Роксана неожиданно чутко ощутила моё состояние, хлопнула ресничками.
– Она меня не бьёт. Честно–честно! Просто сладостей часто лишает, а я их люблю до ужаса. А ты… Тебя били в детстве? – неуверенно и тихо добавила она.
– Меня били в детстве и били сильно, потому вела я себя ещё хуже, чем ты, – призналась честно. Отчего–то показалось, что правда и только правда помогут нам с Рокси наладить отношения. Со временем, не сразу, но обязательно помогут.
И это сработало. Девчушка бросилась ко мне, обняла крепко, чтобы тут же отпрянуть.
– Я пошла чистить зубы, а ты можешь меня не ждать, я спущусь к завтраку, как только буду готова.
– Ты очень самостоятельная, – похвалила я и вышла из детской.
И только на лестнице поняла, что произошло.
Во–первых, она перешла на ты, а я её не поправила. Стоило сохранять дистанцию, раз я не планирую жить в этой семье дольше минимального срока контракта. Во–вторых, девчонка нарочно изгнала меня, чтобы подготовить очередную пакость. Думать, что я вся такая умная и в первые сутки втёрлась в доверие ребёнка – наивность или даже глупость.
Нужно понять, как правильно выстроить отношения таким образом, чтобы дитя не пострадало. Если я найду к ней подход, подружусь и стану близкой, она тяжело перенесёт мой отъезд. Если буду строга и неприятна, она жизни нам с Дебби не даст. Её таланты – это что–то за гранью моего понимания. Ну не может ребёнок в пять лет так себя вести? Не может! Но ведёт.
Мы немного поболтали с Дебби, пока сервировали стол, затем настороженно встретили и поприветствовали Роксану. Та выглядела очаровательно в коротком зелёном платьице и с куклой в руке.
– Это Джина, – представила она невероятно дорогую и модную в этом сезоне игрушку. Я буквально утром видела такую в журнале и поразилась её стоимости.
По всей видимости завтрак с куклами проходил в доме не впервой, так как слуги молниеносно принесли книги из библиотеки, сложили их на стуле, чтобы Джина полноценно сидела за столом. Ей также поставили фарфоровую тарелку и положили приборы.
– Роксана, что нужно сказать слугам? – тихонько напомнила я.
– Спасибо? – удивлённо отозвалась та.
Настал мой черёд смотреть на Дебби с тем же удивлением, что продемонстрировала девочка.
– Мы… Я… Ну, она ведь ребёнок.
– Она аристократка и должна вести себя безукоризненно в любой ситуации.
– Я просто хочу, чтобы у неё было детство, потому разрешаю ей больше необходимого, – повинилась Дебора.
Ага, значит, тоже жалеет девочку, а в итоге та сидит у неё на шее, ещё плёточкой подгоняет. Но ведь это неправильно! Во всех статьях про воспитание пишут о недопустимости подобного поведения у взрослых. На форуме коллеги тоже надавали советов, главный из которых звучал так: режим, дисциплина, логичное, последовательное поведение взрослых. Так и только так.
– Счастливое детство – непременная наша философия, – заверила я коллегу. – Но манеры – неотъемлемая часть любого возраста.
– Согласна, – тихо откликнулась домоправительница.
На удивление завтрак прошёл спокойно. Роксана вела себя точь–в–точь, как пятилетка в моём представлении, кукла Джина и вовсе была образцом светской леди – молчала и сидела ровно. Дебора перестала обижаться на мою строгость и улыбалась, но она вообще была отходчивой и доброй.
Во время чая с пирожными я обратилась к девочке:
– Роксана, я долго думала, как тебя наказать за вчерашние проделки.
– Никак? – тут же предположила кроха и захлопала ресничками. Выглядела при этом настолько мило, что я едва сдержала рвущуюся улыбку. Вот хитрюля! А обаятельная какая!
– Нет, моя хорошая. Есть разные проделки: те, которые наносят ущерб, и те, которые не наносят. Начнём с самого нашего знакомства: магопровод под мокрым ковриком – я могла серьёзно пострадать. Ваша семья понесла бы репутационные риски, ведь в небольшой деревеньке шила в мешке не утаишь, а до города информация долетает день в день.
– Сарафанное радио – самое быстрое, что есть, то есть, – поддержала Дебби, вздыхая. – Но из нашего дома ни словечка наружу не просочится, не беспокойся.
– И это ещё не всё, – продолжила я. – Расходы на моё лечение, а это пилюли, оплата лекаря, содержание, питание по диете и так далее – всё это легло бы на плечи твоего отца, также он вынужден был бы перевести мне немалую сумму денег за моральный и физический ущерб, оплатить испорченный багаж и чемоданы. Он и так это сделает, к слову.
– Но… – Роксана смутилась, но лишь на мгновение. – Ничего страшного, у него много денег.
– Наверное, у него их много именно потому, что он не тратит их направо и налево? – предположила я. – Как считаешь, лучше купить тебе аквариум с лягушками или мне новые ботинки? Что лично тебе было бы приятнее?
Девчонка насупилась, взяла куклу в руки, прижала к себе. Маленькая, вся такая трогательная… У меня сердце замирало при виде этой крохи. Так и хотелось взять её на руки, как она сейчас взяла куклу, обнять и защитить ото всех невзгод мира. Но я – тот человек, который должен многому её научить. И наказывать, когда это необходимо. А не верить талантливой актёрской игре!
