.
Мужчины на льду возбуждены даже больше. Они наваливаются друг на друга в исступленном восторге.
Оцепеневшая, я стою возле своего места на среднем ряду, шокированно прикрыв рот руками.
Они сделали это.
И правда сделали.
Я не могу отвести от Хантера взгляд, когда он подкатывается к краю арены, с той стороны, где расположена ложа, в которой устроились его родители. Он указывает на будку, в которой в своем кресле сидит Джон. Мне не нужно видеть лица Хантера, чтобы понять, что по его щекам текут слезы восторга, облегчения и всех тех чувств, что между ними.
Он выиграл для брата Кубок Стэнли. Единственное обещание, которое он мог выполнить… и выполнил.
Я даже не осознаю, что плачу, смотря, как Хантер оглядывает арену. Его губы двигаются, когда он отсчитывает выкрашенные на стенах номера, пока не находит зону, в которой сижу я. Ему требуется секунда, чтобы отыскать меня, но я никогда не забуду взгляд, который он на меня бросает.
– Мы сделали это, – произносит он одними губами, а я лишь могу кивнуть и смотреть, как он сияет в этот момент своей жизни.
Товарищи по команде и журналисты, что окружают его, вынуждают Хантера отвлечься, но мое сердце переполнено.
Я переключаю внимание на кабинку, в которой расположилась семья Хантера. К тому месту, куда этим вечером рискнула посмотреть несколько раз. К мужчине, что стоит, грозно скрестив руки на груди, но сжимает в ладони салфетку, чтобы промокнуть глаза.
Моя злость не утихла. Не думаю, что когда-нибудь найду в себе силы простить его за годы агонии, которую испытывал Хантер по милости собственного отца. Возможно, другая бы простила и забыла.
Но не я.
Но в какое положение это нас ставит? Я защищаю мужчину, которого люблю, а его отец наконец сделал шаг вперед, хотя так долго отказывался сдвинуться с места?
Я не уверена, как расценивать его появление на арене сегодня вечером. Пока спускаюсь к краю катка, в голове раз за разом повторяется одна и та же мысль. Он приехал. Сделал первый шаг. Он плакал, смотря, как один из его сыновей достигает вершины в спорте и выполняет обещание, которое дал брату-близнецу.
Может, мои слова достигли цели.
Может, это что-то изменит.
Время покажет.
Я спускаюсь к краю катка, потому что хочу оказаться ближе к Хантеру. Ближе к мужчине, которого люблю.
Когда я подбираюсь так близко, как только возможно, пока телевизионщики подготавливают все для вручения кубка, Хантер скользит ко мне.
– Ты, – кричит он и указывает на меня, забираясь на скамейку запасных, чтобы оказаться выше защитной перегородки. – Пропустите ее, – говорит он фанатам, которые кричат в попытке завладеть его вниманием.
Им требуется какое-то время, чтобы понять, о чем он просит. И тогда я оказываюсь на местах прямо возле скамейки запасных. Я забираюсь на сиденье, чтобы оказаться достаточно высоко для того, чтобы Хантер заключил меня в объятия. Он дарит мне полный ликования поцелуй.
– Мы сделали это, Декк! Мы, черт возьми, сделали это!
Он тянется к задней части штанов, в которые, очевидно, что-то заправил, вытаскивает шапочку с логотипом «Лесорубов» и натягивает ее мне на голову.
Я смеюсь, запрокинув голову, но от этого шапочка начинает сползать, и мне приходится придержать ее рукой.
– А тебе идет, – кричит Хантер, чтобы перекрыть шум толпы.
– Я так тобой горжусь, – говорю я, снова целуя его. – А теперь иди и отпразднуй это с командой.
Не отводя от меня взгляда, Хантер слезает со скамьи. Глупая ухмылка на его лице подсказывает, что ему все еще трудно осознать происходящее.
– Я тебя люблю, – произносит он одними губами.
– А я тебя больше, – отвечаю я, но мои слова тонут в реве толпы, потому что в этот момент на лед выносят Кубок Стэнли.
