– И что он сказал?
– Велел оставить все как есть.
Глава 37. Раш
С меня хватит.
С этой молчанкой, в которую она играет, нужно покончить. Это буквально сводит меня с ума.
Каждую ночь спать с женщиной, которая наутро ведет себя так, словно ты не существуешь, чертовски выматывает.
Именно это случилось десять минут назад. Леннокс разговаривала с какими-то парнями о наборе персонала в отдельные команды, но стоило мне подойти, как она мягко улыбнулась, ввела меня в разговор и ушла.
Что, черт возьми, происходит?
Сейчас совсем неподходящее время. У меня и так паршивое настроение, потому что переговоры между Финном и клубом зашли в тупик. И что еще хуже, единственный человек, с которым я хочу этим поделиться, даже не разговаривает со мной.
Так что этому точно следует положить конец. Прямо здесь. Прямо сейчас. Леннокс может злиться на меня за то, что я не рассказываю о Рори и Эсме. Однако это еще не значит, что следующий месяц мы проведем вот так – отыгрывая условия гребаного контракта.
– Где Леннокс? – спрашиваю я, заметив Мэгги – одну из ассистенток, которая всегда слоняется поблизости и выполняет мелкие поручения.
– Кажется, она вышла подышать.
Я указываю в конец коридора, чтобы уточнить направление, и, получив кивок, иду туда.
– Спасибо.
Я распахиваю двери и останавливаюсь. Леннокс стоит спиной ко мне, положив руки на перила и подняв лицо к небу. Свет гирлянд, которыми обвешаны деревья, отражается от ее волос и платья.
Она выглядит почти так же, как тогда у сауны, перед тем как обернулась и соблазнила меня.
– Ты меня избегаешь.
Она оглядывается через плечо, и я оказываюсь сражен новым, неизведанным чувством. Все это время она была прямо передо мной, и все же я скучал по тому, какими мы были до ссоры.
– Не избегаю, – бормочет Леннокс и поворачивается ко мне лицом. Выражение ее глаз подсказывает, что она погрязла в собственных мыслях. – Как ты можешь говорить подобное, когда мы спим в одной кровати?
Я делаю шаг в ее направлении.
– Я говорю не о сне, Леннокс, а о разговорах, о том, чтобы смеяться вместе. – Когда она опускает взгляд, я приподнимаю ее лицо за подбородок, вынуждая посмотреть мне прямо в глаза.
– Поговори со мной. Что происходит?
Леннокс выдавливает улыбку.
– Я просто пытаюсь во всем разобраться.
– В чем именно?
Она пожевывает нижнюю губу.
– Начну с того, что я не прилипала. Не нуждаюсь в подтверждении или точном статусе, как и в ком-то, кто потешит мое эго…
– Любой, кто с тобой знаком, и так это знает.
– Чем мы занимаемся, Раш? Что это?
Леннокс произносит вслух вопросы, которые я задаю себе каждую ночь, когда прижимаю ее к себе. Те же вопросы, на которые мне еще предстоит ответить.
– Говоришь так, словно пытаешься на меня злиться, – посмеиваюсь я над тем, как очаровательно она дуется.
– А я и так злюсь на тебя.
– Но почему?
– Потому что все это – твоя вина.
– Ты права. Я виноват, – поднимаю я руки. – Целиком и полностью. – И, наклонившись ближе, уточняю: – Не подскажешь, что именно я натворил?
– Понравился мне.
Я смеюсь, и уголки ее губ приподнимаются в улыбке. Леннокс чертовски очаровательна.
– Какое ужасное преступление, – замечаю я и наклоняюсь, чтобы обхватить ее лицо руками и поцеловать. – Хуже некуда, – от моих уговоров Леннокс смягчается и приоткрывает губы. – Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?
– Раш, – шепчет она, прижавшись лбом к моему лбу. Наше дыхание смешивается воедино. – Это…
Ее прерывистый вздох передает то, как я себя чувствую. Так, словно, ни в чем не уверенный, стою на шаткой почве, но в то же время осознаю, что в данный момент не захотел бы оказаться в другом месте.
– Это мы. Ты. Я. Просто мы. И к твоему сведению, ты мне тоже понравилась. – Я отстраняюсь, чтобы увидеть ее глаза и эмоции, что плещутся в них. Несмотря на то как мало мы знакомы, с Леннокс я поделился большим, чем с любым другим человеком. Я действительно считаю ее своим другом. Надеюсь, она знает об этом и не сомневается в нашей связи. – Обязательно ли давать этому название? Мы согласились на это, зная, что мне придется вернуться домой, к команде, а тебе – к твоей семье, к прежней жизни. Мы веселимся, создаем воспоминания, и, – я оставляю на ее губах нежный поцелуй, который кажется чем-то большим, чем просто веселье. – На данный момент этого должно быть достаточно, – заканчиваю я, снова касаясь ее губ своими, и мне плевать, что кто-то может выйти и увидеть нас.
– Ты прав. Прости. Было глупо…
Я закрываю ей рот поцелуем. Мне не нужны извинения Леннокс. Тем более что здесь не за что извиняться. Я просто хочу ее.
Хочу, чтобы оставшееся у нас время, стало незабываемым.
С болью, которая возникает в груди при мысли о том, что наши пути разойдутся, я разберусь позже.
