— Неплохо, — сдержано одобрил дракон, — в магии нужна фантазия. А теперь все-таки иди тренируйся резать что-нибудь материальное, если у тебя пока не хватает сил разделить энергию. Должно получаться вот так, — дракон подошел к ближайшему дереву и потряс тонкий ствол, и, пока сверху планировал один-единственный лист, успел создать в руке меч, взмахнуть, разрезая лист напополам, и растворить меч в ладонях до того, как обе половинки листа коснулись земли. Впечатляюще.
Так я и провела остаток дня — разрезая принесенные с кухни овощи, веревки из кладовой и все, что попадало под руку. Опытным путем я выяснила, что ножом вполне можно порезаться и что мори-но сен испуганно шарахаются от него — наверное, магическое оружие могло навредить им, в отличие от материальных предметов, которые они почти не замечали, пропуская сквозь себя.
К тому моменту, как маг вернулся домой со своих «семейных дел», мрачный и раздраженный — скорее всего, он ездил в свой родовой особняк и все родственники выговаривали ему за то, что он был неосторожен и вызвал недовольство императора — я уже абсолютно выбилась из сил. Учителем Хесо оказался совершенно безжалостным, и за столом я вяло ковырялась в тарелке, мечтая побыстрее оказаться в кровати и изредка бросая на мага тревожные взгляды, словно цзинлин могли утащить его прямо с ужина, не дождавшись назначенного дня и не позволив даже доесть жареные баклажаны. Маг тоже был не в настроении разговаривать, а Хесо и вовсе ушел ужинать домой, так что ужин прошел в довольно-таки похоронном настроении.
Вечером я думала, что не усну и до утра буду рассматривать потолок, сходя с ума от вины и тревоги — но Хесо так вымотал меня днем, что я уснула, лишь коснувшись головой подушки, и открыла глаза уже утром.
37
Так и проходили все мои дни перед отъездом мага — он отбывал по делам с самого утра, оставляя меня на растерзание кровожадному дракону, одержимому педагогическим рвением, и тот гонял меня до тех пор, пока я не переставала видеть окружающие предметы от утомления. Впрочем, такая тактика дала плоды: вечером я засыпала, как убирая, не успевая попереживать из-за надвигающееся опасной поездки, а утром Хесо заявлялся сразу после завтрака и заваливал меня заданиями. Мы начали проходить знаки — фигуры, в которые нужно было сложить пальцы — и жесты — собственно, траектории, которые нужно было описать руками, когда направляешь энергию. Каждая совокупность знака и жеста служила определенной цели, и я усердно зазубривала, что нужно для рассеянного потока, а что — для сконцентрированного удара. Зачем это все надо, стало понятно, когда дракон подключил вербальную составляющую: заклинания. Знак, жест, энергия и фраза составляли вместе заклинание. В первый раз создав перед собой простейшее заклинание — магическое зеркало — и увидев себя в его голубоватом свечении, я так удивилась, что оно тут же развеялось, но вскоре у меня получилось создавать и более устойчивые зеркала. И заклинание тишины, то самое, похожее на мыльный пузырь.
Со всеми тренировками и зубрением днем и переживаниями вечером я почти забыла о дне рождении Хесо — неделю назад маг обмолвился, что оно у него через неделю. Спохватившись в последний день, я отправила Мори с запиской и деньгами в кондитерскую, и он явился с кривобоким тортом, который мне пришлось собственноручно ровнять: наверное, увидев пролетевший сквозь дверь призрак пододеяльника с грустными глазками, работники так впечатлились, что упаковывали торт ходящими ходуном руками.
Деньги, кстати, он тоже принес обратно, и я впечатала руку в лоб, поняв, что либо работники, потрясенные его эффектно просвечивающими боками, с него их не взяли, либо он сам забыл отдать. По сути, наше домашнее привидение ограбило кондитерскую.
Встретив Хесо в беседке с тортом, я на его изумленный взгляд сообщила, что раз уж он взялся обучать эггерионку, то я поздравлю его по эггерионским правилам, и поднесла торт с воткнутыми свечками ему под нос.
— Хесо, дыхни, нужно зажечь свечки, — скомандовала я в предвкушении, что скоро узнаю, как драконы дышат огнем и не обжигают губы.
— Я водный, — оскорблено отозвался Хесо, и мне пришлось брать щепку и зажигать свечи от пылающей жаровни, греющей на своей плоской голове чайник.
Сев на свое обычное место сбоку от меня — не напротив, то было место мага, и оно по умолчанию оставалось свободным — дракон наблюдал за тем, как я суечусь, поджигая свечи и выравнивая их покрасивее, одновременно придерживая широкие рукава, чтобы они не загорелись, со странным выражением легкого изумления и недоверия не его обычно неподвижном лице. Он что, ни разу не видел торт?
—Хесо, загадай желание и задуй свечи, — я подвинула тарелку с тортом поближе к нему и подняла на него предвкушающий взгляд. Дождь уронил на крышу беседки первые капли, и они дробно застучали по крыше и осыпались с краев вперемешку с отцветающими персиковыми лепестками.
— Уезжай, — глядя прямо на меня, сказал Хесо и задул свечи. Все до одной.
— Желание не надо было говорить, а то не сбудется, — с застывшей на лице улыбкой отозвалась я, все еще держась за тарелку с тортом,— зачем? Зачем мне уезжать?
