– Но именно благодаря ей Рори встал на путь исправления. Перестал… творить непонятно что, – продолжает Арчибальд, избегая слова «наркотики», отказываясь признавать, что его сын их принимал. Наркотики, превращающие в насмешку законы, которые он поклялся соблюдать. Законы, принятые парламентом, членом которого он надеется стать. – Теперь он сосредоточен на своей физической форме, игре и остальных неурядицах. Он действительно изменился…
– Так и есть…
– И все благодаря этой женщине. Она его изменила.
– Не понимаю тогда, почему…
– Сейчас не лучшее время, чтобы фамилия Мэтисон сверкала в скандальной прессе. Ты же знаешь, что я баллотируюсь в парламент. Разница в голосах между мной и другим кандидатом невелика, так что мне нужна твоя помощь.
– Рори переспал с замужней женщиной. Как это может отразиться на тебе? – уточняю я, а телефон в моей руке начинает жужжать. Хотя, возможно, он вибрировал и раньше, но я был так поглощен разговором, что просто не осознавал этого.
– Мне неприятно обращаться к тебе с подобной просьбой.
– Какой просьбой? – спрашиваю я. – Я сделаю все, что в моих силах. Только не уверен, какой от меня может быть толк, – произношу я, пытаясь понять, в чем именно проблема.
– Их засняли целующимися на балконе. Это фото теперь повсюду. В каждом газетном киоске, социальных сетях и так далее.
– Уверен, у тебя целая бригада людей, которая может с этим разобраться.
– Да.
– Но ты звонишь мне.
– Потому что они думают, что на фото ты.
Страх ползет по моему позвоночнику.
– Я? – со смехом повторяю я, полагая, что это какая-то неудачная шутка. – Забавно.
– Раш… – Его продолжительное молчание вынуждает меня сосредоточиться.
– Подожди-ка. Ты не шутишь? Они что, с ума сошли?
– Включи телевизор. Компьютер. Или… – Прежде чем он успевает закончить, я хватаю айпад и уже рассматриваю нечеткое фото, сделанное издалека. – Но… она похожа на… Эсме, – бормочу я. – О черт, – перед моими глазами предстает полная картина того, что натворил Рори. Я тут же понимаю, о чем меня просит Арчибальд.
Эсме.
Певица, возглавляющая чарты. Одного только упоминания ее имени достаточно, чтобы понять, о ком речь.
Она невероятно известна и замужем за Сетом Ханкинсом. Моим товарищем по команде и капитаном «Ливерпуля».
– На фото не я, – шепчу я не кому-то конкретно, а скорее, чтобы убедить себя самого, потому что мужчина на снимке очень на меня похож.
Точнее, он похож на Рори.
– Я хотел бы попросить тебя вернуть тот долг, Раш.
– Что-что? Он же не…
– С того дня мы только и делали, что помогали тебе. Мы пригласили тебя в наш дом, относились к тебе как к родному сыну. Предоставили все необходимое, чтобы ты добился успеха. Ты же знаешь, в тот день я понимал, что кражу совершил ты. Не Рори. Но в этот раз… В этот раз ты возьмешь на себя его вину.
– Сэр… – И тут я осознаю. Осознаю, о чем он просит, и качаю головой, отвергая даже мысль об этом.
Я был одиноким пятнадцатилетним подростком, а этот засранец теперь ставит мне в укор действия, которые я совершал, будучи бездомным ребенком… Все ради его сына.
Хотя нет, ради него самого.
– Не позволь я офицеру забрать Рори, ты не получил бы стипендию. Лишился бы шанса. Лишился бы той жизни, которую теперь ведешь.
В горле встает ком. Он же не серьезно. Черт возьми, он, должно быть, шутит. Эсме точно поступит правильно, не станет притворяться, что проводила со мной время. Ей известно, что я не стал бы притрагиваться к замужней женщине.
– Но…
– Твоей репутации это не повредит, Раш. Ты переживешь этот шторм, потому что ты – Раш, мать твою, Маккензи – футболист, который на пике своей карьеры. Рори же этого не вынесет. Он уже давно находится в подвешенном состоянии, на грани того, чтобы вылететь из команды. Если что-то подобное всплывет… Они тут же уберут его, лишь бы защитить Сета. Но ты… В следующем году тебя, скорее всего, назначат капитаном. Команды всегда прощают выходки звезд, потому что боятся их потерять.
– Я все еще пытаюсь осознать, что происходит, сэр. Нельзя сравнивать какую-то интрижку с тем, что голодающий ребенок из-за отчаяния вынужден воровать.
– Ты непокорный, так что от тебя можно ожидать подобного. Ты – мужчина, который устраивает драки в пабах и меняет женщин как перчатки. При этом тебе плевать, кому об этом известно.
– Но это не значит, что…
– Я проиграю в выборах. Работа, которой я посвятил жизнь, пойдет коту под хвост. Ты же знаешь, как в этом городе обожают футбольный клуб «Ливерпуль». Знаешь, что любой насоливший ему автоматически записывается в злодеи. Я не могу так рисковать. Не могу. Тебе известно, я не стал бы просить о таком, не будь это крайне необходимо.
– Арчибальд, – прочищаю я горло, а сердце сжимается от охватившей меня паники.
– Рори сказал, что Эсме уходит от Сета. Что они влюблены, и она больше не может терпеть жестокое обращение мужа.
