Мне вспомнился разговор между Морвенной и Чарльзом, который я невзначай подслушала. Ну и что?
Вполне естественно, что они обрадовались, узнав, что Рок женился на богатой наследнице. Какой смысл Морвенне избавляться от меня? Что она от этого выиграет? Так значит, Алтея? Или Рэйчел?
Рэйчел присутствовала при обсуждении песни о новобрачной, спрятавшейся в дубовом шкафу, и, если верить Дине Бонд, когда-то она уже заперла Морвенну в склепе. Кроме того, ей наверняка известно, где хранится ключ. Но ключ один, и он у Рока. А может, Рэйчел уже много лет тому назад умудрилась заполучить его дубликат. Рэйчел… Она мне сразу не понравилась. Что ж, впредь надо держаться с ней осторожней.
Морвенна заявила, что мне необходимо как следует отдохнуть, ведь такое сильное потрясение не могло не сказаться на мне. Она собиралась позаботиться и о том, чтобы Хайсон тоже побыстрее оправилась от шока.
— Уж лучше бы Ловелла оказалась там вместе с тобой, — сказала она, когда я, выйдя из дома, застала ее за работой на клумбах. — Хайсон и без того сверхчувствительна.
— Да, это было поистине ужасно. Разогнувшись, Морвенна серьезно взглянула мне в лицо.
— И не только для Хайсон, но и для тебя тоже. Бедняжка, на твоем месте я бы просто умерла со страху.
На ее лицо набежала легкая тень. Должно быть, вспомнила тот давнишний случай, когда Рэйчел заперла ее в склепе и отказывалась выпустить до тех пор, пока не получила обещания, что ее пригласят на Рождество в Пендоррик-холл.
Появилась Дебора.
— Какой чудесный день, — заметила она. — Я уже начинаю задумываться о том, как сейчас выглядит мой собственный сад.
— Скучаешь по дому? — спросила Морвенна. Она улыбнулась мне. — Дебора у нас такая. У себя в Девоншире она всегда думает о Пендоррик-холле, а здесь скучает по своим болотам.
— Да, я очень люблю оба дома. Фейвэл, я как раз размышляла об этом ужасном инциденте. Такое потрясение! Ты неважно выглядишь, ведь правда, Морвенна?
— Конечно, подобное переживание выведет из строя любого. Надеюсь, через пару дней Фейвэл оправится.
— Знаешь, я решила на недельку-другую съездить на свои болота. Почему бы тебе не составить мне компанию? Мне бы очень хотелось показать тебе мои родные места.
— О, вы очень добры, — ответила я, а сама подумала: оставить Рока? С Алтеей? С Рэйчел? Кроме того, я не смогу спать спокойно, пока не разгадаю этот ребус. Я непременно должна найти того, кто ненавидит меня так сильно, что желает убрать с дороги! Предложение отдохнуть недельку в доме Деборы, безусловно, весьма заманчиво, но все это время я буду сгорать от нетерпения снова вернуться в Пендоррик-холл.
— Спасибо, но у меня множество всяких дел. Кроме того, Рок…
— Не забывай, — напомнила Морвенна своей тетке, — что они не так давно женаты. Дебора сникла.
— Что ж, как хочешь. Просто я подумала, что тебе необходим отдых.
— Я очень признательна вам за заботу и с нетерпением жду возможности посетить ваш дом, но как-нибудь в другой раз.
— Может, тебе стоит взять с собой Хайсон? — сказала Морвенна. — Это происшествие расстроило ее больше, чем можно было ожидать.
— Конечно, я возьму мою дорогую Хайсон с собой, — ответила Дебора, — но мне так хотелось показать Фейвэл наш старый дом.
— Вы очень добры, и я надеюсь вскоре получить еще одно приглашение посетить ваши родные края.
— Я буду приставать к тебе до тех пор, пока ты не согласишься. Ты хотела пройтись?
— Да, я собиралась сходить в Полхорган-холл. Мне нужно кое-что обсудить с миссис Досон.
— Разреши мне проводить тебя.
— Конечно.
Мы оставили Морвенну с ее любимыми цветами и двинулись по направлению к Полхорган-холлу. Я чувствовала себя неловко, отклонив приглашение Деборы, и изо всех сил старалась, чтобы она не сочла меня неблагодарной.
— Я все понимаю, дорогая. Тебе не хочется оставлять мужа, да и он вряд ли отпустил бы тебя, если уж говорить откровенно. Но когда-нибудь ты непременно должна провести со мной хотя бы уик-енд, например, когда Рок вынужден будет уехать по делам. Я просто подумала, что после всего этого… — Она не договорила, поежившись.
— — Если бы не вы, мы, возможно, до сих пор сидели бы в склепе.
— Я не перестаю благодарить Бога за то, что случайно забрела на кладбище. Содрогаюсь от ужаса каждый раз, думая о том, что могла пройти мимо склепа, так и не услышав вас.
— Мне не хочется вспоминать об этом. Даже сейчас, при ярком солнечном свете. Все так странно, ведь, по словам Рока, дверь была незаперта, ее только заклинило. Должна признаться, я чувствую себя довольно глупо.
— Дверь вполне могло заклинить.
— Но мы отчаянно пытались открыть ее. Колотили по ней. Просто невероятно. И тем не менее, единственный ключ от двери хранится под замком в кабинете Рока.
— Значит, единственный, кто мог запереть тебя, — это Рок? — От нелепости подобного предположения Дебора даже расхохоталась. И я рассмеялась вместе с ней.
