Заградин мельком взглянул на него:
— У вас, Владимир Павлович, так же как у Артамонова, оснований для беспокойства, по-моему, нет. В дискуссии вы не участвовали, записку не писали. О чем же речь? То, что вы не разделяете мою точку зрения, — я об этом хорошо знаю.
— Конечно… не разделяю.
В разговор вступил Прохоров:
— В дискуссии я тоже не участвовал, но должен сказать, Павел Васильевич… что я… больше согласен с вами. Однако вот еще о чем думаю. Что бы там ни было, а смотрите — первый секретарь ЦК запросто беседует с нами. Да и по каким вопросам! Нет, товарищи, это примечательно!
— Да, этого у Никиты Сергеевича не отнимешь, — согласился Заградин. — Горяч, импульсивен, но общителен, людей отнюдь не чурается.
— И намять у него цепкая, — вставил Гаранин.
Курганов чуть усмехнулся:
— Кроликов и пятиэтажки он тебе, конечно, запомнит.
— Хотел сдержаться — и не смог.
Прощаясь, Павел Васильевич задержал руку Курганова:
— Держись, старина. С ярмарки нам ехать еще рано.
Курганов мрачновато пошутил:
— Обидно, что мне выступить не досталось. Гаранин хоть проблему кроликов осветил… А я…
Заградин, скупо улыбнувшись, успокоил:
— Но слова-то твои были емкими. Он наверняка их тоже запомнил.
Курганов с Гараниным, попрощавшись, ушли. Заградин то задумавшись сидел за столом, то мерял неторопливыми шагами ковровую дорожку, то стоял у окна, вглядываясь в ночные контуры Ветлужска.
Он вновь и вновь восстанавливал в памяти прошедший вечер. Да, он и сейчас не отказался бы ни от одного своего слова, ни от одного тезиса своей записки. Была у него глубочайшая уверенность в том, что он прав.
И хотя он только что призывал товарищей не терять уверенности, у самого на душе было явно неспокойно. В то же время он твердо знал одно: надо, не откладывая, закончить то, что не закончено, завершить то, что не завершено, и делать это еще более настойчиво и энергично.
Павел Васильевич стал записывать на развернутом блокноте неотложные дела на ближайшее время.
Глава 16«ВЕТЛУЖСКИЕ ЗАРИСОВКИ»
Все эти дни Заградин не исключал, что его могут вызвать в Москву. Однако Москва пока молчала. В столице же он оказался совсем по другой причине.
Еще накануне памятного ужина в столовой дома отдыха архитекторов Павел Васильевич почувствовал себя неважно. Мучала острая, режущая боль в спине и немеющих ногах. Потом боль поутихла, а через день приступ повторился, да так сильно, что пришлось вызывать врачей. Его немедленно отправили в Кунцевскую больницу под Москвой. Даже попрощаться с домашними и сослуживцами он успел лишь по телефону.
А через неделю «Земледелец» начал печатать «Ветлужские зарисовки» Олега Звонова. Давались они как путевые очерки журналиста — были развернутыми, занимали, как правило, подвалы второй и третьей страниц газеты.
…Олег Звонов давно уже положил крест на своих путевых очерках. Времени-то прошло много. Поначалу он не раз наведывался к главному редактору Журавленко, напоминал, требовал объяснить, в чем дело. Тот успокаивал его, обещал выяснить, призывал к выдержке и терпению.
— Ты понимаешь, какие это материалы? Ну так вот. Сиди, жди и не рыпайся.
Наконец срочный звонок и требование немедленно поправить, что надо, с учетом времени, и быстро, быстро готовить «Зарисовки» в набор.
— Со следующего номера начинаем печатать, — предупредил редактор.
…В своих материалах Звонов давал более или менее полную картину жизни колхозов и совхозов Ветлужчины после перестроек, проведенных за последние годы.
Изменение организационных форм руководства селом, новый порядок планирования, борьба с травополкой, освоение новых культур, иной порядок государственных поставок — эти и многие другие вопросы, одни подробно, другие вскользь, но так или иначе находили свое отражение в очерках Звонова.
Но хотя зарисовки и назывались «Ветлужскими», в них брались примеры из жизни и некоторых других, соседних с Ветлужском областей. Главный недостаток, объяснявший неблагополучие дел на селе, корреспондент видел в инертности кадров, особенно в Ветлужчине.
Он писал о том, что отставание ветлужских колхозов и совхозов есть следствие того, что районные и областные организации плохо знают людей, не выдвигают новые, молодые кадры, довольствуются старыми, отжившими формами руководства, не понимают изменившихся условий жизни деревни.
Приверженность к старому, тоска по прошлым временам, когда за средними показателями, так называемыми «суммарными» итогами, за спасительными успехами передовых артелей и предприятий можно было спокойно жить, не особенно тревожа себя тем, что дела, в сущности-то, идут неважно, отсталых колхозов и совхозов не становится меньше, да и многие промышленные предприятия основательно хромают. В общем, недалекое прошлое тяжким грузом висит на плечах многих руководящих работников Ветлужска. Новое же наталкивается на сопротивление, прививается медленно, со скрипом, с трудом. Этот абзац в очерке был набран курсивом.
Особенно характерна в этом отношении обстановка, сложившаяся в самой крупной Приозерской зоне. Здесь все негативные явления собрались вместе, и они очень типичны, очень характерны для всей Ветлужчины.
