Бармен кивнул и принялся колдовать. Через несколько минут на темной столешнице красовался бокал, наполненный толи коктейлем, то ли жидким салатом... В толще угадывались тонко нарезанные огурцы и что-то бесформенное — устрицы удачно маскировались в томатном соке.
Денис опрокинул в себя содержимое, осушив бокал одним глотком.
— Повторить? — тут же поинтересовался бармен.
— Позже! — помотал головой Денис и повернулся к сцене.
Девушки, одетые в перья, синхронно двигались. В свете софитов загорелые тела блестели, словно припорошенные алмазной пылью. Стразы сверкали везде: на головных уборах, на купальниках, даже на лицах. Из было не разглядеть из-за расстояния. Да Денис и не стремился — ни одна из актрис не вызвала желания. Списывая это на усталость, он перевел взгляд на посетителей.
На танцполе яблоку было негде упасть. Парочки и одиночки, молодые и постарше... Люди извивались в каких-то немыслимых па, совершенно не обращая друг на друга внимания. Их связывало одно: музыка. Движение, дыхание, общение — все подчинялось ритму, который задавали динамики.
Рассматривать гостей оказалось куда интереснее, чем танцовщиц. Те походили на резиновых кукол в витрине секс-шопа. Одинаковые, бездушные, влажные... А женщины на танцполе были живыми. Брюнетка в топе-разлетайке. Или вон та, в джинсах. Ассиметричная стрижка придавала ей несколько агрессивный вид, а пышная грудь...
Денис резко повернулся к бармену:
— Водки! Ледяной!
Запотевшая рюмка холодила пальцы. Денис выдохнул и медленно втянул воздух сквозь сжатые зубы. Бармен предупредительно пододвинул поближе вазочку с солеными орешками.
— Не надо. Повтори!
Он понимал — пора завязывать. Прошлая пьянка едва не закончилась катастрофой. Еще одного приключения задница может и не пережить. Но как быть, если ты только что поймал себя на мысли, что тебя возбуждают толстушки? Те, которых называл «жирными коровами» и недоумевал, как с ними можно спать.
— Еще? — бармен был готов наливать хоть до закрытия.
— Хватит!
Денис постарался взять себя в руки. Расплатился и вышел на улицу. Свежий воздух немного разогнал туман в голове и уже не верилось в произошедшее.
— Я просто устал. Надо просто выспаться!
Такси подъехало быстро. Денис как раз успел отправить сообщение Петру, чтобы тот забрал машину и перегнал её на стоянку.
А дома первое, что бросилось в глаза — забытая на диване гитара с полураспущенным синим бантом.
11
Ире не спалось. После тяжелого дня снова поднялась температура и немного знобило. Да и дышать все еще было тяжело. Но на душе было спокойно. Ира не понимала, что с ней происходит. Вроде бы, ничего не изменилось. И в то же время поменялось очень многое.
Появилась надежда. Она грела, как солнце весной. На улице еще морозно, но лучи уже ласкают кожу, заставляют быстрее бежать кровь по венам.
Ира боялась поверить. Боялась спугнуть удачу даже неловкой мыслью. Но и не думать об этом не могла. Зациклилась, как хомячок -- на своем колесе. Так и бегала — по кругу.
— Успокойся! — урезонивала сама себя. — Он может передумать. Или кинуть... Или...
Но слабые, нежные ростки уже пробивали лед отчаяния и все доводы отступали под их напором.
Но в итоге в правдивости Дениса Иру убедил Петр. Именно то, что новоявленный жених прислал своего помощника, а не явился сам, изображая внезапно вспыхнувшую любовь. Нет. Он по-деловому отдал приказ позаботиться о невесте. Ему незачем было лгать и он не притворялся.
С этими мыслями Ирина и заснула. И едва услышала будильник, так что мчаться в магазин пришлось без завтрака.
Монотонная, привычная работа занимала руки, но не голову. Ира не могла перестать думать о встрече одноклассников, на которой так настаивал Денис.
Идти не хотелось. Но уговор — есть уговор. Если Денис именно там решил сообщить, что они пара, то так тому и быть. Ира просто обязана ему подыграть.
Но тогда... надо купить одежду!
На счету деньги были. Но только для того, чтобы в назначенный день отправиться к другому хозяину. Ира и не помышляла о том, чтобы взять оттуда хоть копейку. Но если Денис выплатит долг...
Она запретила себе думать об этом. Пока рано. Вот подпишут договор, тогда и можно будет пробежаться по магазинам, купить что-то подходящее. А пока...
— И-и-и-ир! — донеслось от прилавка. — Это к тебе!
На пороге, сжимая в руках синюю пластиковую папку, стоял Денис.
— У тебя найдется минутка?
Ира повернулась к остальным.
— Иди-иди, машину не пропустишь!
До очередного привоза время еще было.
Днем салон выглядел по-другому. Более... просто, что ли? Исчезла таинственность, которую придавал сумрак. Кожаные кресла, блестящий металл, качественный пластик... Всего лишь.
— Вот, — папка оказалась в её руках. — Здесь договор. Пусть твой юрист посмотрит. Только... — Денис посмотрел в глаза. Прямо, строго, — никто не должен знать, что этот брак — фиктивный. Так что если он проболтается...