—Тут для тебя опасно, — оглянувшись через плечо, как будто нас мог кто-то подслушать, Хесо снова перевел взгляд на меня, и в его взгляде читалась странное отчаяние, — у тебя тут ни связей, не семьи и друзей, которые могут защитить, а сама ты слишком всем веришь. Кто-нибудь может попытаться навредить тебе или использовать в своих целях. Уезжай.
— Я...,— начала я дрожащим голосом, — Я не могу... Я хочу стать магом. У меня контракт на пять лет обучения, а потом я должна отработать еще пять лет помощником мастера Рэна.
— Контракт? — во взгляде дракона что-то промелькнуло, а потом он снова стал ничего не выражающим и безразличным, — тогда понятно.
— А если мне будет угрожать опасность, то мастер Рэн меня защитит,— убежденным тоном добавила я, — или ты. Мы ведь. друзья?
Не знаю почему, но это прозвучало скорее, как вопрос — вопрос, на который я ожидала незамедлительного кивка, но вместо этого дракон перевел взгляд с пылающей жаровни на воду, сплошь покрытую кругами от падающих в пруд дождевых капель, и отстраненно произнес:
— Из меня очень ненадежный друг, Мэй. Лучше учи все, что я рассказываю, чтобы быть в состоянии постоять за себя.
—Хорошо,— отозвалась я, сверля глазами торт. Неожиданно развитие разговора совсем выбило меня из колеи, и я тупо смотрела перед собой, пытаясь вспомнить, чем я собиралась его резать. Получается, дракон выжимал из меня все соки для того, чтобы впихнуть в мою голову побольше знаний и таким образом обезопасить меня?
— Мэй, — тихо позвал дракон. — Не надо мне было этого говорить. Давай. давай просто есть этот твой торт.
Кивнув, я вспомнила, что собиралась резать его магическим ножом, и в этот момент я нашла определение тому, что ранее углядела в глазах Хесо: вина. Он чувствовал себя виноватым. Но за что?
38
В последний день перед отъездом мастера Рэна мне принесли несколько коробок. Открыв верхнюю, я обнаружила платье, завернутое в хрусткую белую бумагу. Странно, я же ничего не заказывала — в тот день, когда мы гуляли с драконом, я так и не дошла до портного, а больше я из дома не выходила — слишком плотный у меня был график обучения, но от кого эти наряды, у меня вопросов не возникло. Маг. Только он мог вспомнить о такой мелочи, как вещи для своей непутевой ученицы. В других коробках тоже оказались наряды, все — разного оттенка розового и персикового. Кроме самой нижней коробки, которая содержала голубое платье.
Вытащив его из коробки, я смерила наряд неверящим взглядом. Прожив здесь какое-то время, я уже поняла, что все тут имеет какое-то значение: узор на двери, скульптуры во дворе.. .цвет одежды. Мастер Рэн, маг огня, мог носить только красный и его оттенки, и я, как его ученица, тоже. Зачем же он заказал мне голубое платье? Значит, он отказывается обучать меня?
Решительно сложив платье обратно в коробку, я вышла из комнаты и направилась в кабинет
— мастер Рэн сегодня никуда не поехал, а целый день писал что-то в кабинете, а я после утра, наполненного учебой, выпросила у дракона полдня выходного. Он покачал головой, сказав, что лучше мне занять себя, чтобы зря не переживать, но все-таки отпустил меня.
Негромко постучав, я толкнула дверь и вошла. Маг сидел за своим столом и, вместо того, чтобы писать, бездумно смотрел в пространство — наверное, тоже думал о предстоящем завтра событии.
— Мастер Рэн, —подойдя к его столу, я благодарно улыбнулась, — спасибо за платья! Но.— я помедлила, — почему вы заказали голубое платье? Это же не цвет дома Такахаши?
Вместо ответа маг протянул руку и взял меня за запястье — то, на котором был надет мой ученический браслет, перехватив руку поверх его. Он что, собирается прямо сейчас выгнать меня и забрать браслет? А платья подарил на прощание?
— Если я не вернусь через три месяца, то браслет разомкнется, и тебя доучит Хесо, — сообщил маг деланно-спокойным тоном.—Если я погибну раньше, то он тоже разомкнется, и тогда тебе нужно в этот же день купить билет на корабль и вернуться в Эггерион.
От его спокойного перечисления таких ужасов у меня внутри все перевернулась, и я дрожащим голосом отозвалась:
— Вы не можете погибнуть, слышите? И не нужно ничего делать с моим браслетом!
Вырвав руку, я сделала пару шагов назад — просто чтобы он не достал до меня.
Маг не сделал попытки догнать меня, а лишь устало вздохнул. Вид у него был немного. встрепанный — выбившаяся из обычно безупречной прически прядь волос, пятно чернил на руке — и от этого он показался мне таким родным и .настоящим, что я убрала руки за спину, чтобы удержаться и не обнять его. Куда там совершенно-безупречной ледышке Хесо с его невозмутимым лицом, который иногда напоминал мне бесчувственную фарфоровую куклу...
— Я хочу предусмотреть все варианты, не более того. С вероятностью девяносто девять процентов я просто пройду в ворота, доставлю королевством двору цзинлин послание от императора и вернусь обратно на следующий день, ничего опасного, — маг делано улыбнулся.— А Хесо пока поживет тут.