Глава 38. Леннокс
– Наконец-то я нашла то, в чем ты плох, – говорю я, вытаскивая руки из гидрокостюма и присаживаясь на песок. Его тепло кажется приятным по сравнению с неопреном [13].
– Чья идея была заняться серфингом? – уточняет Раш, когда менее грациозно плюхается рядом. Он покрыт песком куда больше меня.
– Я так сильно смеялась, что теперь болит живот.
Раш откидывает прядь волос со лба и бросает на меня косой взгляд.
– Что бы еще ни было запланировано в твоем Туре по Америке, можем мы выбрать занятие, во время которого в мой нос будет попадать меньше воды?
Я смеюсь и киваю.
– Тур по Америке?
– Да. Вчера мы сходили в Диснейленд. А до этого сделали заказ в грузовичке с едой. Выглядит так, будто ты вычеркиваешь пункты из списка, чтобы мы совершили Тур по Америке.
– Я думала, делать тебя счастливым – часть контракта, – слащаво произношу я, невинно хлопая ресницами.
– Я точно знаю, что сделало бы меня счастливым, – говорит Раш, слегка потянув за завязку верха моего бикини. – Но за такое нас арестуют.
– Очень тебя прошу, сделай это, – наклоняюсь я вперед, чтобы поцеловать его.
– Леннокс Кинкейд, – почти рычит Раш. Однако, когда он собирается уложить меня на песок и частично привести угрозу в исполнение, что-то за моим плечом привлекает его внимание. – Здравствуй, приятель.
– Мы не хотели вас беспокоить. – Блондинка подбегает к сыну, который таращится на Раша так, словно увидел призрака. – Билли вас просто обожает и…
– Ничего страшного, – уверяет Раш, прежде чем сосредоточить свое внимание на очаровательном мальчишке с яркими голубыми глазами и кудряшками. – Так, значит, тебя зовут Билли?
– Д-да, – заикаясь, выдавливает малыш.
– Пожалуйста, скажи, что ты фанат «Ливерпуля», потому что, строго между нами, в США их немного.
– Да.
– Ух, – Раш пожимает Билли руку. – Раш Маккензи, приятно познакомиться.
Пока они болтают, я слежу за их разговором, поражаясь, как легко у Раша получается общаться с фанатами. Особенно с детьми. В нем чувствуется непринужденность, которой невозможно научиться. Я видела, как многие спортсмены ошибались и разрушали идеалистическое представление ребенка о его спортивном герое.
Но не Раш.
Тур по Америке. Приходит мне в голову определение Раша, и, пока он продолжает беседу с мальчиком, я спрашиваю себя, этим ли занимаюсь? Вычеркиваю ли я из списка вещи, которые должен сделать каждый американец, лишь бы по возвращении в Англию Раш вспоминал обо мне? Пытаюсь ли я создать воспоминания, потому что у нас осталось не так много времени, а мне нужно будет за что-то уцепиться, когда мое сердце окажется разбитым?
– Вы же останетесь, Раш? – спрашивает Билли, оглянувшись на мать, а после снова посмотрев на своего кумира. – Вступите в ВЛПС, чтобы мы могли постоянно видеть вашу игру?
– Сложный вопрос, приятель. Мне бы тоже хотелось видеться с тобой почаще, но я должен выполнить условия контракта, который подписал с «Ливерпулем». Очень важно держать слово, которое дал.
Сердце сжимается от того, каким печальным становится Билли.
– Я понимаю.
– На следующей неделе мы устраиваем выставочный матч, если ты все еще хочешь посмотреть, как я играю, – говорит Раш. Глаза Билли становятся в два раза больше.
И вот так просто Раш снова становится героем, перед прощанием объясняя маме Билли, что именно нужно сделать, чтобы увидеться с ним перед игрой.
– Что? – спрашивает Раш, обнаружив, как пристально я на него смотрю.
– Ничего.
– Тогда почему ты так на меня смотришь? – не отступает он.
– Имеешь в виду с восхищением от того, как ты ладишь с любым фанатом, что к тебе подходит? Ты не обязан тратить личное время…
– Знаешь, сколько игроков убили бы, чтобы оказаться на моем месте? Надевать бутсы, форму и каждый день играть за любимую команду в игру, что подарила тебе жизнь? Так с чего бы мне не быть милым?
В этот момент я чувствую, как Раш навсегда овладевает кусочком моего сердца.
– Не позволяйте татуировкам и репутации обмануть вас, потому что внутри Раш Маккензи тот еще добряк.
– Тише, никому не рассказывай, – подмигивает мне Раш, прежде чем оставить на моих губах поцелуй.
Когда он снова присаживается на песок и, опершись на локти, подставляет лицо солнцу, я задаю вопрос, на который он уже ответил Билли:
– Так ты все решил? Собираешься вернуться домой?
Раш бросает на меня взгляд, прежде чем снова посмотреть на океан, на детей, что учатся серфингу. Они на двадцать лет моложе нас, так что координация у них куда лучше.
– Что касается меня, то никакого решения и не требовалось. Уверен, у Финна свои соображения, но это моя жизнь, моя карьера… так что последнее слово за мной.
– Так и должно быть, – несколько раз киваю я, обдумывая его слова. Он ответил правильно, черт возьми, но услышать это – значит признать, что это правда.
Признать, что он действительно уедет.