Он легко передвигался по квартире, показывая гостье, что где находится. Ира семенила следом, послушно кивая. Денис готов был на пари, что большая половина его слов канула в небытие.
— Все поняла? Тогда я побежал. Отдыхай.
5
Стоило двери захлопнуться, как Ира упала на диван. Сердце ухало, казалось, удары ощущаются ребрами. Воздуха не хватало, пришлось несколько раз глубоко вздохнуть.
— Что это было?
Перед глазами стоял полуголый Денис.
Таких красивых мужчин Ира еще не видела, разве что на рекламных проспектах. Высокий, гибкий, с чистой кожей. К ней так и тянуло прикоснуться, чтобы почувствовать теплую шелковистость. Или бархатистость? Почему-то волновал именно этот вопрос: шелк, или бархат?
В животе разлилось тепло. Ира тряхнула головой:
— С дуба рухнула? Или это недосып так действует?
Телефон тихо тренькнул, напоминая о том, что пора идти мыть подъезд. Но Денис запретил выходить из дома! Кроме того, совсем не хотелось встретить соседа. Наверняка еще не отошел, начнутся крики, вопли... А то и руки распустит.
Ира набрала номер старшей по подъезду:
— Степанида Петровна, я сегодня не смогу выйти. Но завтра обязательно! Да, спасибо!
Решив вопрос, Ирина потянулась. И зевнула так, что заболела челюсть.
— Спать! Спа-а-а-ать! — напевала, поднимаясь по лестнице в отведенную ей комнату. За спиной мелодично звенели граненые шарики. Они ловили солнечные лучи, проникающие в лишенные штор окна и разбрасывали по дому, стараясь попасть в каждый уголок.
Ира не смотрела на солнечных зайчиков. Она не собиралась рассматривать квартиру. Хватило первого впечатления: красиво, стильно, но неуютно. И, вообще, это не её забота — чужое жилище. Если Денису нравится... ей-то что? Все равно побудет здесь недолго, а потом... Главное, успеть добраться до магазина до конца рабочего дня, тогда не придется всю ночь торчать на улице.
Широкая, застеленная серым покрывалом кровать манила. Ира быстро разделась и отогнула край одеяла. Белоснежное белье пахло свежестью и еще чем-то очень приятным. Словно ветер в пору, когда снег уже начинает оседать, но до первых проталин еще далеко.
Хорошо отглаженные простыни чуть ли не хрустели. А матрас... Ирина даже привстала, чтобы ощупать его как следует. Явно ортопедический, блаженство для измученной спины! Потянувшись до сладкой неги в мышцах, Ира устроилась поудобнее и закрыла глаза.
Но сон не шел. Денис не желал отступать, преследуя каждую минуту. Его тело сводило с ума. И он казался по-настоящему смущенным, когда вышел из ванной. А еще — милым и трогательно беззащитным. А уж когда упало полотенце...
Ира не видела ничего, кроме ног и махровой тряпочки, серой на белых ступеньках. Но живое воображение тут же нарисовало всю картинку, без купюр. Ну и что, что она сразу же зажмурилась и отвернулась? Не помогло.
Она видела это снова и снова. Полотенце, скользящее по стройным икрам. У мужчин ноги редко бывают красивыми, но у Дениса...
Тепло сосредоточилось внизу живота. Стало жарко и томно. В полудреме, не осознавая, что делает, Ирина дотронулась до груди. Соски затвердели под маечкой, и тонкая ткань действовала возбуждающе. А еще трикотаж не мешал ладоням.
Стоило потрогать сосок, как по телу пробежала жаркая волна. Руки скользнули по бокам, по животу, отчего мышцы судорожно сжались и ниже, ниже... Нырнули под резинку трусиков и... остановились.
Ирина очнулась. Что она творит? Конечно, у неё уже несколько лет не было мужчины, но это не повод для... такого!
— Чтоб тебя... — одеяло сразу показалось душным, да и в комнате теперь было жарко. На коже выступила испарина.
Ира не жалела себя. Ледяной душ успокоил и заставил стучать зубами. Простудиться она не боялась — не так уж и долго простояла под холодными струями. И в этот раз оставила без внимания гель для душа. Его аромат сводил с ума, втаскивая потаенное из глубин сознания. Простое мыло не подкладывало подобных сюрпризов, но его-то как раз и не было: на полочке стоял дозатор, а в нем... Жидкое мыло пахло не хуже геля. Ира начала подозревать, что ароматы здесь подобраны не наобум.
— Ну и черт с тобой!
Она нашла пульт от кондиционера. Температура в комнате опустилась. Ира закуталась в одеяло и, наконец, заснула.
Разбудила её сильная тряска.
— Сумасшедшая! Просыпайся! Сейчас же!
— Что...
Ира не услышала собственного голоса. Голова гудела, под веки словно песок насыпали, так что разлепить ресницы оказалось очень трудно.
Перед глазами маячил силуэт. Расплывчатый, словно мужчина стоял за мокрым стеклом. Рука привычно попыталась нашарить очки. Ира точно помнила, что положила их на тумбочку рядом с кроватью.
Но сил на это простое движение почему-то не хватило.
А мужчина, судя по голосу, сердился:
— Если решила покончить жизнь самоубийством, то я тут причем? Нашла бы другое место. Ирка, сумасшедшая! Ты что, отродясь кондиционеров не видела?