— Не проболтается! — Ира сжала папку так, что пальцы побелели. — Что-то еще?
— Да. Вечером тебя снова заберет Петя. Сосед не буянит?
— Пока нет!
Он и вправду только косился и бурчал что-то себе под нос. Но на большее не решался.
— Будет приставать — позвони. Вот, кстати! Что смотришь? Бери!
Ира не торопилась прикасаться к красивому пакету с известным логотипом.
— Да бери же! — Денис положил подарок ей на колени. — А то с твоим антиквариатом на людях страшно показаться!
— Зато надежный! — обиделась Ира за свою старенькую кнопочную «Нокию».
Почему-то ходить с таким считалось стыдным... Но этот телефон — первый и единственный, что подарили родители. Наверное, они мечтали и дальше баловать дочку. Не получилось. И Ира с упорством маньяка отказывалась менять седую древность на пусть и дешевенький, но более удобный смартфон.
— Да мне на эту надежность даже смотреть страшно! Кстати, симка уже вставлена, тариф безлимит. О деньгах не беспокойся — будут списывать с моего счета. Так что не стесняйся!
Вот теперь он напоминал того Дениса, из детства. Самодовольная улыбка, которую хотелось стереть хлестким ударом, до юшки, до слез. Но Ирина сдержалась:
— Вот стану невестой, тогда и возьму. А пока...
— Невесте я другой куплю! А не это... Так что забирай. Зря я, что ли, два часа в магазине проторчал?
К служебному входу подъехала ГАЗель, времени на споры не осталось. Ира схватила в охапку папку, телефон и выскочила из машины. И успела услышать, как Денис прокричал вослед:
— Твоя гитара у меня осталась!
Ира подняла глаза к небу, благодаря всех богов разом, что никто из коллег не услышал.
Они все-таки углядели подарки. И оценили смартфон, подтвердив, что он на самом деле недорогой:
— Мог бы уж и разориться! Ир, он тебя дешевкой считает. Выстави ему счет, может, задумается!
Ирине было все равно. А когда приятельницы немного угомонились, и старшая смены ушла домой, выбрала время позвонить старому другу. Со своей любимой Нокии.
Василий Степанович, это Ира. Селиверстова.
— Ирочка! Ну конечно, узнал! Что же ты звонишь так редко? Случилось что? Ты говори, помогу, чем смогу.
— Можно завтра зайти посоветоваться?
— Конечно! Только позвони перед выходом, чтобы я никуда не отлучился.
Ира долго смотрела на телефон, прежде чем убрать его в карман фартука. Василий Степанович — все, что связывало её с прошлым миром. С детством. Единственный, кто пытался помочь... Не его вина, что не получилось.
— Ну, так что там у тебя?
Опрятный мужчина отставил чашку с чаем и внимательно посмотрел на Ирину. От взгляда темно-серых глаз стало неуютно. Но отступать было некуда.
— Вот, сами посмотрите, — Ирина протянула ему папку.
И пока юрист-пенсионер внимательно вчитывался в каждую строчку, прошлась по комнате.
Маленькая квартира была похожа на своего хозяина: вещи, которые, несмотря на возраст, язык не поворачивался назвать старьем. Скорее уж — антиквариатом, хотя и покупались лет двадцать назад. Они хранили главное — память.
Массивный письменный стол под зеленым сукном у окна. На нем — лампа с тканевым абажуром, подставка под перьевые ручки — хозяин квартиры не признавал шариковые. Рядом, как солдат на параде, сверкал никелем странный календарь — прямоугольник на ножках. Стоило повернуть его вокруг оси, как фотография в прорези менялась, знакомя с черно-белыми пейзажами припортового города. На подставке виднелась полустертая гравировка: «На память об Одессе».
Но больше всего места занимали книги. Три огромных шкафа, не считая полок. Коллекционные издания. Некоторые — с автографами.
— Возьмешь что-нибудь почитать? — не отрываясь от договора, поинтересовался Василий Степанович.
— Нет, спасибо. У меня как-то и времени нет.
— Ох, я и забыл, что молодежь теперь все в интернете берет, — рассмеялся юрист. — У тебя как твой компьютер, живой еще?
— Да, спасибо!
Ноутбук, подарок Василия Степановича, Ира берегла как зеницу ока. Знала — другого уже не купит.
— Ну и хорошо. Ирочка, а ты не голодаешь?
— Ну что вы, Василий Степанович, какой там! — она похлопала себя по толстым бедрам. — Тут уж скорее переедаю.
— Ну-ну, — скептически откликнулся юрист и попросил: — Ты только не молчи. Если совсем плохо будет, скажи мне, пожалуйста. Чем смогу — помогу.
— Вы и так помогаете! Спасибо огромное!
Она старалась не тревожить его лишний раз. Проработав «на государство» всю свою жизнь, Василий Степанович лишился жены — по словам отца, она не вынесла бесконечных командировок мужа, — а с сыном... Он честно пытался участвовать в воспитании своего ребенка, но тому быстро нашли отчима. Так что все общение заключалось в ежемесячном перечислении на нужный счет определенной суммы. От этого Василий Степанович не отказался и теперь.
— Не мог воспитать, так материально поддержу! — оправдывался перед знакомыми, отправляя почти всю пенсию.