Ужинали долго, не спеша; обсказывали гостье свои дела, планы, усердно и ничуть не преувеличенно хвалили Ивана, его сметку, ум, постоянство.
Уходили все разом. Василий Васильевич, положив руку на плечо Насти, проникновенно проговорил:
— Не терзайте только душу свою, Настя. Не всем удается по-писаному жить. Бывает всякое. Важно, чтобы от сердца все шло. И вообще, не робей, дочка. Если что, дай знать, в обиду не дадим. — И погрозил кулаком Ивану.
Тот обескураженно развел руками:
— Что-то мне везет сегодня на такие увесистые предупреждения.
— Авансом. Чтобы потом обид не было.
После ухода гостей Настя и Иван долго сидели молча, каждый у своего края стола. Затем Иван проговорил:
— Хорошие у нас люди, верно?
— Хорошие, — в раздумье ответила Настя.
И вдруг, уронив голову на руки, заплакала горько, в полную силу, навзрыд. Иван подошел к ней, стал успокаивать:
— Ну, полно, Настюша, полно! Все будет хорошо! Поверь мне. Ну, не плачь, ты же мне сердце на части рвешь.
Настя приподняла голову, долго смотрела на Ивана и вдруг, уткнувшись ему в грудь, заплакала еще громче. Были в этом плаче и страх перед неизвестностью, и раскаяние в содеянном, и какое-то жгучее, волнующее чувство к этому, в сущности, незнакомому и почему-то удивительно близкому человеку.
Глава 11УТРАЧЕННЫЕ ИЛЛЮЗИИ
Весной и в начале лета Крым очаровывает пышно цветущим дроком на откосах шоссе, бархатистой зеленью парков с запахом магнолий и слепящей ультрамариновой синью моря.
Каждый, кто приезжает в это время года в любой из курортных городов побережья, неизбежно попадает под обаяние светлой, солнечной атмосферы, царящей вокруг, быстро вписывается в нее и, глядишь, уже не так хмур и озабочен человек, меньше морщин на челе, а в глазах даже искорки молодости и задора проблескивают.
Нина Семеновна, хоть и жила всю дорогу оставленными в Березовке заботами, решила, однако, твердо — настроить себя на настоящий отдых.
Она быстро познакомилась со своими соседками по комнате, еще с несколькими разбитными курортницами, и скоро ее компания стала вносить неукротимый дух задора, веселья и даже сумасшедшинки на пляже, на экскурсиях, спортплощадках и, разумеется, на танцах.
Купались в это время только в городском бассейне, но самые отчаянные уже атаковали прогретые солнцем бухты. Среди них оказалась и Нина. Врач санатория Валерий Семенович (чем-то удивительно похожий на Засевича) после осмотра предупредил ее:
— Вы разумно поступили, что приехали именно в Крым в это время года. Но будьте осторожны. Перенесенная пневмония оставила свои следы. Пуще всего берегитесь простуды. В море пока ни ногой. Бассейн у нас отличный, полощитесь там, но тоже в меру. А в море — ни-ни!
— Дело в том, доктор, что я уже купаюсь.
— Что? В море? И давно?
— Да вот уже с неделю.
— Вы что, сумасшедшая? Купается она, видите ли, при пятнадцати-то градусах. Моржиха появилась, — возмущался врач, продолжая дотошно вчитываться в курортную карту пациентки.
— Ну, а чувствуете-то себя как после моря? Озноба, онемения конечностей не бывает?
— Что-то не замечала, Валерий Семенович.
— Гм… Не замечала… И, однако, купаться в море я вам категорически запрещаю. Вам надо очень внимательно и строго следить за собой.
— Все будет в лучшем виде, Валерий Семенович! К концу срока буду такой, что берегись, мужское сословие! — И, чмокнув доктора в розовую сухую щеку, Нина стремительно вышла из кабинета.
— Отчаянная гражданка, — улыбнувшись, проворчал Валерий Семенович и долго глядел вслед уходящей по аллее к санаторному корпусу Нине. Она шла ровной, упругой походкой, легко неся свое гибкое, стройное тело, очерченной голубым сарафаном.
Купаться в море она, однако, продолжала, и это чуть было не кончилось плачевно.
Как-то она заплыла довольно далеко, а море неожиданно быстро разволновалось, волны все крепли. Подруги на берегу стали беспокоиться. По соседству с ними на лежаках загорало несколько мужчин. Одна из женщин обратилась к ним:
— Как думаете, ребята, не увлеклась ли наша подружка?
Мужчина лет сорока в щегольских, голубой шерсти плавках, с какой-то вышивкой на задней их части, посмотрев на мелькавшую вдалеке голову пловчихи, спросил:
— Она что, мастер спорта?
— Да нет вроде.
— Так что же вы пускаете ее так далеко? Плывите к ней.
— Да что вы, из нас только одна такая отчаянная.
Обладатель голубых плавок снисходительно посмотрел на встревоженную кучку курортниц и не торопясь, вразвалку пошел к воде.
Нина из последних сил карабкалась на гребни высоких раскатистых волн. Порой ей казалось, что сегодняшний заплыв будет последним. Ласковое синеватое море пугало сейчас безмерностью, тянуло в свои мрачные глубины. Нина напрягла все силы, чтобы двигаться к берегу, но это ей плохо удавалось. Видимо, от холодной еще воды и испуга острая колющая судорога стала сводить ноги. «Кажется, тону», — промелькнуло в сознании. Лихорадочными движениями рук и ног она все же выбросила себя на поверхность, с ужасом подумав о том, что еще на такой же рывок у нее не хватит сил. И в этот момент сильная рука обхватила ее и потянула за собой.
