Ира улыбалась. Солнце словно радовалось вместе с ней, на небе — ни облачка! И теплый ветер треплет отросшие волосы. А еще — ласкает губы, словно нежный любовник! Как Денис.
Счастье было таким полным, что, казалось, не помещается в груди. Ира сбежала с крыльца и, раскинув руки, закружилась, не обращая внимания на удивленные взгляды прохожих. Но постепенно хмурые лица светлели, поддавшись настроению странной девушки, танцующей прямо посередине тротуара.
Ужин! Сегодня она приготовит великолепный ужин! Ну и что, что Денис вернется поздно? Она никуда не торопится. Ей некуда торопиться.
Хотелось чего-то по-домашнему простого и такого же вкусного. Ира задержалась у витрины мясного магазина. Точно! Тушеная в сметане индейка! Пусть не очень диетично, но и нежирно. А главное — божественно вкусно!
Запах жареной картошки сводил с ума. Но она удержалась: ограничилась несколькими листиками салата, сбрызнутыми оливковым маслом. Потом, перед самым ужином, она сделает еще. А пока главное не захлебнуться слюной, когда в духовке подойдет насыпной творожный пирог.
Часы словно застыли. Цифры не желали сменять одна другую, как Ира их не гипнотизировала. Время тянулось медленно, как сироп от кашля — густой и ядовито пахнущий химическими ягодами.
Пирог был давно готов и, аккуратно нарезанный, выложен на блюдо. Индейка стала мягкой настолько, что таяла во рту. Салат ждал, когда его польют маслом, а картошка остывала в сковороде.
Ира положила голову на руки и гипнотизировала электронные часы, которые перенесла в консоли на обеденный стол. Они изредка мигали красным, но ускоряться не собирались.
Проснулась как от толчка. Еда со стола была убрана, плечи накрывал клетчатый плед, а в зале стоял полумрак. Из-за закрытой двери кабинета пробивался свет.
— Денис?
Тишина. Ира занесла руку, чтобы постучать, но так и не решилась, побоялась помешать.
В темноте часы казались зловещим монстром. Цифры почему-то менялись быстро. Три — одиннадцать, три двенадцать, три — тринадцать... Когда засветилось три — сорок пять, Ира аккуратно сложила плед на диван и медленно пошла в свою комнату. Хотелось плакать. И, чтобы сдержаться, закусила губу. Боль пронзила электрическим разрядом: зубами задела вчерашнюю ранку. Но только еще больше сжала челюсти: боль мешала сойти с ума.
Качнулась занавеска. Тихий звук еще не угас, когда Ира достигла конца лестницы. И темнота взорвалась хрустальным звоном, словно мимо пронесся вихрь.
Руки схватили за плечи, развернули. Губы жадно впились в рот, до боли, до сладкого стона. А потом...
Дыхание смешалось с дыханием. Руки Дениса лихорадочно стягивали с Ирины футболку, затем штаны... Она торопилась точно так же. Но ремень не хотел поддаваться, пальцы скользили по дорогой коже и не могли расстегнуть.
— Подожди, — послышалось хриплое.
Рывок, и тихий звук подсказал, что на рубашке не осталось ни одной пуговицы. А потом мужские пальцы ловко справились с тем, что не получалось у Ирины.
Темнота скрывала лица. Она позволяла лишь угадывать очертания и движения, но звуки спрятать не могла.
Денис что-то прошептал, хрипло и очень тихо. Ира уловила одно — страсть, и сама почувствовала нестерпимое желание. Долго ждать не пришлось: Денис подхватил её на руки и усадил на бедра. Чтобы не упасть, Ирине пришлось обвить его ногами. Миг, и Денис уже внутри, двигается мерно и сильно, сопровождая всхлипом каждый толчок.
Штукатурка «под цемент» царапала спину. Не больно, и Ира не могла решить, нравятся ли ей эти ощущения, или нет. Гораздо больше пугал темный провал справа: Денис даже не отошел от ступенек, прижал к стене сразу на верхней. Одно неосторожное движение... О том, что может случиться, Ира старалась не думать и только крепче прижималась к мужчине, стискивала ногами его талию и двигалась, двигалась в такт умопомрачительного танца. А когда достигла пика услышала утробный рык. Не сразу дошло, что это её голос, её ощущения, её наслаждение.
А мгновением позже раздался еще один хриплый стон. Денис тоже решил не сдерживаться.
Они лежали прямо на мягком ковролине, не имея сил даже добраться до спальни. Указательный палец Дениса вырисовывал вязь на Ирином животе, а она только постанывала, не в силах прервать эту сладкую пытку. А когда улеглась буря чувств, потянулась, чтобы поцеловать любимого.
Но Денис отстранился.
Темнота по-прежнему не позволяла разглядеть его лицо. Но в голосе слышалось отчаяние:
— Почему ты не ушла?
— Куда? — Ира еще не вернулась в реальность, отголоски страсти мешали мыслить здраво.
— Куда угодно. Вчера я нарушил контракт, ты свободна. Ты вольна идти, куда пожелаешь... Почему же ты осталась?
Шепот, прерываемый вздохами. Ира протянула руку, коснулась лица Дениса. Сухое. А казалось, что он плачет, и от этого не может говорить нормально.
Сразу стало холодно. Ира на ощупь нашла, где валяется одежда, натянула штаны и футболку, не заботясь, правильно ли.
