Я позволяю слезам течь, а когда они заканчиваются, делаю глоток дурацкого пива.
Смех становится неожиданным даже для меня, но я не могу не вспомнить, как Джон гостил здесь летом, до того как произошла авария. Каким сумасшедшим и беззаботным он был. Как много мы смеялись. Как сильно любили.
Рядом со мной стоит маленький контейнер, в котором хранится моя часть пепла Джона. Я беру его и медленно высыпаю в озеро.
Я даю ему то, чего он хотел в тот день.
Быть здесь, когда умрет.
Чтобы быть окруженным солнцем, водой и воспоминаниями.
Не знаю, как долго не двигаюсь с места, но знаю, что она рядом. Я знаю, что она сидела здесь все это время, предоставляя мне необходимое пространство, чтобы я мог погоревать, и время, чтобы я мог во всем разобраться.
Когда я, готовый уходить, поднимаюсь на ноги и поворачиваюсь, я счастлив увидеть ее здесь. Светлые волосы, развевающиеся на ветру, и сострадание в улыбке.
Я понимаю, что сегодня оставляю здесь брата, но безгранично рад, что, сделав это, ухожу к ней. И я планирую следовать последнему наставлению Джона.
Я буду жить.
Ради себя.
И без сожалений.
Эпилог 2. Деккер
Год спустя
В воздухе витает возбуждение.
Я впитываю все. Людей, толпящихся вокруг или сидящих на трибунах. Специальную площадку для детей, где они могут вылезти из инвалидных кресел и взять санки, чтобы покататься на льду. Работников в голубых футболках, которые готовы помочь каждому.
А потом я замечаю его.
Хантер стоит на дальней стороне катка. Он в парковочной зоне – месте, где родители оставляют инвалидные кресла детей, перед тем как направиться к трибунам. Здесь дети могут почувствовать себя детьми. Здесь их развлекают клоуны, они могут поболтать о хоккее или о чем-то еще и получить некую независимость. Сидящий на корточках Хантер широко улыбается, разговаривая с маленькой девочкой.
Все, что я люблю в нем, можно выразить в этом моменте – его страсть, напористость, доброту, любовь и преданность.
Прошедший год был для него тяжелым, и поэтому так трогательно видеть, как он увековечивает память о своем брате.
Кто-то подходит и, похлопав Хантера по плечу, передает ему микрофон. Церемония открытия вот-вот начнется.
Люди улюлюкают и вопят, когда он по раскатанному ковру выходит в центр катка. Мой отец свистит громче всех.
– Спасибо, что пришли, – говорит Хантер и прочищает горло. – То, что полтора года назад стало моей мечтой, сегодня наконец-то превращается в реальность. Хоккейный комплекс Джона Мэддокса официально открыт.
Когда арену заполняют аплодисменты, Хантер находит меня взглядом. На его губах играет нежная улыбка, и, уверена, только я замечаю навернувшиеся на его глаза слезы.
– Эта арена для вас. Неважно, какими способностями вы обладаете или не обладаете, важно лишь то, что вы хотите получить шанс играть в хоккей… И я сделаю все возможное, чтобы предоставить вам этот шанс. – Еще один взрыв аплодисментов. – Мой брат был удивительным человеком, и он будет жить в этом проекте. – Чтобы собраться, Хантер на мгновение опускает голову, а потом снова находит меня взглядом. – Деккер, не могла бы ты оказать мне честь и выйти сюда?
Я вздрагиваю от его просьбы, но она не должна меня удивлять. Мы без устали работали рука об руку, чтобы сегодня это место оказалось готовым к открытию.
Мне требуется несколько секунд, чтобы подойти к Хантеру. Он переплетает наши пальцы и одаривает меня беззаботной ухмылкой.
– Обычно, чтобы обозначить старт чего-либо, многие перерезают красную ленту. Но здесь, на арене Джона П. Мэддокса, нам хотелось бы начать немного по-другому. – Хантер бросает на меня взгляд. – Готовы? Помните, о чем мы говорили? – спрашивает он детей, собравшихся вокруг катка. – Пять. Четыре. Три. – Все на арене ведут обратный отчет вместе с ним, а я растерянно оглядываюсь, потому что явно упускаю что-то из виду. – Два. Один.