– Эльза, Роксана всё поняла. Давай не будем портить ей аппетит, да? – вновь вклинилась миролюбивая Дебби.
– Пирожные отлично перевариваются детским организмом, – не пошла на уступки я. – Продолжаю. После ты испортила стул, пол и салат, а также своими действиями причинила боль Деборе, которая стоит за тебя горой. Разве это справедливо по отношению к ней?
Я в упор посмотрела на Роксану. Видно было, что она смутилась, но признавать вину не хотела. А я снова задумалась, как возможно, что в маленьком детском теле будто живёт подросток. Ну или ребёнок постарше. Она ведь всё понимала и, честно признаться, иногда казалось, гораздо лучше той же Деборы.
– Также хочу заметить, – продолжила я, – что жабе наверняка не понравились твои проделки. Ей нужна вода, постоянно нужна, и много. Жабы ведь не пьют её, как люди, а впитывают кожей. Не уверена, что сок из огурцов и помидоров, смешанный с маслом – хорошая замена.
– Я не знала, – тихо откликнулась девочка.
– Я ещё раз тебя призываю к тому, чтобы думать прежде, чем делать, Роксана. Это очень важно. Есть забавные шалости и глупости, которые вызовут у окружающих улыбку, а есть шуточки, вроде твоей вчерашней с полом, где домашние могут покалечиться.
– Я уже об этом слышала, – буркнула девочка.
– И услышишь не раз. Я буду напоминать тебе все хулиганства после каждого нового случая, и каждая наша воспитательная беседа будет всё длиннее, – намекнула я максимально прямо.
Дебби вытаращила на меня глаза. Ей потребовалось время, чтобы оценить коварство моего замысла, после чего она улыбнулась и посмотрела с таким восторгом, что я поневоле ответила ей такой же широкой улыбкой.
– Наш утренний разговор сегодня повторять не буду, ты сама знаешь, что сделала.
– А что она сделала? – не поняла домоправительница.
Я в красках описала своё фиолетовое утро, чем рассмешила не только добрячку Дебору, но и слуг. Последние мужественно держались, пока были в столовой, но за дверью так громко хохотали, что и мы поддались их настроению.
– Видишь, моя хорошая, чем отличается милая шалость от пакости? – спросила я воспитанницу. – Сейчас мы смеёмся, а вчера госпожа Фантао едва не плакала.
– Просто не лишайте меня сладостей и всё будет хорошо, – выдвинул условия маленький домашний тиран в платьице.
– По сладостям мы решим вопрос позднее, есть у меня на этот счёт идея. А пока твоё наказание. Поскольку это первая провинность, оно будет в некотором роде даже приятным. Следующее будет более строим, затем ещё строже и так далее.
– Логику уловила, оценила, – совершенно по–взрослому сообщила Роксана. – Так что с наказанием? Я должна переписать учебник? Если что, писать я ещё не умею, только читать, так что это будет слишком жестокое и несправедливое наказание.
Ну, даёт! Играет на опережение. Умничка! Далеко пойдёт.
– Нет. Писать мы с тобой научимся и так. Это нужное и полезное умение, жизненно необходимое. Наказывать учёбой я тебя не стану, – решила я, рассудив, что мне бы такое не понравилось. Учиться нужно в удовольствие. По крайней мере, моя няня всегда говорила именно так, а её мнению я доверяла.
– Даже мне интересно, что ты задумала, – высказалась Дебби.
– Итак, задание на сегодня: сделать пять добрых дел пострадавшей от твоих проделок Деборе. Это может быть собранный букет полевых цветов, но только тех, от которых у неё не будет аллергии, – уточнила я, зная характер подопечной. – Если рисунок, то лишь тот, что её порадует. Приятный. Хорошо подумай и постарайся.
– Слишком высокие требования для маленького ребёнка, – выдала совсем не по–детски Роксана.
– Ты умная девочка и обязательно справишься с заданием, – парировала я. – На завтра же у тебя будет другая задача: с самого утра будешь помогать слугам: накрывать на стол, убирать, мыть посуду, поливать цветы на террасе, в саду и так далее.
– Я?!
– Именно. И с этого дня будешь убирать последствия своих шалостей самостоятельно.
Роксана посмотрела на меня как на предателя. Дебби хотела что–то сказать, но промолчала, будто испугавшись, что и ей сейчас придумают работу. А вот служанка, которая ставила на стол тарелку с ассорти мини–пирожных, едва не снесла хрустальные бокалы, дёрнувшись.
– Испугались такой помощи? – уточнила я доброжелательным тоном.
– Нет–нет, что вы! Мы все рады будем научить маленькую леди, – с неожиданно тёплой улыбкой произнесла служанка. – Просто… Вдруг господин не одобрит?
– У меня нет дополнительных инструкций, так что я буду действовать в рамках своих полномочий. Если господину не понравится моя методика, он может меня уволить, верно? Вы никак не пострадаете.
Теперь все взгляды сосредоточились на мне, а я, признаться, не сразу поняла, что веду себя слишком дерзко для наёмного персонала. Обычно люди боятся потерять работу, держатся за неё, я же выдавала себя излишне уверенным поведением. А ведь продавец блинчиков на вокзале меня предупредил, что нельзя так.