Она отстранённо усмехается.
– Поверь, могла бы – вообще тобой не интересовалась.
– А мне нравилось представлять, что мы одновременно думаем друг о друге. В такие моменты расстояние словно стиралось и мне начинали мерещиться твои интонации, голос… – рассказываю, а на кистях высыпают мурашки. Это смущает, как и всё слишком личное, что могут поднять на смех, но я не стыжусь.
Это – наше.
– Звучит, как будто о чём-то жалеешь, – вздыхает шумно. – Неужели?
– Не так быстро. – придвигаю вперёд стакан, нарочно касаясь её кожи кончиками пальцев. Во рту пересыхает, но большего себе не позволяю, так как понимаю, что она замкнётся. – Сначала мой вопрос. Потерпишь пару слов предыстории?
Марина демонстративно бросает взгляд на часы.
– Не затягивай.
– Ты ведь первый раз со мной переспала не только в счёт долга.
– В прошлый раз ты это сформулировал иначе. Растёшь…
Она издевательски ведёт по губам стеклом стакана, и от этого моя шея покрывается испариной, несмотря на порыв сырого ветра с реки.
– И я, несмотря на неопытность, оказался тебе симпатичен…
– Во многом именно благодаря ей, – Моргает утвердительно. – К счастью, с прежним очарованием ты успешно расстался. Опасный был бонус в комплекте к твоей придури.
– Но потом сутки в отеле ты провела со мной бескорыстно, – не даю сбить себя с мысли.
– Ты был горяч и настойчив. Мало кто устоял бы.
– А ты была настоящей, – ступаю на очень зыбкую почву, потому что мне бы этого до одури хотелось. Сейчас никто меня так не обманет, как я сам, но, словно одержимый, продолжаю вспоминать те давние переживания: – Всё то безумие… нежность… взгляды… Они были настоящими.
Марина с невнятным всхлипом опрокидывает в себя виски. Залпом.
– Зря выпила, – болезненно морщусь вместе с ней. – Вопрос не в том.
– Да плевать, на самом деле, – хрипло заключает она.
– Мне – нет!
– Ты всё самое ценное обесценил, – бросает с упрёком, выворачивая мои нервы наизнанку.
– Зато ты «оценила»! – Стучу ладонями по столешнице. – Зачем ты за эту ночь денег просила?!
Её взгляд застывает на мне тяжёлый и прошивающий. Другой реакции не следует больше минуты, и я, начинаю думать, что Марина не будет отвечать, размажет этим диким фактом, который в голове до сих пор не укладывается.
Она ясно дала понять, что ни я, ни ответы мои ей ни к чёрту. Врать незачем. Но её внезапная собранность сбивает меня с толку. Как будто все эмоции с лица одним движением стёрли.
– У кого я денег просила? – произносит она тихо и вкрадчиво.
– Наутро в ресторане. У моего отца.
По её влажным губам проходит тень насмешки.
– И это с его слов ты, конечно, узнал.
– Нет, Марина, – чеканю устало, жалея в глубине души, что не могу ответить утвердительно. Пусть лучше бы мне было стыдно, чем так разочаровываться. – С твоих слов! Я видел видео.
Марина хмурится, каким-то чудом сочетая жалость и насмешку.
– И что же я там сказала, напомни? Дословно.
– На вопрос про почасовую доплату? – Сверлю её убийственным взглядом. – Ты ответила: «хочу». Достаточно лаконично, тебе не кажется?
– А дальше?
– Что дальше?
– Понятно, – усмехается в сторону. – А дальше я послала твоего отца к чёрту. Но тебе оказалось достаточно другого финала…
Я моргаю, прибитый такой вероятностью. Вполне допустимой, с учётом, что инициатива исходила от Нонны.
– Я идиот, Марина.
– Ты доверчивый, – поправляет с мягкой улыбкой, только от неё мороз по коже… – И ты свой выбор, кому верить, сделал. Ко мне претензий больше нет, надеюсь? Я пойду.
Едва успеваю перехватить её за руки. С силой дёргаю Марину к себе, заставляя локтями опереться на стол.
– Я остался тебе должен вопрос! – выпаливаю ей в лицо. – Я жалел. Каждый день проживал это заново и жалел, что так вышло. Что нас будто не было! Ты была всем для меня, а я?.. Я считал себя эпизодом. Думаешь, просто было смириться?! Обида, отчаянье, злость – я постоянно варился в этом. А теперь узнаю, что меня развели.
– Ты сам себя развёл, Лиам. Тогда же тебя не смутило, что что-то в моём к тебе отношении не вяжется? Всё показалось логичным: я продажная дрянь, а ты жертва. Захотел – оскорбился и просто спустил всё на тормозах. Хорошо, твоё право. Но теперь, когда я с таким трудом оклемалась, ворошишь… Зачем?!
– Чтобы не потерять тебя! Скажи, ты разве будешь счастлива, если я свалю? Может, тебе полегчает или начнёшь меня уважать, вот честно? Да ни хрена. Это по-прежнему мы. Нам было хорошо вместе. Так в чём проблема?
– Да ты сам же себе и ответил, Лиам! В том, что это по-прежнему МЫ! Сколько того «хорошо» было? Сутки? А горевать пришлось годы. И теперь, когда появился Алёша, я не хочу повторения истории. У нас своя жизнь, у тебя – своя, насколько я знаю вполне насыщенная. Давай просто не будем её друг другу усложнять.
Марина пытается убрать руки, но я лишь крепче перехватываю её запястья и большими пальцами поглаживаю ладони.
