– А может стать еще лучше, как только мы все разложим и поднимемся наверх.
– К черту это барахло, – заявляет Раш, бесцеремонно сбрасывая все в кучу возле машины. – Можем разложить его позже. – У него хитрый взгляд и озорная улыбка на губах. – Тот, кто быстрее поднимется наверх, получит оральный секс!
– Эй! – кричу я и хватаю Раша за руку, чтобы удержать его на месте. Он куда быстрее меня, так что добирается до входной двери первым. Мы боремся за то, чтобы схватиться за дверную ручку. Когда мне это наконец удается, я так поглощена тем, чтобы позлорадствовать над Рашем, что у меня чуть не случается сердечный приступ, когда раздается: «Сюрприз!»
– О черт! – вскрикиваю я.
Подняв взгляд, я вижу Деккер, ее жениха Хантера, Чейз, Брекстон, моего отца, а также Джонни. На них праздничные колпаки, а в руках – воздушные шарики. Раш отпускает мою рубашку, в которую вцепился ранее, и я в шоке отшатываюсь назад, к нему.
Но не проходит и двух секунд, как на моих глазах появляются слезы. Большие крокодильи слезы. Такие, которые льются рекой, не позволяя вздохнуть или произнести что-то связное.
Такие, которые показывают, как же сильно я скучала по семье.
Вскоре каждый заключает меня в объятия. Мои сестры тоже рыдают, прижимаясь ко мне и рассказывая, как сильно им меня недоставало.
– Что вы здесь делаете? Мой день рождения только в следующем месяце… Я… – Я, переполненная счастьем, закрываю лицо руками. Они здесь. Приехали, чтобы увидеться со мной.
– Ну ты сбежала от вечеринки-сюрприза, которую мы готовили, так что нам пришлось привезти ее сюда, – объясняет Деккер. Ее жених Хантер, стоящий немного позади семейного круга, машет мне.
– Вечеринка-сюрприз? – смеюсь я. – Но…
– Да, – вмешивается Чейз. – Обычно их так и устраивают, чтобы застать виновника торжества врасплох. – Она выходит вперед и приобнимает меня за шею. – Насчет Чикаго и причины, по которой папа не отправил тебя выступать на конференции… Он поступил так не потому, что думал, что ты не справишься, дурочка, а потому, что мы подготовили для тебя шикарную вечеринку.
– День рождения случается только раз в году, – добавляет Брекстон с ослепительной улыбкой, после чего трубит в праздничный рожок.
– Папа зарезервировал бар на крыше отеля «Сент-Клауд». Все твои друзья были приглашены, – пожимает плечами Чейз. – А ты сбежала в Калифорнию, потому что решила, что мы тебя не любим. Вполне в духе надоедливой младшей сестры.
Мы все смеемся. В детстве она вполне могла вытворить что-то подобное. Притвориться, что сбежала – не дальше тротуара перед домом, – чтобы мы заметили и принялись уверять, как сильно ее любим и как не хотим, чтобы она уходила.
– Проказница, – говорю я и оглядываюсь. Вокруг меня столько любви, что сердце сжимается. – Даже не знаю, что сказать, – я поворачиваюсь к отцу, который еще не произнес ни слова. Как обычно, он стоял в стороне и наблюдал за происходящим. Я делаю шаг в его направлении. – Пап, я… я даже не знаю… – Я замолкаю, когда он притягивает меня в восхитительные медвежьи объятия, от которых все плохое в этом мире забывается.
В объятия, которые помогают мне осознать, что я позволила Финну запудрить мне мозги, сыграть на боли, которую могли бы причинить мои любимые люди.
Люди, которые любят меня в ответ.
– Как поживает моя девочка? – спрашивает папа, прежде чем отступить назад и обхватить мое лицо руками. – Выглядишь замечательно. Похоже, странствия пошли тебе на пользу, – подмигивает он, отчего у меня на глаза наворачиваются слезы.
Как я только могла сомневаться в том, что он любит меня… в том, что моя семья меня любит? Горькая обида, которую я испытывала, необоснованные предположения, которые сделала… За всем этим скрывался сюрприз. Сюрприз, который я испортила.
– Все в порядке, папа. Просто отлично.
Именно тогда поверх его плеча я вижу Раша, который, скрестив руки на груди, стоит рядом с Хантером. Они разговаривают, но Раш тут же встречается со мной взглядом, и его улыбка освещает мое сердце.
– Ты знал об этом, Маккензи? – спрашиваю я и перевожу взгляд на Джонни, который уж точно был в курсе.
– Конечно, знал. Повезло, что сегодня был бейсбольный матч, иначе пришлось бы записаться еще на один урок по серфингу, чтобы вытащить тебя из дома и позволить им все здесь украсить, – указывает он взмахом руки на шарики и другие украшения. – Видит бог, я больше не хочу заниматься серфингом.
Я, ошеломленная его подтверждением, улыбаюсь сквозь слезы.
– Раш Маккензи, позволь представить тебе… – Замолкнув, я оборачиваюсь, чтобы посмотреть на собравшихся. Я осознаю, что Раш вырос без семьи, в то время как я частенько считала своих родственников занозой в заднице. Так что следующие слова я произношу с огромным комком эмоций, застрявших в горле: – Познакомься с моей семьей.
Воцаряется суматоха, во время которой каждый из Кинкейдов спешит представиться… И тут до меня доходит.
Я здесь.
Раш здесь.
Теперь им известно, что мы живем в одном доме. Под одной крышей.