Что можно сказать о жизни колхозов и совхозов Приозерья? Многие, несмотря на помощь семенами, удобрениями, техникой, топчутся на месте, ни на йоту не продвигаясь вперед. Урожайность зерновых, например, по этим артелям и совхозам за последние годы еле дотягивает до среднего урожая по области. Даже по пропашным культурам, которые здесь всегда выращивались хорошо, дальше среднеобластных итогов дело не пошло.
А нерадивость некоторых руководителей приводит к тому, что порой сотни гектаров картофеля, капусты, свеклы и некоторых других культур остаются неубранными, идут под снег.
Какое-то унылое, бесподъемное настроение царит во многих хозяйствах Приозерья, где пришлось побывать автору зарисовок.
Исключения, конечно, есть, было бы странным, если бы их не было. В Крутояровском, Березовском и Алешинском колхозах налицо и инициатива, и сноровка, и умение хозяйствовать. В Березовке, например, организовали комплексные хозрасчетные бригады и добились отличных результатов. В Крутоярове отлично организовали птицеводческое хозяйство. А в Алешине молодой председатель Василий Крылов спас прошлой дождливой осенью много хлеба, правда, допотопным, далеко не научным способом, но спас! Но что сделано в зоне, чтобы поднять, поддержать эти маяки, чтобы они светили шире и дальше? Да, в сущности, ничего.
И вот, когда думаешь о причинах этих явлении, об истоках, приходится повторять общеизвестную истину: все зависит от руководителей, от тех, кто должен возглавлять, вести людей, мобилизовывать на выполнение стоящих перед ними задач.
Да, все дело в руководителях, в их убежденности, страстности. И оговоримся при этом, что не в возрасте дело. Известно ведь, что можно и в сорок лет быть стариком, и в шестьдесят — молодым и энергичным.
Когда автор зарисовок беседовал с секретарем парткома Приозерского производственного управления М. С. Кургановым, то невольно думал о том, как важно, чтобы дело подъема села было в руках крепких и заботливых.
Михаил Сергеевич работник опытный, прошедший и огни, и воды, и медные трубы, казалось бы, его подход к делу должен быть принципиальным и конструктивным. Но слушаешь его и диву даешься. Во всем виноват кто-то, но только не он, не партийный комитет, не управление. Почему мал урожай зерновых? Не так уж мал на наших землях. Почему с клеверами никак не расстанетесь? Опасно сразу-то. Без кормов можно остаться. Почему столько картофеля, свеклы остается на полях неубранными? Потому что не хватает рабочих рук, техники. Ну а почему не хватило рабочих рук? Почему подвела эта самая техника? И секретарь парткома стал доказывать, как «сложно стало жить и работать на селе после разделения серпа и молота». Слушая его унылые рассуждения, хотелось посоветовать: да полноте, товарищ Курганов, о былом-то плакать, вспомните народную мудрость: передумкой прошлого не воротишь.
Да, Ветлужскому обкому, если он хочет всерьез и быстро поднимать село, надо безотлагательно думать о руководящих кадрах, особенно на самых решающих участках. Надо, чтобы их возглавляли деловые, энергичные, политически закаленные и авторитетные люди. Да, авторитетные! Иначе решить те многие вопросы, которые возникают сейчас на селе, трудно. Можно понять М. С. Курганова, можно по-человечески посочувствовать его беде: его сын осужден за злостное хулиганство, связанное с гибелью гражданина Черняка. Но ведь личные беды, как бы тяжки они ни были, не дают права на всепрощение. За ошибки и провалы дела, тебе порученного, надо отвечать. Здесь возникает вопрос и о нравственной чистоте, личном моральном авторитете руководителя. Уж коли секретарь парткома собственного сына не смог воспитать должным образом, то что же требовать от него в делах куда более значительных и сложных? В Приозерске, да и далеко за его пределами, немало можно услышать разговоров на эту тему. И, скажем прямо, они не укрепляют авторитет партийного руководства управления.
У читателей может возникнуть вопрос: позвольте, но руководство зоны — это ведь не только секретарь партийного комитета. Верно. Но верно и то, что товарищ Гаранин — начальник Приозерского управления — в силу малого опыта не охватывает всех вопросов, излишне полагается на методы работы, присущие прошлым временам. На собрания, на заседания, на совещания. Посоветуемся… взвесим… обсудим…
Таков его обычный ответ на любой острый и срочный вопрос. Забыто элементарное правило, обязательное для каждого руководителя: раз тебе поручено государственное дело, ты и веди его, отвечай за него и не прячься за чужие спины.
Можно было бы так подробно не останавливать внимание читателей на состоянии дел в приозерских колхозах и совхозах, если бы оно было исключением. Нет, для Ветлужья, повторяем, оно просто типично. Подбор и расстановка кадров здесь, к сожалению, считается делом второстепенным. Некоторые руководители стараются сохранить во что бы то ни стало кадры, которые им известны лично, с которыми, так сказать, они съели не один пуд соли… И хотя многим этим товарищам явно пора с ярмарки, они продолжают вершить судьбы многих хозяйств области, но вершат, как мы убедились, далеко не так, как требуют новые условия, сложившиеся на селе, как требует от нас этого партия… Но об этом в следующий раз…