Она брезгливо разглядывала деревянное блюдо, которое поставил перед ней официант. В центре, в специальном углублении, стояла металлическая тарелочка. А в ней... Сырое мясо уложили красивой горкой, напоминающей вулкан. В «жерле» дрожали четыре крохотных перепелиных желтка. А вокруг тарелки ровным полумесяцем расположились миниатюрные рамекины с ингредиентами для соуса.
Измельченные маринованные корнишоны, каперсы и оливки. Лук, перетертый с ароматным маслом чеснок, зелень — базилик и петрушка, перец. Дижонская горчица и соевый соус начинали и заканчивали этот парад. На свободном от рамекинов месте веером расположились ржаные гренки. Тонкие, как галеты.
— Не бойся. — Ира перестала рассматривать блюдо и подняла голову.
— Это мраморная говядина из Америки. Свежайшая, прошла многоступенчатую проверку. Так что ешь спокойно, не отравишься.
— А что, в России уже коровы перевелись? — буркнула в ответ Ирина.
Денис вздохнул. Ну как объяснить ей, что такое мраморная говядина и её отличие от обычной? Но и промолчать показалось неправильным.
— Ты какой тартар любишь? Я вот предпочитаю вовсе без каперсов, зато чтобы огурчиков побольше. И перца.
Рассказывая о своих пристрастиях, Денис добавил к мясу названные ингредиенты. Медленно, чтобы Ира поняла, как правильно.
— С горчицей смелее, здесь лона нежнейшая!
Он поймал себя на мысли, что смотреть, как Ирина смешивает закуску, довольно забавно. И продолжил:
— А теперь на гренку, вот так... И можно есть! С вином, конечно, вкуснее. Но я за рулем. Может, тебе заказать? Тут отличное белое!
Ира отчаянно замотала головой. А потом решительно впилась зубами в бутерброд. Денису показалось, что она даже зажмурилась.
Рибай она ела так же. Отрезала крохотные кусочки, долго не решаясь коснуться мяса ножом. Словно оно могло дать сдачи. Пару раз Денису пришлось отвернуться, чтобы сдержать смех.
Но вот чизкейк... Ира наслаждалась каждым кусочком. Судя по лицу то, что она ела, было шедевром кулинарной мысли. Денис даже позавидовал: его собственное мороженое таяло, пропитывая нежнейшую венскую вафлю. Почему-то оно не шло ни в какое сравнение с простым стаканчиком в хрустящей обертке.
Его он и купил, как только оказался на улице. Сливочный вкус холодил губы и язык, а еще... пах детством.
Ирина терпеливо топталась возле машины.
— Садись! Чего мнешься?
— Верни вещи. Мне на работу...
— Опять? Выяснили уже, что у тебя выходной. Садись в машину, не здесь же разговаривать.
Она опустилась в кресло так, словно вместо мягкой кожи её ждали раскаленные угли. И съежилась, напомнив замерзшего воробья. Или синицу. Жалось. Единственное чувство, которое вызывала эта женщина.
— Сейчас поедем ко мне...
Она встрепенулась:
— Я отдам за еду. До копейки. Только... чуть-чуть попозже!
Денис не знал, смеяться или плакать. За кого она его принимает?
— Слушай сюда. Если мне приспичит трахнуть кого-нибудь непритязательного, так вдоль дорог стоят те, кто обойдется куда дешевле, чем обед в «Баффе». Ир, я уже говорил: не все мужчины требуют «благодарности» за помощь. Иногда банан — это просто банан.
Она молчала, уставившись в одну точку. Захотелось схватить за плечи, встряхнуть, вызвать хоть какую-то реакцию кроме этого ступора... Денис сжал пальце на рулевом колесе. Так сильно, что почувствовал, как оплетка впивается в кожу.
— Мы никогда не дружили. И я помню, что вытворял в школе. Но теперь мы оба — взрослые люди. Ты — моя одноклассница. У тебя неприятности. Это нормально — принять помощь. Тем более, что мне она практически ничего не стоит. То, что ты посчитала состоянием — да-да, не спорь, я видел твою реакцию на меню — для меня лишь сумма, отложенная на мелкие расходы. Сейчас тебе надо отдохнуть и решить, что делать дальше. Я поеду на работу, так что до вечера квартира будет пустой. А там... Слушай, -- Денис хохотнул, -- ты что, на самом деле думаешь, что твое тело — такая уж великая ценность?
Она вздрогнула. Но плечи расслабились. Чуть-чуть, едва заметно.
Машина рванула с места. Денис сосредоточенно смотрел на дрогу: рассвет — время самых страшных аварий. Он не хотел погибнуть из-за бессонной ночи и трудного дня. Слишком любил жизнь. И все то, что она может дать.
— Проходи!
Было забавно смотреть, как Ира мнется на пороге. И постарался увидеть квартиру её глазами.
Светлый пол. Серые стены. Холодная роскошь стекла и стали. Царство белого и серого. И чтобы подчеркнуть и разбавить великолепие монохрома — вкрапление цвета. Чуть-чуть освежающей, не режущей взгляд мяты.
— А... разуться? — Ира боялась и шаг сделать по белоснежному полу.
Денис молча выдвинул ящик встроенного шкафа. Дизайнер умело скрыл его от посторонних глаз.
— Тапочки нужны? — на полке в специальном пакете лежали гостевые. Белые, с серой вышивкой. Под стать общему убранству дома.