– Помнишь, ты однажды сказала, что не бывает чужих бывших?
– Даже не начинай…
– Марина, помоги мне всё исправить, – игнорирую предупреждение в её тоне.
– Допустим, помогу. А дальше? – она не язвит, но вспыхивает под моим требовательным взглядом. – Ты с той же лёгкостью всё заново сломаешь.
– Да почему?
Я придвигаюсь ближе, практически нос к носу. Марина не отстраняется, принимает вызов.
– По той же причине, Лиам. Ты слишком гордый, чтобы пачкать руки. А отношения – это обязательный разбор хлама и обид. Работа, которую ты считаешь ниже своего достоинства делать.
– Это не так.
– Поэтому ты спрятался за ширмой однодневок? – огрызается она, высвобождая кисти. – Я не осуждаю. Может, так проще и дерьма вокруг не видно. Но мне нужна надёжность.
– А в Ване ты уверена?
Стараясь не думать о том, как ревниво это прозвучало, наполняю стакан, чтобы чем-то занять руки. Не дождавшись ответа, поднимаю на Марину выжидающий взгляд.
Она мягко отбирает у меня виски, вызывая мою победную ухмылку.
– Действие.
– Кажется, я понял, как тебя напоить…
Глава 12
Марина
– Боже… перестань, иначе мы так до пляжа никогда не дойдём, – смеюсь, хватаясь за мужские плечи в поиске опоры. Алкоголь жидким теплом течёт по моим венам, притупляя ночную прохладу.
– Я пока ничего не делаю, – заверяет Лиам, придерживая меня одной рукой за талию, пока помогает разуться.
– Я прямо чувствую, как ты «ничего не делаешь».
Безуспешно пытаюсь поймать ускользающий к щиколотке чулок, но Лиам весь вечер был словоохотлив, и мне теперь не угнаться за его реакцией. По крайней мере, один из нас трезвый, что тоже искушает расслабиться. Сейчас доверять ему так просто…
– Тебе понравится.
Он мягко отпускает мою ногу и разгибается, подхватывая туфли.
Берег порос густой травой, и упругие стебли приятно ласкают ступни, когда я наступаю.
– Кто бы мог подумать, что ходить босиком так приятно. Почему я раньше этого не делала? – Я спотыкаюсь, когда Лиам чуть отстраняется, из-за чего произношу это ему куда-то в подмышку.
Я пьяная и добренькая. Второе – приятное чувство, правильное.
– Будем считать, что ты меня ждала.
– Каждый день ждала, – запрокидываю голову, наслаждаясь лёгкостью, подаренной алкоголем.
– Это прощение?
– Нет, это прискорбный факт, – посмеиваюсь, глядя на реку.
На воде – лунная дорога. Она дрожит, притягивая внимание, и влажный воздух кутает кожу мурашками.
– Марин, я очень жалею, что меня не было рядом… – начинает он, вызывая детское желание заткнуть уши ладонями.
Ни раскаянья, ни извинений его мне не надо. Переписать наше прошлое ему не под силу, к чему трепать друг другу нервы? Потешить тщеславие?
Все попытки договориться, искать правду и назначать виноватых давно просрочены. Они просыпаются, словно песок сквозь пальцы. Если убрать за скобки обиду, задача решается быстро и просто – исходить надо только из интересов Алёшки. Никого не насилуя бессмысленным искуплением.
Но рискую я одинаково и доверяя Лиаму, и лишая Лёшку родного отца. Можно, конечно, потратить ещё год из жизни. Всё дотошно проверить, взвесить, придумать щадящую сказку для сына, на случай если не справимся.
А можно этот год полноценно прожить.
И если Лиам опять накосячит, наш сын имеет право знать, что его отец пытался.
В этом вопросе очень сложно быть с собой честной. Лиам про Лёшку не знал и фактически его не бросал. Я из-за левых женщин бешусь. И отчасти прикрываю свой гнев страхом за сына. Пьяной в этом себе признаться легче.
С собой разбираться нужно отдельно.
Приняв решение, осознаю, что давно так отчётливо не ощущала себя свободной. И это самое необходимое мне сейчас чувство.
– Помолчи… – Вжимаю указательный палец ему в губы. – Раз ты меня напоил, то развлекай теперь. Забудь про свои наглые планы.
– М-м-м… даже так… И какие у меня планы?
Я зависаю, неосознанно продолжая вести пальцами по его подбородку и челюсти.
Так чего я хочу? В первую очередь – банального секса с конкретным мужчиной. Четыре года ждала.
– Воспользоваться моей сговорчивостью.
– Не поддашься?
Лиам ерошит волосы, не пытаясь скрыть, что я его подловила. Именно таким я увидела его впервые: прозрачным, будто слеза. И я как прежде не могу им не очароваться.
– Не поддамся, – дразню его, сдувая спутанные пряди с лица.
Он тянется ко мне, чтобы сплести наши пальцы в тесный замок.
– А как далеко ты готова позволить мне зайти?
– А что?
– Боюсь продешевить. Вдруг мои планы на сегодня скромнее?
– Это вряд ли… – Смотрю на него затуманенным, насмешливым взглядом. Он выглядит взбудораженным, но ответная улыбка так и не трогает сомкнутых губ.
– Я напоил тебя не для того, чтоб затащить в постель, – признаётся серьёзно.
Жаль. Двигаюсь на пару миллиметров вперёд, не в силах сопротивляться желанию почувствовать его пальцы в своих волосах и хриплый шёпот на коже.