Что еще хуже – кто-то точно следил за тем, когда мы вернемся.
Так что видел, как мы целовались.
А мы себя не сдерживали.
Ох, черт.
Уверена, предположения уже сделаны, а новые идеи выдвинуты.
Должно быть, все написано на моем лице, потому что Чейз тут же подходит и притягивает меня ближе.
– Поговорим об этом позже, Лен. Но да, я все видела. Это меня поставили дежурить. И бог мой… В жизни он еще горячее.
Глава 41. Раш
Леннокс ведет себя совсем иначе.
На ее губах играет все та же обворожительная улыбка, но кажется, будто у нее гора упала с плеч. Могу только предположить, что приезд семьи помог уладить разногласия, которые возникли перед ее приездом в Калифорнию.
– Они – сплоченная команда.
Я поворачиваюсь направо, к Хантеру Мэддоксу, который только что уселся рядом. С бутылкой пива в руках, он смотрит на сестер Кинкейд.
– Похоже на то, – бормочу я.
– Ты привыкнешь к тому, что они собираются в кучку и разговаривают на только им понятном языке. Они даже заканчивают друг за друга предложения. – Он с усмешкой делает глоток. – Или вообще их не заканчивают, но каждая кивает, словно они читают мысли друг друга. В такие моменты просто улыбайся и мотай головой, тогда они решат, что ты тоже их понимаешь.
– Спасибо за совет.
– Ссоры тоже случаются, но ты же знаешь, каково это – иметь брата или сестру, – пожимает Хантер плечами.
– В общих чертах, – бормочу я, вспоминая те разы, когда мы с Рори не ладили: в одно мгновение буквально ненавидели друг друга, а в следующее уже забывали об обиде.
– Что же еще я могу тебе посоветовать? Кеньон довольно справедливый, но своих девочек защищает любой ценой. Уверен, скоро он усадит тебя напротив, как когда-то усадил меня, и…
– Что? Не понимаю, к чему ты клонишь. С чего бы Кеньону…
– Ты же влюблен в его дочь, так что он захочет поговорить с тобой как мужчина с мужчиной.
– Не спеши с выводами, приятель. Мы не… Я не… – Почему я не в силах этого произнести? – Все закончится, как только я вернусь домой.
Хантер косится на меня, медленно кивает, но на губах его появляется широкая ухмылка.
– Я говорил то же самое, а теперь у Деккер кольцо на пальце. Можешь таить надежду, но стоит женщине из семьи Кинкейд схватить тебя за яйца, как ты уже не хочешь, чтобы она их отпускала.
– Черт, – говорю я, проводя рукой по волосам. Пиво, которое я выпил ранее, на бейсболе, ударяет в голову. И, конечно же, именно в этот момент Леннокс мягко улыбается мне с другого конца заднего двора.
Черт. Сердце подпрыгивает в груди. Моему сердцу этого не нужно.
Я улыбаюсь в ответ.
Хантер громко хохочет и хлопает меня по спине так, что я наклоняюсь вперед.
– Тебе конец, Маккензи, – поднявшись на ноги, он качает головой. – Добро пожаловать в клуб.
Глава 42. Леннокс
– Итак… – начинает Чейз, протягивая мне бокал вина, чем вынуждает отвести взгляд от Раша, который теперь разговаривает с моим отцом и Брекстон. – Не обсудить ли нам это сейчас, когда все вокруг заняты?
– О чем ты? – разыгрываю я невинность.
– О том, что невооруженным глазом видно, что между вами с Рашем что-то есть. Сейчас ты заявишь, что все не так, что между вами чисто профессиональные отношения. А я обзову тебя врушкой, потому что нельзя так смотреть – или так целовать, – она протяжно присвистывает, – того, с кем у тебя лишь секс без обязательств.
– Все сложно, – бормочу я, снова переводя взгляд на Раша.
– Как и всегда, – усмехается Чейз. – Но сложность заключается в том, что касается работы, или в том, что касается твоего сердца?
– Я даже не предлагала ему перейти в «КСМ». Он знает, зачем меня наняли в ВЛПС. К тому же я сказала, что ему не стоило уезжать из страны в разгар скандала, но не попросила бросить Финна и сделать меня своим агентом, – говорю я в надежде, что этого объяснения будет достаточно.
– Так ты влюблена в него.
Вино встает поперек горла. Чейз всегда предпочитает переходить прямо к делу. Слезы наворачиваются на глаза, пока я смотрю на Раша. Он расслабленно сидит в кресле, положив руку на спинку соседнего. Кажется, они с моим отцом одинаково увлечены беседой, из-за чего мне в голову приходит мысль: он идеально вписывается.
Довольно странная мысль, учитывая, что я и не подозревала, что способна подумать такое.
– Я безумно люблю тебя, Ленн, но буду с тобой откровенна. Каждый раз, когда тебе кто-то нравится, ты заявляешь, что ничего не выйдет, и оправдываешься тем, что любишь свою свободу и возможность переезжать с места на место когда только вздумается. Ты утверждаешь, что лишь хотела повеселиться. Да и секс был хорош. Но, по-моему, это чушь собачья. Ты слишком боишься подпустить кого-то к себе, поэтому и выбираешь тех, кто не сможет подобраться.
– Вы что, устроили всеобщее обсуждение того, что следует мне сказать? Потому что что-то подобное я уже слышала, – говорю я в попытке отшутиться от ее слов, от неловкости, которую они вызывают.