— Раньше было два ключа, это я помню точно. Один из них отец Рока хранил там, где его теперь хранит и сам Рок.
— А у кого был второй ключ? Немного помедлив, она ответила:
— У Барбарины.
От этого сообщения мне стало не до разговоров, и мы едва перекинулись парой слов до того момента, когда распрощались у ворот Полхорган-холла.
После смерти дедушки я не любила бывать здесь. Без него огромный дом казался пустым и заброшенным, совсем как одинокая женщина, так и не сумевшая исполнить свое женское предназначение. Рок часто подшучивал надо мной за то, что я воспринимаю дома всерьез, как будто, говорил он, они — живые люди и имеют свой характер. Теперь Полхорган-холл производил на меня тягостное впечатление. Конечно, подумала я, он бы сразу преобразился, будь здесь сироты, никогда в своей жизни не видевшие моря и не знавшие ни настоящей любви, ни внимания к себе.
Идеалистические мечты? Слова Рока все еще звучали у меня в ушах:
— Подожди, ты еще увидишь, бюрократы покажут себя. Это не страна, а царство Робин Гуда, где для того, чтобы помочь беднякам, без зазрения совести грабят состоятельных людей!
Я не боялась трудностей, с которыми мне предстояло столкнуться. Все равно устрою здесь приют для сирот, пусть даже в нем будет жить меньше детей, чем я первоначально предполагала… Миссис Досон вышла мне навстречу.
— Доброе утро, мадам. Мы с мистером Досоном как раз думали о вас. Не хотите ли выпить с нами кофе? Нам кое-что надо сообщить вам.
Я с радостью приняла их предложение, и миссис Досон сказала, что сейчас же приготовит кофе и пошлет за мистером Досоном. Через десять минут я сидела в уютной гостиной Досонов с чашечкой кофе в руках. Досону было трудно сразу перейти к сути дела, которая, как я быстро поняла, состояла из целого ряда подозрений, возникших у него в ту самую ночь, когда умер мой дедушка.
— Видите ли, мадам, мне нелегко объяснить все это в двух словах. Порядочный человек всегда боится сказать слишком много… или не сказать достаточно…
Представительные манеры, достоинство, порядочность… Словом, тот самый тип слуги, который только и мог устроить дедушку. Сидящий напротив меня человек с лихвой отвечал всем общепринятым представлениям о том, каким должен быть дворецкий.
— Вы можете быть со мной абсолютно откровенны, Досон, — сказала я. — Обещаю, что этот разговор останется между нами, конечно, если вы сами не захотите, чтобы я поделилась вашими сомнениями с кем-нибудь еще.
От моих слов у Досона явно стало легче на душе.
— Мне бы не хотелось, чтобы та женщина, о которой пойдет речь, впоследствии затаскала меня по судам. Хотя, если выяснится, что судебные расследования ей как раз не в новинку, то, думаю, мои опасения напрасны.
— Вы имеете в виду сестру Грей? Досон подтвердил, что именно о ней он и хотел поговорить со мной.
— Мадам, мне не вполне ясны обстоятельства, при которых скончался его милость. Мы с миссис Досон пришли к заключению, что произошедшее — не случайность.
— Потому, что таблетки были найдены под кроватью?
— Да, мадам. В течение дня у его милости уже было два приступа. Мы с миссис Досон давно подметили, что приступы зачастую следуют один за другим, с небольшим перерывом. Так что и на этот раз предвидеть еще один приступ было совсем не сложно.
— Разве в такие моменты, особенно ночью, дедушка обычно не звал сестру Грей?
— Только тогда, когда приступ был настолько серьезным, что лорд Полхорган нуждался в инъекции морфия. В таких случаях он действительно звонил в стоящий на прикроватной тумбочке колокольчик. Но и перед этим он непременно принимал свои пилюли.
— Да, но он как будто сбросил с тумбочки и пилюли, и колокольчик, потянувшись за ними…
— Может, кому-то и выгодно, чтобы у окружающих создалось подобное впечатление.
— Вы полагаете, сестра Грей нарочно убрала таблетки и колокольчик, чтобы дедушка не смог дотянуться до них?
— Скорее, не убрала, а положила дальше, чем обычно.
— Но какая же ей выгода от его смерти? Ведь сиделка потеряла хорошую работу.
— По завещанию она получила весьма приличную сумму, — вставила миссис Досон. — И теперь ничто не мешает ей найти новую работу, где она тоже получит… что-нибудь.
— Вы всерьез утверждаете, что сестра Грей намеренно проявляет халатность, чтобы после смерти своих пациентов получать деньги, которые они оставляют ей?
— Да, и допуская такую возможность, я счел своим долгом поделиться с вами подозрениями насчет этой опасной женщины. Тем более, что она все еще находится неподалеку.
Миссис Досон задумчиво уставилась в свою чашку.
— Я разговаривала с миссис Гринок, которой принадлежит Корморант-коттедж…
— Это то самое место, где теперь живет сестра Грей?
— Да, где, как изволит выражаться эта женщина, она отдыхает в перерыве между работами. Миссис Гринок не очень-то хотелось сдавать свой коттедж сестре Грей. Она намеревалась сдать его на всю зиму, а Алтея Грей, по ее собственным словам, пробудет здесь неопределенное время. Но вмешался мистер Пендоррик и убедил миссис Гринок сдать коттедж именно сиделке.