Каждое слово отзывалось болью в распухающей голове. Она сосредотачивалась у переносицы, пульсировала, ныла, мешала дышать. А мужчина не унимался:
— Простыла-таки. Ты вся горишь!
Холодный воздух коснулся кожи. Стало зябко. И вообще...
— Я... раздета...
— Что ты там мычишь? — мужчина грубо запихнул ей что-то под мышку. — Не двигайся, градусник уронишь.
Не двигайся. Этот приказ Ира выполнила с радостью. Только сначала надо вернуть одеяло на место!
Тихий писк раздался откуда-то издалека. Градусник исчез, и тут же послышалась ругань.
— Свалилась на мою голову! Да чтоб тебя приподняло, да грохнуло!
И наступила тишина. Блаженная, пустая, но с отвратительным привкусом боли. Ира поерзала, устраивая себе кокон из одеяла. Душного, жаркого и великолепно темного... Но едва задремала, как вернулся мучитель:
— Ира! Выпей лекарство! Давай же! Ну, открывай рот!
В губы больно тыкалась ложка с чем-то липким. Отвратительный химический вкус апельсина заставил скривиться. Зато мужчина отстал. Ира упала обратно на подушки и провалилась в пустоту.
Очнулась вдруг, как будто кто-то тихо толкнул в бок. И не сразу поняла, где находится. Пришлось шарить вокруг руками, чтобы отыскать очки. С ними предметы обрели четкость.
Белый потолок с металлическими ободками встроенных светильников. Серые стены. Черный стол. На нем — ваза для фруктов. Мягкий цвет мяты или толстого стекла притягивал взгляд, позволяя отдохнуть от контрастов.
Голова раскалывалась, шея болела, а горло... ощущение, что её заставили проглотить несколько кусков пемзы. Ирина попыталась встать. С тумбочки тут же послышалось шипение.
Белая сфера с синим динамиком и оранжевой кнопкой. Этот предмет так не вязался с остальной обстановкой! Ира протянула руку в попытках взять и рассмотреть как следует.
— Не вставай! — послышалось откуда-то сбоку.
Ира с трудом повернула голову. Рядом с кроватью стоял Денис.
— Что случилось?
— Ничего особенного. Просто одна идиотка легла спать, поставив кондиционер в режим холодильника. И простудилась.
— Извини!
Ира стало неловко. И не столько из-за причиненных неудобств, сколько из-за причины.
— Я... пойду. Не стоило мне приходить.
— Куда собралась? — Денис прижал её одеялом к кровати. — Во-первых, я тебя сам сюда привел. Во-вторых... отпускать не долеченную как-то... не по-дружески. Так что придется задержаться.
В его голосе проявились новые нотки. Жалость? Её Ира не терпела. Но сил не находилось и она послушно оставила попытки встать.
— Есть хочешь? Я бульон сварил.
— Ты?
Как-то не вязалось умение готовить с этим лощеным денди. Но нехитрая забота увлажнила глаза: уже очень давно, с тех пор, как слегла мама, об Ирине никто не заботился. И уж тем более не готовил для неё.
— Я. И даже радио няню купил! — кивнул Денис на заинтересовавшую Иру нелепую сферу. — Лежи, сейчас поесть принесу.
— Подожди!
Стах заставил забыть о болезни. Она даже отступила на какое-то мгновение.
— Сколько я провалялась?
— Со вчерашнего вечера. Эй, ты куда?
— Мне... на работу надо! — Ира, не стесняясь того, что на ней оставались только майка и трусы, пыталась встать с кровати.
— Забей! Здоровье дороже твоих копеек!
— Эти копейки позволяют мне жить... — Ира все-таки выбралась из-под одеяла и теперь пыталась оторвать зад от пружинящего матраса. Ноги не держали. — Мне надо домой. Полы мыть.
— Пропустишь денек! — предложил Денис и отшатнулся от затравленного взгляда.
— Уволят. Их не волнует, болею я, или умерла. Мне платят за уборку подъезда. Значит, он должен быть убран.
— Он будет убран, — Денис дождался, пока Ира поднимется и легким толчком отправил её обратно в кровать. — Предоставь это мне!
Как ни злилась Ира, а вид Дениса в спортивном костюме и оранжевых резиновых перчатках, намывающего подъездные ступеньки, заставил рассмеяться.
— Бред же, — шепотом осадила она саму себя.
— Что?
— Ничего. Мне надо идти.
— Лежи. Я позвоню в клининговую компанию и...
Мысль о том, в какую сумму это обойдется, привел Иру в ужас.
— Не надо в клининговую. Я сейчас бабе Вале позвоню... Телефон. Где мой телефон?
Баба Валя когда-то подрабатывала к пенсии, убираясь в подъезде. Но пошатнувшееся здоровье заставило её оставить эту работу. Ира заместила её на посту, но бабуля никогда не отказывала выйти «на замену» — деньги она любила.
Вот и теперь с удовольствием согласилась подработать.
— Одну проблему решили, — Ира устала даже от таких нехитрых действий. — Теперь...
— Теперь ты поешь, выпьешь таблетки и ляжешь спать!
Спорить не хотелось. Да и сил не осталось.
— Хорошо. Как скажешь!
Не прошло и десяти минут, как Денис вернулся. Двумя руками он держал поднос с ножками.
— Садись!
Ирина устроилась поудобнее.
На подносе, поверх белоснежной льняной салфетки стояла стеклянная чашка-бульонница. В ней плескался прозрачный бульон с желтоватыми кружочками на поверхности. Рядом пристроилась солонка.