— Мне некуда идти.
— Только поэтому? Ты осталась из-за этого?
В голосе — смесь надежды и отчаяния. И обреченность.
Что это? Почему? Хотелось плакать, но давно мучившая мысль наконец-то оформилась: Денис никогда не делает первого шага в отношениях. По крайней мере — с ней. А значит...
— Я осталась, потому что не хочу уходить. У меня есть меньше года на счастье. Я не собираюсь от него отказываться.
— У тебя больше нет эти месяцев. У нас их больше нет.
«У нас». Оговорка? Ей послышалось, что Денис подчеркнул это слово? Гадать — дело неблагодарное:
— У нас?
— Да. Я тоже надеялся, что ты останешься. Но теперь не уверен.
Послышалось шевеление, — Денис поднимался. По глазам резанул яркий свет.
— Думаю, нам надо поговорить.
4
Ира спокойно прихлебывала чай, в то время как Денис не знал, как сообщить о родителях. Он так боялся встречи, что даже не поехал в аэропорт, отправил Петра. И весь день провел на работе, это было единственным оправданием в глазах отца.
Но, чем бы ни занимался в этот день, все мысли были об Ирине. Страх, что она воспользуется лазейкой в контракте и тут же сбежит смешивался с надеждой, что именно так и будет. Денис просто не представлял, как будет вести с отцом войну. Но и оставаться в стороне не собирался.
А теперь, заваривая чай, разливая его по чашкам, не мог понять: рад ли он решению Иры, или нет. Одно знал точно: эта женщина сводит его с ума. А еще, что он смирится с любым её решением и сделает все, чтобы защитить.
— Значит, твои родители недовольны нашей свадьбой.
— Хуже. Они знают причину.
— Ну и что?
Спокойствие Ирины поражало. Она говорила это с таким видом, словно они только что просмотренное кино обсуждали!
— Ты... не понимаешь?
— Денис, — то, как она потянулась за печеньем показало, что все-таки волнуется, — я уже сказала: уходить не собиралась. Но если тебе так будет легче, если это избавит от проблем...
— Да с какого черта избавит? — не выдержал он, — Да, с родителями — да. А... с тобой?
Ира даже жевать перестала. Подняла на него глаза, которые из-за линз казались почти золотыми и переспросила:
— А что... со мной.
— О боги!
Денис не знал, что делать, что говорить. Это в кино все так просто: привел в ресторан, сыграл на рояле, поднес кольцо... А в реальной жизни все по-другому!
— Я тебя люблю.
Тишина. Мягкая, как вода в озере. И такая же холодная и пронзительная. Смущаясь, Денис усмехнулся:
— Никогда не думал, что признаюсь, стоя босиком на кухне. Ира? Ирочка, что с тобой?
Она рыдала. Закрыла глаза руками, пыталась отвернуться, но всхлипы рвались наружу, а плечи вздрагивали так, что становилось больно.
— Я сделал что-то не так? Конечно, надо было... Ира, ты слышишь меня?
Денису удалось завладеть её руками. Видеть заплаканное лицо оказалось больно и он прижал Ирину к груди, успокаивая, баюкая, как ребенка:
— Прости. Прости, я не думал, что обижу. Конечно...
— Дурак, — послышался всхлип. — Ты что, до сих пор не догадался, что я тоже тебя люблю?
Слова обожгли, как ледяная вода разгоряченное тело. Радость и растерянность одновременно. Денис совершенно не представлял, что делать. Рядом с Ирой он всегда робел, вел себя, как пацан.
— И что теперь делать?
Ира смотрела, чуть щурясь, словно забыла надеть линзы.
— Я не дам тебя в обиду. Обещаю.
Пальцы осторожно коснулись лба, провели снизу вверх, разглаживая складку. От этой ласки стало тепло, как будто на лицо упал солнечный лучик.
— Твои родители... настолько суровы?
— Маму можно переубедить. А вот отца... Ира, я хочу встретиться с ними без тебя. Поговорю, попробую объяснить, что... В крайнем случае скажу, что разведемся позже, когда истечет контракт, потяну время... — говорил и сам понимал — несет бред. Страшный, глупый и совершенно не достойный мужчины. Но остановиться не мог.
— Денис! — Ира отстранилась и села, поджав под себя ноги. Серьезная. Незнакомая... Как тогда, в магазине.
Снова ожог. По открытой душе — куском льда.
— Денис, скажи, что ты хочешь? Если переждать время контракта и разбежаться без взаимных обязательств, это одно. А если... — она оборвала фразу. И это молчание было красноречивее слов.
— Второе, — Денис не прятал взгляд. — Прости, болтаю непонятно что. Как трус. Но я действительно боюсь. За тебя боюсь!
Ира продолжала молчать. Только руки теребили салфетку, разрывая её на крохотные кусочки. И вдруг Денис понял, как она выжила. За внешним видом простушки скрывался острый ум. И злой опыт.
— Слона надо есть по кусочку, — наконец, произнесла Ира и потянулась, отчего у него кровь закипела. — Начнем с малого: познакомимся!
— А, может, сперва...
Денис осекся под строгим взглядом. И согласился:
— Да, это самое разумное. Но Ирина, умоляю, будь осторожна!
— Ну не съедят же они меня!
Эта беззаботная фраза вызвала лишь грустную усмешку: сытый лев может не сразу убить серну. Сначала поиграет.