Подплыв к мелководью, мужчина взял Нину на руки и вынес на берег. Нина, уже оправившись от испуга, не нуждалась в такой услуге и, смущенная, с трудом высвободилась из крепких спасительных рук. Подбежали ее подруги, стали шумно благодарить пловца.
— Ну, стоит ли об этом говорить! — отмахнулся он. — Не спасти такую очаровательную женщину было бы просто грешно. — И, окинув Нину беглым взглядом, добавил с улыбкой: — Тем более знакомую.
Нина только сейчас узнала своего спасителя. Перед ней стоял Олег Звонов. В каком-то неистовом порыве, видимо оттого, что беда прошла мимо, она бросилась к Олегу, поцеловала его и с улыбкой проговорила:
— Спасибо вам, Олег Сергеевич!
— Дочь моря, вы в каком гнезде обитаете? В двенадцатом? Очень хорошо. Всем присутствующим через полчаса явиться в двенадцатый номер. Я буду вовремя. Если, конечно, не возражает виновница происшествия. Как, Нина Семеновна?
— Ничуть. Согласна. Соседки, думаю, тоже. Но у нас…
Звонов поднял руку в успокоительном жесте:
— Материальная база будет обеспечена. Я исчезаю, вам же, русалка, за эти полчаса принять горячую ванну или душ. Есть это хозяйство в вашем богоугодном заведении?
— Есть, есть, — ответила Нина и побежала к корпусу. За ней поспешили ее подруги. Чуть поодаль шел мужской состав этой случайно сложившейся компании.
Обсуждали мужчины лишь один вопрос: прихватить чего-либо съестного с собой или понадеяться на этого шустрика в голубых плавках? Решили все-таки кое-что прихватить, чтобы не оказаться на мели…
Это, однако, оказалось излишним. Через полчаса двое официантов из соседнего ресторана «Лотос» доставили в двенадцатый номер все, что нужно.
Нина Семеновна сначала хмурилась от столь щедрого стола, виновницей которого оказалась, и никак не могла найти какого-то естественного тона взаимоотношений с Олегом. Он понял это и сумел быстро внести в компанию полную непринужденность.
— Товарищи, все мы здесь, в сущности, люди свои. А вот заправимся малость, так и поближе познакомимся. Что касается нашей наяды, то я вам ее представлю. Нина Семеновна — агроном одного из передовых, как я лично в этом убедился, колхозов Ветлужщины, и… чудесная женщина. Адрес ее не скажу, не надейтесь. Я же — ваш покорный слуга, — имел счастье вместе с ней проживать в одном населенном пункте и даже был влюблен в нее. Да, да. Но подождите шуметь, игра шла, так сказать, в одни ворота. Нина Семеновна даже не в курсе этого факта. Признаюсь честно: когда я подплывал к утопающей и увидел, кто она, мелькнула мысль: может, пусть тонет? А потом моя сознательность взяла верх. Подумалось, что скажет общественность? И решил все-таки совершить этот подвиг. За нее — за Нину Семеновну — отчаянную и чудесную женщину, я и предлагаю осушить бокалы. Винцо, правда, слабенькое, южное, но чем богаты, тем и рады.
Нина и Олег сидели рядом. Нина расспрашивала:
— Как вы-то здесь оказались? На отдыхе?
— Длинная история. Расскажу как-нибудь. У вас когда кончается срок пребывания в этих благословенных краях?
— Ну, я только что приехала.
— Очень хорошо. Значит, время у нас есть. Надо выработать план, определить перспективы. Ударим по окрестным достопримечательностям. Потом затеем рыбалку, прогулку на катерах, а то мои приятели-матросы там от безделья пухнут.
— Все это заманчиво, но я же не одна. А отрываться от приятельниц не хотелось бы. Хорошие девчата.
— А мы и не будем отрываться. Наоборот, будем крепить коллективизм. Вы лучше скажите, как себя чувствуете? Только правду. Морская-то ванна была длительной, и это не шутка.
— Тем более что я приехала-то сюда после воспаления легких. Так что один бог знает, чем все это кончится.
Звонов забеспокоился:
— Эх, какой же я дурень! — Он подозвал официанта, пошептал ему что-то на ухо, и тот сразу же удалился.
Нина, заметив его хлопоты, проговорила:
— Да вы не беспокойтесь. Я приняла ванну, таблетки, вот сейчас на горячий чай налягу, и все пройдет.
— Нина Семеновна, сегодня парадом командую я. И вам придется делать, что скажу.
Скоро появился официант с тремя большими, наполненными какой-то бурой жидкостью, фужерами. Звонов поставил один перед собой, другой перед Ниной, третий ближе к середине стола. Компании объявил:
— Не завидуйте, джентльмены. Коктейль, но особый. Пить его истинная мука. Но Нине Семеновне придется перенести это испытание. Из-за солидарности с ней я тоже опрокину данную бурду, И даже начну сам. Вы, Нина, следите, если я не откину копыта, то следуйте за мной.
И Звонов залпом опорожнил свой фужер. С трудом переведя дыхание, проговорил:
— Вы попробуйте, в два-три приема. Дрянь ужасная, но целебные свойства гарантирую.