— Это же, поди, километров пятнадцать. Верно? — немного удивленно спросил Михаил Сергеевич.
— Ну и что? Надо же погулять-то? Кино опять же посмотреть.
— Далековато, — задумчиво проговорил Курганов. И мысли его унеслись далеко от этой вечеринки. «Удивляемся, почему молодежь уходит из некоторых колхозов. А как может быть иначе? Права Родникова. Очень мало думаем, как и чем ее заинтересовать. А ведь без молодежи дела в колхозах не поднять».
Михаилу Сергеевичу не хотелось уходить, но время перевалило за одиннадцать. Пора было ехать. Ушел он так же незаметно, как и пришел, попрощавшись лишь с ребятами и девушками, что сидели рядом.
Глава 5ВОСКРЕСНАЯ ПРОГУЛКА
Курганов проснулся около восьми часов. В гостинице стояла тишина — не слышалось хождений по коридорам, разноголосого говора в вестибюле, бормотания радиорепродуктора. День был воскресный, и обитатели гостиницы отсыпались.
Наскоро позавтракав в буфете, Михаил Сергеевич вышел на улицу. У подъезда стояла райкомовская «Победа».
— Вы что это заявились? — спросил Михаил Сергеевич Костю.
— Так вы же собирались с райцентром знакомиться?
— Правильно. Уже пошел.
— Пешком?
— Как видишь. А ты поезжай в гараж. Пока можешь быть свободен.
Курганов не спеша шел по улицам и площадям города, с удовольствием вдыхая колкий морозный воздух. Вид белых опрятных домов с занесенными снегом палисадниками, сизые дымки, вьющиеся из труб, день, который был еще весь впереди и сулил и встречи с людьми, и новые впечатления, настроили Михаила Сергеевича на бодрый лад.
Он подошел к Дому культуры, разместившемуся в здании бывшего собора. Белобрысый паренек колол дрова на ажурных чугунных плитах крыльца. Михаил Сергеевич неодобрительно глянул на него, и тот, поняв упрек, перебрался с поленом на обледенелую землю.
Здание отапливалось плохо, в зале стоял сыроватый запах нежилого помещения.
Курганов спросил у парня:
— Почему так холодно в зале?
— Дров нема. Вот привез сегодня возок из райисполкома, ну и истоплю.
— А почему дров нет?
— Не привозят.
— Кто же?
— Известно кто. Коммунальный отдел.
— А что у вас сегодня?
— О! Сегодня богато. Днем — утренник для детворы, вечером концерт — для взрослых, конечно. Областная филармония дает. Потом танцы. Приходите, раз интересуетесь.
— А что? Может, и приду.
Михаил Сергеевич пошел дальше и остановился около массивного каменного здания старинной архитектуры. Это была школа. Он вытер ноги о деревянную решетку и вошел в дом. Сразу оглушило гомоном детских голосов.
В актовом зале был утренник. Ребятишки, взявшись за руки, отплясывали какой-то веселый танец. В центре сидел баянист и, склонив набок голову, упоенно подыгрывал танцующему кругу. Шум, гам, звонкие голоса ребят наполняли зал до краев. У окна сидела полная пожилая женщина. Седые, аккуратно зачесанные волосы, на плечи накинута мягкая пуховая шаль. Она как-то удивительно просто и в то же время серьезно беседовала с шумливой стайкой ребят, донимавших ее расспросами.
— Я Курганов, секретарь райкома. Зашел школу поглядеть, с вами познакомиться.
— Очень приятно, здравствуйте. А я Никольская Антонина Михайловна. — Говоря это, она внимательно поглядела в лицо Курганова, пытаясь отгадать, что привело его сюда.
Приозерские руководители бывали в школе и раньше, но Курганов в район только что приехал, и его приход показался Антонине Михайловне не случайным.
«Наверное, опять насчет помещения», — подумала она. Школу уж несколько раз пытались забрать под здание райкома и райисполкома, но областные организации не разрешали. «А сейчас, — тревожно думала Антонина Михайловна, — конечно, заберут, новый-то секретарь, говорят, человек крутой и в области известный».
Михаил Сергеевич заметил обеспокоенный взгляд Никольской и спросил:
— Вы, вижу, удивились, почему я зашел?
— Да, немного…
— Ну прежде всего мы товарищи по профессии.
— А вы что, педагог?
— По образованию. Правда, работать по специальности почти не удалось. Вот только в облисполкоме школами занимался.
Антонина Михайловна всплеснула руками.
— Так вы тот самый Курганов?
— Тот самый, — засмеялся Михаил Сергеевич.
— Извините, — объяснила Антонина Михайловна. — Я на осеннем учительском совещании не была, приболела. Потому вас не знаю, не видела.
— Ну ничего, потеря не велика. Знакомлюсь с Приозерском, потому и к вам заглянул. Не помешал?
— Нет, нет, что вы. Сегодня здесь у нас утренник младших классов, а с ними, сами знаете, хлопотно, вот все мы и собрались. — И Антонина Михайловна показала на девушек-учительниц, что занимали ребят. Одна из них что-то объясняла им, другая показывала новую игру, третья разучивала стих.
Курганов долго любовался ребятней, а потом в сопровождении Антонины Михайловны осмотрел школу.
— Чисто — это хорошо. Только холодновато и парт мало: скамейки — это не то, весь вид портят. Что же райисполком не тормошите?
