— Это ты?.. Ну, как там носки в кладовой поживают?
— Вали, вали! — повторил Борис. — Отчаливай!
И Андрей больше не посмел возражать. Очень грозно выглядел Борис. С таким лучше в лесу не спорить. Здесь не школа. Поблизости никого не было.
Андрей подхватил мешок с грибами и заспешил в ту сторону, откуда доносились голоса. Отойдя шагов на пятнадцать, он оглянулся и погрозил Борису клюшкой.
Прогалина с молодым осинником была длинной и узкой. Раньше здесь проходила просека. Она заросла. В густой пожелтевшей траве красными маячками проглядывали грибы — толстоногие, с туго натянутыми шапочками. Борис умело срезал их и рядком укладывал в корзину. Потом он набрел на круглое сухое болотце. Поверх красных грибов в корзину стали ложиться темноголовые со светлыми прожилками подберезовики.
За болотцем стеной стоял орешник, а дальше снова начинался высокий строевой лес. Борис пробрался через заросли орешника, набрел на какие-то кусты, опутанные осенней паутиной, пролез сквозь них, вышел на поляну и чуть не наткнулся на сидевшего за кустами Мику Арбузова.
Они молча посмотрели друг на друга. Мика не шевельнулся, а Борис снял очки. Этот жест напомнил Мике первую стычку в классе. Борис и тогда, прежде чем пустить в ход руки, снял очки.
— Не вздумай приставать, — предупредил Мика, продолжая сидеть.
— Не советуем, — тотчас добавил Ника, появляясь, как из-под земли.
Борис отлепил от очков паутину, нацепил их на нос и только теперь увидел две проволочные сетки с грибами. Сетки стояли за Микой. А перед ним, у самых его ног, скрещенных по-турецки, выстроился целый выводок боровиков — штук двенадцать, не меньше. Они расположились по окружности — настоящий грибной хоровод.
— Ведьмино кольцо! — тихо произнес Борис и, шагнув вперед, присел на корточки.
— Не трогай! — предупредил Мика.
— Не твои, — добавил Ника.
— Ведьмино кольцо! — повторил Борис зачарованно. — Мне говорили, а я не верил… А оно — вот оно… И тринадцать их! Чертова дюжина!
— Мы чертей не боимся, — сказал Мика.
— И ведьму тоже, — уточнил Ника. — Так что — не старайся! Тебе не оставим.
— У меня своих много, — ответил Борис.
Ника заглянул в его корзину.
— Порядочно. Только белых не видно.
— Ни одного не попалось, — признался Борис. — Мне всегда не везет.
В его голосе прозвучала не зависть, а скорее застаревшая обида. Лицо как-то обмякло, и шрам на щеке совсем не был зловещим в ту минуту. Братья уловили эту перемену и переглянулись.
— Грибы еще не срезаны, — сказал Мика.
— Значит, они ничьи, а нас трое, — подхватил Ника.
— Надо поделить, — предложил Мика.
— Поровну! — уточнил Ника.
— Тринадцать на три поровну не делится, — возразил Борис. — Остаток будет.
Мика повернулся к проволочным сеткам, почти доверху наполненным белыми грибами, и спросил у брата:
— Нам хватит?
— Перебьемся как-нибудь.
— Тогда поделим так, — сказал Мика Борису. — Что в сетках — наше, остальное — твое.
— Без остатка, — добавил Ника.
— Возьму-у! — пригрозил Борис и, вытаскивая нож, испытующе посмотрел на братьев: не шутят ли?
— Бери, — ответил Мика.
— Твои, — сказал Ника.
И Борис, чувствуя, как похрустывает репчатая ножка, срезал первый гриб.
— Не жалко? — Он все еще побаивался, что братья разыгрывают его. — Я думал, вы навсегда обозлились за то… за парту.
— А чего ты такой? — спросил Мика.
— Задира! — уточнил Ника.
— Никакой я не задира!
Ника указал пальцем на шрам:
— И зарубка у тебя не случайно.
— Это я с горшка упал, когда два года было.
— Откуда? — не понял Мика.
— С какого горшка? — удивился Ника.
— С обычного… на котором все сидят, когда маленькие.
Братья расхохотались, одинаково запрокидывая назад голову и держась руками за грудь.
— Вам смешно!.. А рядом у стены зимняя рама стояла. Я в нее — головой. Пробил стекло… Крови было!.. Думали — конец! А ничего — зажило, только шрам остался… С него все и началось… Мамка говорит, я ласковый был, ко всем тянулся. Привели меня в ясли. Я — к ребятам, а они — от меня. Шрама испугались… В первом классе весь год один за партой сидел. Думали — я драчун. Боялись!.. Я и обозлился! Раз так — ну и бойтесь! Все бойтесь!.. И пошло — кому в лоб, кому — по шее!.. И хоть бы пикнул кто — терпели от страха!.. Вот вы не испугались вроде.
— Не вроде, — возразил Мика.
— А точно! — закончил Ника.
— Только вы про горшок никому…
Борис не договорил — прислушался. От шоссе долетел гудок автобуса. Гришин отец просигналил, чтобы ребята не заблудились. Но никто далеко не забрел и не потерял ориентировку. Когда, первый порыв грибной страсти прошел, стало скучно рыскать по лесу в одиночку. Перекликаясь и пересвистываясь, одноклассники начали сходиться.
Первыми сбились в артель девчонки. У Марины сумочка с надписью «Бургас» раздалась до предела и оттягивала руку. Опустив ношу на траву, она вытащила из сумочки тяжелый литой обрубок корня и таинственно сообщила:
— Бегемот!
