— Понимаю, — Ира не могла взять в толк, отчего Денис так волнуется. — Раз появился шанс — грех его не использовать!
— Просто... если у него не получится, отец может ударить по тебе. Поверь, он не привык останавливаться.
Ира задумалась. Денис сидел рядом. Потянулся к ней и замер, словно боялся прикоснуться. Она обняла его сама:
— Мы же семья! Сейчас главное — дождаться тестов. А там посмотрим!
Денис потерся щекой о чей волосы:
— Я тебя не отпущу. Что бы ни случилось, ты будешь моей!
Ира не ответила. Её до ужаса, до темноты в глазах тревожил этот проклятый тест на отцовство. Две недели жила, как в лихорадке.
И все же телефонный звонок застал врасплох:
— Собирайся, отец сообщил, пришли результаты. Они хотят вскрыть конверт в нашем присутствии.
Вся семья и Алина собрались в зале, за круглым столом. В середине, на серебряном подносе лежал конверт с логотипом медицинского центра.
— Все готовы? — отец Дениса вооружился ножом для бумаг.
Ловкость, с какой он вскрыл конверт, указывала на большую практику. В комнате повисла густая тишина. Взгляды присутствующих приковал лист формата а четыре, сложенный в три раза.
— Вероятность отцовства составляет девяносто девять целых, девятьсот девяносто восемь тысячных процента. Вывод: отцовство практически доказано.
Слова падали кровавыми каплями. Ире казалось, каждое пронзает грудь тупым стилетом, так сильна оказалась боль. Побледневший Денис крепко сжал её ладонь, но перед глазами стояла торжествующая улыбка Алины и приподнятая бровь Галины Ивановны. Они ждали её реакции. Но сил говорить не было.
— Мы обсудим это потом! — поднялся из-за стола Денис, потянул Иру за собой, но голос отца громовым раскатом пригвоздил его обратно к стулу:
— Мы решим все здесь и сейчас!
— Но, — Денис попытался протестовать, но Ирина потянула его за рукав.
— Сядь! Мы действительно должны решить все здесь и сейчас. — И обратилась к остальным: — Я сдержу слово. Мы сегодня же подадим на развод!
— Ира!
— Хи-и-и!
Они выкрикнули одновременно. Шокированный Денис, и не желающая скрывать радость Алина. Ирина продолжала сидеть с каменным лицом. Она проиграла и старалась достойно принять поражение.
— Простите, мне пора.
— Подожди, — тот же суровый голос заставил её вернуться на место. — Я еще не закончил. Все-таки ты — жена моего сына, и будет несправедливо выкинуть тебя на улицу без средств к существованию.
— Мне ничего не нужно, — Ира старалась, чтобы голос не задрожал, не сорвался. — Я уйду с тем же, с чем и пришла.
— Ира!
— Помолчи, сын! Ирина Степановна, я был бы только рад такому повороту событий, если бы ни одно «но»: это не вы настаивали на браке, а мой оболтус. А значит, он просто обязан оплатить неустойку. В конце концов, Денису нужно держать лицо, он бизнесмен. А значит, выполнит все свои обязательства: выплатит долг, который взял на себя и обеспечит вас квартирой и небольшим содержанием на первое время.
Алина протестующе пискнула, но суровый взгляд заставил её окаменеть.
Ира же осталась непреклонной:
— Благодарю, но я справлюсь сама.
— Достойно уважения. И все же... квартиру вы примите. Это не подачка! — мужчина поднял руку, заставляя бывшую невестку замолчать, — И не отступные. Считайте это прощальным подарком. Всего хорошего!
Денис пытался что-то сказать, хватал за руки, останавливал. Ира развернулась к нему всем телом:
— Если хочешь поговорить, потерпи до дома.
В машине стояла такая гнетущая тишина, что, казалось, в салоне клубится серый туман. Денис молчал, вцепившись в руль. Ира старалась не смотреть на его сжатые губы и заострившиеся скулы и готовилась к буре. Но отступать не собиралась. Ребенок не должен расти без отца! И все обещания Дениса стать примерным «воскресным папой» ничего не меняли. Алина не отступится. Она истреплет нервы и ей, и Денису, и его родителям... Лучше порвать сейчас, для всех лучше. А она выдержит. Она уже привыкла терять.
18
Денис не помнил, как довел машину до дома. Не помнил, как поднялся в квартиру. Единственное, что имело смысл, это слова Иры: «Я подаю на развод».
— Денис? Денис! Мне больно! — испуганный голос вырвал из марева безумия. Денис осознал, что стоит в коридоре, крепко сжав Ирину ладонь. Да так, что пальцы уже начали синеть.
— Прости, — отшатнулся, поняв, что сходит с ума. — Прости, — и заметался по квартире, как дикий зверь, посаженный в тесную клетку.
— Не мельтеши! Сядь! — голос Иры, всегда такой теплый, теперь звенел морозными льдинками.
— Ира, ты, вообще, думаешь, что творишь? Какой развод? Ты о чем?
— Денис, — ровно. Спокойно. Холодно. — Ребенок должен расти в полной семье! Понимаешь? Ему плевать на то, сто рублей заплатили за его игрушку, или сто тысяч. Ему родители нужны! Семья!
— Хороша семья, где отец и мать ненавидят друг друга. Ира, ты действительно думаешь, что ребенку так будет лучше? Слышать скандалы, знать, что дом — это не защита, а ад!