Никольская махнула рукой.
— Как не тормошим? Надоела всем.
— Ничего, заходите и к нам, в райком. Кстати, и о дровах и о партах поговорим.
— Хорошо, обязательно зайду Завтра же.
Недалеко от школы размещалось несколько магазинов.
Михаил Сергеевич решил зайти и сюда. Когда он открыл дверь «Гастронома», тяжелый спертый воздух ударил в нос. По грязному мокрому прилавку, потягиваясь, ходил большой рыжий кот. Он удивленно скосил на Курганова зеленоватые воровские глаза, поднял трубой хвост, сладко потянулся, лениво спрыгнул на пол и скрылся между ящиками.
За прилавком, удобно устроившись на перевернутых бочках, коротали время два здоровых, краснолицых продавца. Единственный посетитель — пожилой дородный мужчина в щегольских белых бурках и черном романовском полушубке, с большой плетеной кошелкой в руках, облокотясь на прилавок, участвовал в их трапезе. На окне стояла пустая поллитровка, и мужчины закусывали, вкусно похрустывая солеными огурцами и крупно нарезанными кусками розовой аппетитной колбасы.
В магазин вошли две скромно одетые девушки и спросили говядину или курицу.
— А индейку не хотите? Нету, не видите, что ли? — грубо сказал один из продавцов.
— А когда же будет? — не отступала одна из посетительниц.
— Вот поднимем на должную высоту колхозную деревню, тогда приходите за мясом и всем прочим. А пока, извините, не держим.
— Но ведь бывает же?
— Изредка бывает.
— Но нам сегодня надо.
— На рынок — и весь вопрос. Вот так, — захохотал продавец, мохнатым цветистым полотенцем обтирая потное, покрасневшее от водки лицо. Засмеялись и его приятели.
Девушки растерянно переглянулись и поспешно пошли к дверям.
Курганов хотел вмешаться, но в это время в магазин вошли две новые покупательницы. Одна — высокая, крупная, с густыми черными бровями и ярко накрашенными губами. Беличья шуба на ней была расстегнута. По магазину она ходила крупными мужскими шагами. Ее спутница была, наоборот, низенького роста, в скромной коричневой шубейке и сером пуховом платке. Чувствовалось, что она как-то стеснялась своей подруги и краснела, когда та начинала говорить очень резко и требовательно.
Продавцы мгновенно преобразились, заскользили за прилавками. С подчеркнутой готовностью, с умиленными физиономиями они вопросительно останавливались перед покупательницами:
— Что брать будем сегодня? Говядинки, баранины, филе?
— Что получше.
Продавцы засуетились еще пуще. Один из них торопливо побежал в задние помещения магазина и скоро вернулся со свежей тушей барашка. Другой из-под прилавка извлек отличный оковалок говядины. Все это понравилось покупательницам, и скоро аккуратно упакованные свертки с мясом исчезли в авоськах.
Продавцы после их ухода помолчали, потом один, ковыряя спичкой в зубах, проговорил:
— Неплохо живет начальство. А?
Другой лениво отозвался:
— А ты, поди, хуже?
Приятели захохотали…
Лениво перебросившись еще парой слов, они наконец обратились к Курганову:
— Вам что, гражданин?
— Да вот интересуюсь, читаю…
— Читают, между прочим, в читальнях, а здесь покупают. И потом, того…
— А я не спешу.
Продавцы переглянулись: «Что за птица? Лицо незнакомое».
— А что все-таки вам нужно?
— Я хотел бы видеть заведующего.
— Заведующего нет. Зачем он вам?
— Да нужен. Вас отвлекать от столь интересного занятия, — Курганов показал на подоконник, где поблескивала бутылка, — я не буду. А с ним хочу потолковать. Например, почему для одних покупателей все есть, а для других — пустые полки?
— Ну, это вас не касается.
— Меня все касается, уважаемый, все. Передайте заведующему, чтобы завтра пришел в райком партии. К Курганову.
— А кто это Курганов? — нагловато спросил краснолицый. Но второй дернул его за рукав и засуетился.
— Товарищ Курганов, что же вы сразу-то не сказали. Да ведь если бы мы знали…
— До свиданья, — прервал его Михаил Сергеевич. — Не забудьте, что я сказал. — Он вышел, хлопнув дверью.
«Ну и порядочки, — думал он. — Жулье чувствует себя совсем безнаказанно. Ну подождите, тряхнем мы вас, как следует тряхнем…»
Курганов зашел еще в два или три магазина, постоял у киоска в очереди за газетой и пошел к южной окраине городка. Его обгоняли юноши и девушки, группами и в одиночку, с лыжами на плечах.
Южная окраина города вплотную подходила к знаменитым приозерским холмам. Вначале они шли полого, но постепенно достигали большой высоты и круто, почти отвесно обрывались над шумливыми водами Славянки. Вершины гор, особенно самая высокая из них — Бел-камень, густо заросли елью, сосной. Террасы же чуть ниже вершин — дубняком и березой. Все это сейчас было покрыто глубоким пушистым снегом и выглядело ярко, свежо, празднично.
Скоро он добрался до подножия холмов. Это была ровная довольно обширная площадка, покрытая толстым слоем снега и взятая сейчас в полон лыжниками. Они сидели на полузанесенных снегом скамейках, на старых пеньках, на больших белых валунах или просто на затвердевших сугробах, прилаживая свою спортивную снасть.