— Спасибо. — Ирина несмело обулась и шагнула вглубь квартиры.
— Пойдем, покажу комнату!
Гостевая располагалась на втором этаже. Ира робко жалась к стенке, поднимаясь по лестнице без перил — от края её отделяла только занавеска из нанизанных на нитку граненых шариков. Прозрачный хрусталь и черно стекло.
— Это спальня для гостей, так что не стесняйся! — Денис распахнул дверь.
Ира переступила порог и застыла.
Те же цвета: черный, серый, белый. И капли мятного. Но хозяин квартиры не дал осмотреться как следует:
— Санузел! — распахнул незаметную, в тон стенам, дверь. И посторонился, любуясь реакцией.
— Располагайся, вещи можешь убрать в шкаф. Кстати, там халат, полотенца — пользуйся, специально для гостей держу. Зубная щетка и мочалка новые, так что не брезгуй. Как осмотришься — спускайся в гостиную. Я сейчас тоже душ приму, и буду собираться.
Его собственная комната находилась напротив. А вот санузел... Санузлов было два. Второй — совмещенный, располагался на первом этаже. Его Денис и выбрал.
Контрастный душ бодрил, ненадолго отгоняя последствия бессонной ночи. Подставляя лицо под хлесткие струи, Денис размышлял о правильности выбранной тактики. Если Ира напугается... Хотя, полдела уже сделано. Недотрогу удалось заманить к себе в квартиру, причем с вещами.
Шум воды перекрыл довольный смешок — Денис вспомнил выражение Ириного лица, когда она вошла в предупредительно распахнутую дверь. Наверное, такие интерьеры только на картинках в журнале и видела! Интересно, понравилось ли. Все же она привыкла к другим реалиям.
Денис нахмурился. Вот именно, что к другим. Для людей её уровня самый шик — позолота, обилие ковров и много-много хрусталя. Массивные люстры от потолка до пола, велюровые диваны... Посуда — обязательно костяной фарфор с куртуазными картинками. Как там эти сервизы называются? Денис напряг память. «Мадонна», да. И плевать, что к настоящему ГДР-овскому фарфору нынешние подделки имеют то же отношение, что и дача к «фазенде». Когда он впервые услышал такое название крохотного, на шесть соток участка с домиком, собранным из подручных средств, хохотал до слез.
Но уродовать свое жилище Денис не собирался. Ирине придется смириться. А пока...
Вода заглушала звуки и было непонятно, спустилась ли гостья на первый этаж. Судя по смущению, она могла просидеть в спальне до самого вечера. А это означало, что тактику соблазнения придется менять полностью.
Денис завернул кран. Тишина оглушила. А из гостиной не доносилось ни звука. Ну, в любом случае он ничего не теряет! Обернув бедра большим полотенцем, Денис вышел из ванной.
Ира стояла в центре комнаты, словно не решаясь сесть на изогнутый белоснежный диван. Денис поморщился: пушистый банный халат она оставила в спальне, нацепив тот страшный серо-розовый спортивный костюм. Хорошо еще — чистый. Но эти потеки воды на плечах... Ира не стала ни сушить волосы феном, ни заворачивать на голове тюрбан из полотенца. Просто вытерла и позволила им свободно падать на спину. На кончиках собирались капельки и впитывались в выцветшую ткань. Денис поймал себя на том, что пристально следит за этим процессом. И ему нравится!
А вот это ни в какие рамки не лезло! Нашел на что любоваться. И, нашарив ручку, он нарочно хлопнул дверью, словно только что вышел.
Ирина резко повернулась.
— Ой...
Они сказали это одновременно. Ира застыла, забыв даже, как моргать. А Денис...
— Прости! Я думал, ты еще наверху... Извини. Я быстро...
Он бросился к лестнице. Качнулись шторы, звякнули шарики... Денис почти поднялся и... полотенце соскользнуло. Снизу раздался сдавленный всхлип.
Теперь улыбаться можно было без стеснения. Ира ничего не увидела, только ноги и полотенце. Остальное дорисовало воображение. Представилось, как заливается краской пухлое лицо, как подслеповато жмурятся глаза в попытке не воображать. Как, быть может, запотевают стекла очков от участившегося дыхания... То, как отреагировало на эти мысли собственное тело, оказалось неприятным сюрпризом.
— А ну, взял себя в руки! — прошипел Денис и направился к гардеробной.
Под потолком зажегся свет — датчик движения среагировал на распахнувшиеся двери. Белье, белая рубашка, костюм, галстук... Перед стеклянной полкой Денис задумался. Но решив, что пока рано, самостоятельно вдел в манжеты запонки. И спустился обратно в гостиную.
Иры не было.
Пришлось снова идти на второй этаж.
— Ты там?
Она отозвалась не сразу. Дверь приоткрылась и на Дениса уставились два подслеповато прищуренных глаза, вызывая раздражение. Сейчас же столько линз! Можно подобрать подходящие...
— Да.
— Чего убежала? Я же сказал — приставать не буду. Пойдем.
— Куда? Зачем? — испуганно спрашивала Ира, спускаясь по лестнице.
Денис подвел её к кухонной зоне:
— Вот плита, вот холодильник. Бери все, что пожелаешь, голодная не сиди. Захочешь выпить... — он ткнул пальцем в навесной шкафчик, — вино и виски. Пиво — в холодильнике. Станет скучно, пульт от телевизора на столе.