Жестокое обращение? Со стороны Сета? Да, он угрюмый ублюдок, лишенный какой-либо индивидуальности. Да, он держит свою личную жизнь в секрете, но жестокое обращение?
– Многие инциденты Эсме задокументировала. Она…
– У тебя еще остались связи в полиции. Разве ты не можешь обратиться к ним и решить проблему?
– Боюсь, что нет. Единственный выход – это чтобы ты вмешался. Заступился за Рори. За Хелен. Этот скандал утихнет так же быстро, как и то, что ты натворил в позапрошлом году. И смотри, тебе это совсем не навредило.
Моя темная сторона хочет сказать Арчибальду, что его сын сам должен справляться со своими проблемами. Что он всю жизнь исправлял ошибки Рори, чтобы избавить себя от позора и не позволить непутевому сыну испортить его политическую карьеру.
Но пятнадцатилетний мальчик, что голодал и находился в отчаянии, все еще помнит обещание, которое дал в тот день, когда подписал свой первый контракт. Обещание любым способом отплатить Мэтисонам за то, что те дали ему жизнь, которой у него никогда бы не было.
Я смотрю в зеркало, висящее напротив кровати. Мои волосы торчат во все стороны, а темные татуировки резко выделяются на фоне белых простыней.
Кто же знал, что в тот день я заключил сделку с дьяволом? Кто же знал, что он придет забрать должок… вот так? Это полная чушь. Чтоб Рори под землю провалился.
– Раш?
Сегодня пришло время платить по счетам.
В чем проблема? В том, что я достаточно самонадеян, чтобы считать себя выше этого. Что звезда моей славы сияет так высоко, что ничто уже не посмеет ее погасить. Что я способен пережить скандал ради мужчины, который совсем не обязан был давать мне шанс на светлое будущее. К тому же я напуган, но отгоняю страх.
– Если сделаю это, мы в расчете, – я буду игнорировать репортеров. – Больше я не буду ничего должен, – я не собираюсь как-то комментировать фото. – Никаких одолжений. – Буду вести себя так, словно этот день ничем не отличается от любого другого. – Никаких…
– Конечно.
– Мой долг уплачен.
Глава 15. Раш
– Ты знаешь, который сейчас час? – спрашивает Луи. – Шесть, мать твою, утра.
Я смеюсь, поскольку его голос – именно то, что мне сейчас нужно. Все что угодно, лишь бы удержать меня от того, чтобы зайти в дом и закончить то, что я начал с Леннокс.
Все что угодно.
Все… кроме другой женщины.
– Шесть часов? Не дай бог, еще увидишь восход солнца, – смеюсь я.
– Луна меня вполне устраивает. Она говорит, что вечеринка еще не закончена. Восходы же – другое дело. Они приносят с собой похмелье, тренировки и необходимость оторваться от теплого тела, которое этой ночью я решил использовать в качестве подушки.
И словно по команде на заднем фоне какая-то женщина бормочет его имя. Вполне в духе Луи.
– Есть минутка?
Низкий смех вратаря и моего самого близкого друга вызывает у меня улыбку.
– К несчастью для нее, только на минутку я и был способен прошлой ночью, – шутит Луи.
– Господи.
– Ага, конечно. Что тебе надо?
– Я здесь, а ты там. Слышал что-нибудь?
– Я много чего слышал. Вопрос лишь в том, правда ли это?
Я тяжело вздыхаю.
– Все зависит от того, кто болтает.
– Дежурят ли чертовы репортеры у твоих ворот? Скорее всего. Эта история все еще украшает таблоиды? Понятное дело, да. В Англии любят сочные скандалы. А Сет все еще угрюмый придурок, который совсем не заслуживает Эсме? Безусловно.
Луи тяжело вздыхает. Он уже становился свидетелем отвратительного поведения Сета, а также он знает настоящего меня. Поэтому-то не попросил объяснений, но защитил, когда Сет набросился на меня в раздевалке.
Слава богу, у меня есть Луи – единственный приятель, который даже не уточнил, правда ли это.
– А клуб?
– Все еще отказывается что-либо комментировать. Выдает лишь дурацкие фразочки о том, как они пытаются создать лучшую команду для следующего года. А что касается тебя? Да кто ж, мать его, знает? Они пытаются решить, оставить ли уже проверенного капитана или же тебя, лицо новой, перестроенной команды. Прийти к какому-то выводу непросто.
– Да уж.
– Скажи уже что-нибудь, приятель. Все что угодно. Дай интервью Пирсу Моргану. Прерви молчание. Мы не можем допустить, чтобы это погубило тебя. Ты слишком талантлив, чтобы вот так закончить карьеру.
– Мне приказали не комментировать…
– К черту такой приказ, – прерывает меня Луи. – Он только сдерживает тебя, когда ты должен царапаться и кусаться, лишь бы сохранить свое место.
– Луи, – слышится женский голос.
– Я, конечно, люблю тебя, приятель, но…
– Но ты должен посвятить ей несколько секунд. Понимаю.
– Да иди ты, – смеется он.
– До скорого, приятель.
– И да, Раш?
– М?
– Ты сердце этой команды, а эта команда – твое сердце. Сделай все возможное, чтобы вернуться. Уверен, у тебя есть причины поступать подобным образом, – продолжает Луи, не переходя грани, не требуя ответов. – Но если ты пытаешься кого-то защитить, оно того не стоит.