— Послушай меня, — ладонь Ирины на его руке была очень холодная. — Если ты станешь «воскресным папой», Алина легко настроит ребенка против тебя. Может, даже начнет шантажировать свиданиями. Если ты на ней женишься, сможешь контролировать процесс. Тогда у неё не получится обвинить тебя в том, что...
— А как же я? А как же мои чувства? — Денис не знал, чего сейчас хочет больше: взорваться от ярости, или заплакать от бессилия. Все его доводы разбивались о стену непонимания.
— Извини, — Ира отвернулась. — Родители не имеют права ставить свои хотелки на одну чашу весов с потребностями малыша. Это не кукла. Он не просил о зачатии.
В голосе зазвенела сталь и... обида. Денис сидел, как громом пораженный. Он-то думал, что Ира выкинула тот случай из головы. А оказалось... помнила и держала в себе!
— Господи, Ирочка! Ты все это время... — потянулся обнять, но она уклонилась.
— Денис, теперь это не имеет никакого значения! Завтра с утра я подам на развод!
— Дудки! Ты теперь без меня из дома не выйдешь! — рявкнул и почти снес с петель дверь.
Он закапывал себя каждым словом, каждым действием и отчетливо это понимал. Сорвался на Ирину. Она-то в чем виновата? Только в том, что не хочет, чтобы ребенок рос без отца. А все остальное накосячил он, Денис. Самостоятельно!
— Ира? — осторожно заглянул в спальню. — Ира, прости дурака. Ну... вспылил.
Она сидела на кровати и даже не повернулась. Только плечи судорожно вздрагивали. Захотелось подойти, обнять, утешить... но не посмел.
— Ира, послушай теперь ты. Только внимательно, хорошо? Можешь развестись, знаю, что не имею права удерживать. Но... Неужели ты думаешь, что после этого я женюсь на Алине? Я не буду этого делать, даже если отец обрушит на меня всю мощь своих денег и связей. Неужели ты не понимаешь?
— Денис... ребенок должен родиться в браке, — она, наконец, повернулась, и от вида припухших глаз стало больно. — Иначе его будут дразнить, и относиться, как...
— Да что за пережитки прошлого? — Денис так и не посмел переступить порог, но скрыть возмущения не мог. — Кого это волнует?
— Ты не поверишь: всех. Денис, дети жестоки. Им стоит один раз услышать... Ты даже не представляешь, на что они способны.
— Я никому не позволю обижать своего сына. И тем более — дочь, — Денис все-таки преодолел эти три шага до кровати. Какими они показались бесконечными! — Но если это действительно так серьезно... то просто подожди! Алина родит и я сразу разведусь. Она получит содержание и успокоится. Ты же знаешь, деньги — все что её волнует.
— Еще положение, — Ирина всхлипнула и потянулась за очередным бумажным платком. — Она не захочет быть разведенкой. Только женой! И закон на её стороне, ты год не сможешь ничего сделать. А потом, твой отец...
— Да плевать! Это время я использую, чтобы полностью выйти из-под его контроля. Обезопашу фирму... Или создам новую. Все равно, лишь бы убрать этот дамоклов меч. А потом...
— А потом ничего не изменится. Денис, я никогда не стану разлучницей!
— Ты... Ты... — он даже не представлял, что сказать. — Рехнулась? Кто тут разлучница? Ты же прекрасно знаешь, что...
— Но все вокруг выскажут, что это я увела тебя из семьи, заставила бросить ребенка.
Денису показалось, что из него воздух выпустили:
— А тебе... не все равно?
— Извини, — Ира снова отвернулась. — Не в этом серпентарии. Они сожрут и тебя, и меня... Переварят и выкинут. Денис, извини, я устала.
Он не видел, куда идет. Долго сидел на кухне, не понимая, где находится. А потом решился:
— Пап, нам надо поговорить. Да, об Ирине и прочем. Сейчас! И не дома. Хорошо, скоро буду.
Пафосный ресторан. Вышколенный персонал. Отдельный кабинет. Отец всегда здесь обедал, если предстояла важная встреча. Увидев сына, кивнул, указывая на стул напротив:
— Заказывай.
Но Денис отодвинул меню:
— Пап, я об Алине.
— Послушай, — отец проглотил кусок и отложил вилку. — Я думал, ты взрослый мужчина, а оказывается... Сын, я хочу, чтобы ты женился на матери этого ребенка, а не сохранял ей верность. Я же понимаю, что горбатого могила исправит..
Денис не верил своим ушам. Конечно, до недавнего времени он и сам не особо питал доверие к семейной верности со стороны мужчин... да и женщин, впрочем, тоже. Но услышать так про Ирину оказалось... неприятно.
— Пап, с другой женщиной я бы так и поступил. Но не с Ириной.
Отец только плечами пожал, словно кусок мяса в тарелке занимал его куда больше разговора.
— И есть еще одна проблема. Это Алина. Ты можешь делать все что угодно, но на этой шлюхе я не женюсь! И фирму не отдам. Ты сам понимаешь, что отобрать её у меня будет не так-то легко...
— Все сказал? — голос отца даже не дрогнул. — Тогда заказывай обед, нечего голодному ходить. И еще. На Алине ты женишься. Мой внук...
— А ты уверен, что это твой внук? — разыграл Денис козырную карту.
— Ты видел документы.