Яркое солнце высветило маленькие уши, сонные глаза, огромный рот и бугорки ноздрей.
— Чуть подправить — настоящий будет!
Кто-то посмотрел в ее сумку и ахнул: все грибы под тяжестью корня превратились в крошево. Но Марину это не огорчило. Корень был для нее дороже. Она влюбленно поглаживала его, поворачивая то передом, то боком.
— Захочешь, а такого красавца не сделаешь! Только нога немного подточить придется.
Не все девочки разделяли восторг Марины. Одни разглядывали бегемота с любопытством, другие — из вежливости, а были и такие, которым вся эта возня с корнем казалась глупой. Но одно поразило всех. Как ни старайся — в лесу аккуратность не соблюдешь. То сучок в волосы вцепится, то ветка кофту зазеленит, то острый корень царапину на туфле оставит. Марина будто и в лес не ходила. Какой пришла к автобусу — чистенькой, расфранченной, — такой и осталась. На сапожках — ни пылинки, в огненных волосах — ни единой мусоринки.
Прежде чем спрятать своего бегемота, Марина вытряхнула из сумки раздавленные грибы, вывернула ее наизнанку и повесила на дерево, чтобы просушить.
В это время на поляну вышел Гриша и крикнул издали:
— Вот вы где! А я вас по всему лесу искал!.. Почему в кучу собрались? Устали?
В его корзине был хороший набор красных, белых и подберезовиков. Гриша наклонил корзинку, чтобы все могли видеть богатую добычу.
— А у вас? — Он обошел всех девчонок, подбадривая каждую: — Ничего! Совсем неплохо!.. Нормально!.. А у тебя?
— А у меня — вот: африканский бегемот! — в рифму ответила Марина.
Грише корень понравился.
— Хорош толстячок! Домой возьмешь?
— Обязательно!
— А где же твои грибы?
— Он сжевал их!
Марина показала на кучку крошек.
— Ни одного не осталось? — удивился Гриша.
— Не-а! — ответила Марина и беззаботно тряхнула волосами.
— Это мы переиграем! — пообещал Гриша и снял сумку Марины с дерева. — Клади сюда бегемота — я потащу, а то он тяжелый.
Он понес и сумку, и свою корзину. Девочки потянулись следом, с завистью поглядывая на Марину. Все думали одно и то же: везет этой рыжей! С самым хорошим мальчишкой подружилась! И не как-нибудь, а по-взрослому! Обычно дружба мальчишки выражается очень просто: он либо портфель у тебя из руки выбьет, либо толкнет нарочно в дверях, а то подкрадется сзади и свистнет над самым ухом. Тут уж так и знай, что ты ему понравилась. Можешь гордиться, только не очень хочется. Вот если б как Гриша с Мариной!
Они шли рядом. Счастливый голос Марины так и звенел в лесу. Им было не до компании, и девочки тактично отстали от них.
Часов в двенадцать Гришин отец поставил в кабину корзину грибов, собранных вокруг автобуса, и подал сигнал сбора — прогудел три раза подряд. Поджидая ребят, он вынул из тайника несколько бутылок лимонада, положил их в тень под дерево и прикрыл ветками.
Минут через двадцать все грибники уже собрались у автобуса. Гришин отец снял ветки с бутылок.
— Пейте, кто хочет.
Желающих нашлось много. Пили и благодарили запасливого Гришиного отца.
— Довольны поездкой? — спросил он и, услышав хор восторженных голосов, сказал: — Тогда напишите в мой гараж, что так, мол, и так: отличная была поездка, выносим, мол, благодарность… Ну да вас учить не надо — сами знаете.
— Напишем! — ответил Гриша, и все его поддержали. — А теперь, — продолжал он, — есть предложение… Посмотрите: у ребят грибов много, а у девчат меньше!.. Предлагаю поделить грибы!
Гриша нашел место поровнее и, перевернув корзину, высыпал на мох свои грибы.
Девчонкам это предложение пришлось по душе. Мальчишки тоже не стали спорить. Поровну так поровну! Только Борис Чернов не собирался участвовать в дележе.
— Что стоишь? — спросил у него Гриша. — Не понял?.. Высыпай!
Борис повернулся к ребятам спиной и полез в автобус, придерживая перед собой прикрытую папоротником корзину.
Даже Гриша растерялся и не знал, что сказать, а его отец развел руками и произнес:
— Ну что ж… Дело добровольное — не прикажешь.
Больше о Борисе и разговора не было, словно забыли о нем, вычеркнули из памяти. Грибы разделили. Теперь и у Марины сумочка наполнилась до краев.
Когда уселись в автобус и выехали на шоссе, Мика наклонился к Борису:
— Зря ты так.
— Ни к чему, — добавил Ника.
Борис посопел носом и ничего не ответил.
Сюрприз
Как всегда, к воскресенью у Маши накопилось много неотложных дел. Надо было сварить обед дня на три, натереть пол, отнести белье в прачечную.
Мама в это воскресенье чувствовала себя особенно плохо. Она неподвижно лежала под одеялом на толстой фанере, положенной на кровать с большим наклоном к ногам. В таком положении на твердом листе было легче переносить изматывающую боль в пояснице. Врачи говорили, что все это «на нервной почве» и рано или поздно пройдет, но заканчивался уже седьмой месяц, а боль не отступала. Маму согнуло в тот день, когда хоронили Машиного отца. С тех пор она не могла выпрямиться. Каждый шаг давался ей с трудом.