Глава 75. Хантер
Отец:
Поздравляю.
Я смотрю на только что полученное сообщение, а потом на другой конец комнаты, где у стены с телефоном в руках стоит мой отец. Его взгляд прикован ко мне.
Я жду очередной порции критики. Еще одного уведомления о сообщении, в котором он говорит мне, что я сделал не так или что мог бы сделать лучше. Я ожидаю, что на меня с ревом обрушится негатив, с которым я жил всю свою жизнь.
Но отец больше ничего не отправляет, ничего не говорит. Только кивает, но этот кивок говорит больше, чем я мог бы желать. Этот кивок говорит то, что я так долго хотел услышать. И теперь, когда я не нуждаюсь в этом жесте, он, возможно, станет еще более ценным.
Но это возвращает меня в прошлое. Мне сложно вспомнить то время, когда ничего не могло затмить то хорошее, что уже произошло.
Но я так и не получаю нового сообщения.
И не знаю, что чувствовать по этому поводу. Облегчение. Озадаченность. Неуверенность. Растерянность. Я думал, что одно из этих чувств выйдет на первый план, но я так долго не ощущал к отцу ничего, кроме стыда и гнева, что теперь даже не знаю, что делать.
К тому же он стоит в другом конце комнаты и смотрит на меня, не в состоянии произнести отправленное слово вслух.
Мне следовало бы разозлиться. Ожидать от него большего… но я давно перестал на это надеяться.
И что теперь? Как мне себя вести?
В то время как тело Джона покрыто реальными шрамами, мои, столь же разрушительные, спрятаны внутри и никому не видны.
Некоторые из них никогда не заживут, но впервые я, похоже, добился того, чего, как он думал, у меня никогда не получится достичь. Я выиграл кубок. Умудрился соответствовать его нелепым стандартам.
И какая-то часть меня неожиданно ощущает себя свободной.
Меня не должно волновать то, что я заставил отца мной гордиться или доставил ему удовольствие, потому что он украл у меня много лет жизни. Тем не менее в данный момент у меня гораздо больше поводов для благодарности, чем для злобы.
Я сделал это для Джона.
Я сделал это для себя.
Я сделал это ради команды.
Я нашел Деккер.
И теперь могу действительно жить.
Мечта сбылась. Мое сердце переполнено любовью женщины, которую я думал, что не заслуживаю.
Так что я одержал сразу несколько побед.
И черт… Я так благодарен за это.
Глава 76. Деккер
Неделю спустя
Он игнорирует меня.
Просто игнорирует.
Чейз, Леннокс и Брекстон отправились на охоту за новыми клиентами, а я сижу здесь и пытаюсь понять, почему всякий раз, как моему отцу кто-то звонит, он встает и закрывает дверь кабинета.
Неужели это доктор? Разве не с этого все началось? Отец дал мне задание, и мы все переживали, не случилось ли с ним что?
Я смотрю на отца через стеклянное окно конференц-зала, но он стоит ко мне спиной, пока разговаривает с тем, кто позвонил ему в этот раз.
Не то чтобы телефонные звонки являются редкостью. Мы только этим здесь и занимаемся – болтаем и снова болтаем, а потом болтаем еще.
Так почему же я так насторожена, хотя он не сказал и слова? Почему боюсь и в то же время хочу поговорить с ним об этом?
Потому что он знает. Потому что я подвела его и не выполнила поручение. Конечно, отчеты о новых клиентах получились забавными, и мы с сестрами даже обменивались шутливыми комментариями, но мне так и не удалось сделать Хантера клиентом фирмы, и теперь отец пытается найти другой способ, чтобы удержать наш бизнес на плаву.
А ты не слишком ли себя накручиваешь, Декк?
Господи Иисусе.
Я выдыхаю, подхожу к двери и уже заношу руку, чтобы постучать, когда отец сам открывает ее.
– Есть минутка? – спрашиваю я, в то время как отец просто смотрит на меня. Он выглядит измотанным. На щеках румянец, волосы растрепаны из-за того, что он не раз проводил по ним руками.