В то же мгновение дети вокруг катка и люди, сидящие на трибунах, начинают забрасывать лед мячиками для тенниса.
– Теннисные мячики? – смеюсь я.
– Ага.
Я продолжаю смеяться, наблюдая, как их кидают дети всех возрастов и национальностей, дети, обладающие различными недугами. Они хихикают, и от вида того, как мечта Хантера воплощается в жизнь, у меня мурашки бегут по коже.
Это спасательный круг, что удерживает его на плаву.
Я бросаю взгляд в сторону Хантера, ожидая увидеть его профиль, потому что он впитывает происходящее, но с удивлением обнаруживаю, что он смотрит прямо на меня. У него серьезный, сосредоточенный взгляд. Но забавным противоречием ему служит широкая великолепная улыбка.
– Что? – спрашиваю я, стараясь перекричать шум.
– Ничего. – Но выражение его лица не позволяет мне отвести взгляда.
– Я думала, ты ненавидишь быть в центре внимания, – поддразниваю я, когда теннисные мячики отскакивают от наших ног.
– Ненавижу.
– Тогда почему мы стоим посреди кучи теннисных мячиков? – не сдаюсь я.
– Потому что некоторые вещи заслуживают внимания.
– Твой брат точно его заслужил, – сжимаю я руку Хантера.
Его улыбка становится мягче, а взгляд печальнее, когда он поглаживает меня по щеке большим пальцем.
– Как и ты.
Я собираюсь возразить, но замечаю в его руке теннисный мяч. Только вот это не настоящий мяч. Точнее, больше не пригодный для использования, поскольку его разрезали напополам. И, когда Хантер приподнимает верхнюю часть, все мысли улетучиваются из моей головы. Мне приходится вспоминать, как дышать.
Внутри лежит кольцо с бриллиантом. Конечно, оно восхитительно мерцает и все такое, но то, как оно выглядит, не играет никакой роли. Поскольку это кольцо меркнет рядом с мужчиной, что его держит.
– Хантер? – машинально спрашиваю я.
– Некоторые вещи определенно заслуживают внимания. А ты, Деккер Кинкейд, заставляла мою жизнь сиять с того самого момента, как вошла в нее. Своей непокорностью и вспыльчивостью. Своей потребностью помогать и любовью восстанавливать то, что было разрушено. Просто тем, что ты – это ты. Мы уже прошли через многое, но я думаю только о том, что, кроме тебя, на свете нет никого, с кем бы я хотел провести жизнь. Ты выйдешь за меня?
– Это что, переговоры? – спрашиваю я, едва сдерживая улыбку, хотя хочу броситься в его объятия и подарить ему миллион поцелуев.
– Нет, это единственная вещь, которую я не готов обсуждать.
– Фух. Значит, я хорошо тебя обучила.
– И?
– Да. Конечно да.
И тогда я покоряюсь своим желаниям.
Бросаюсь в объятия Хантера и зацеловываю его до потери сознания.
На нас смотрит целая арена.
Потому что сегодняшний день стоит того, чтобы оказаться в центре внимания.
Сегодня день, когда сбываются мечты.
Благодарности
«Трудно отпустить» стал шансом соединить три моих любимых тропа – спорт, от врагов к возлюбленным и второй шанс. Я искренне надеюсь, что вы наслаждались историей Деккер и Хантера так же сильно, как и я, когда писала эту книгу.
Я хочу поблагодарить свою команду, которая не дает мне сбиться с пути. Кристи за то, что все держит под контролем. Кристин за честные отзывы о первых 20 процентах книги, о которых я постоянно говорю: «Это просто ужасно». Эли, Стеф, Аннет, Вэл и Эмму за то, что поддерживали порядок в VP Pit Crew[24]. Мэрион за то, что отшлифовала мои слова и исключила все повторения (а их было очень много). Моим корректорам – Карен, Каре, Дженис, Мишель, Марджори – за то, что следили, чтобы у меня не было ошибок.
И наконец, читатели… Спасибо вам за то, что выбрали эту книгу, и за вашу постоянную поддержку на протяжении многих лет.