— «Славная старушка Ник»! Придумай что-нибудь получше! Почему ты не сказал мне, что один из твоих инструкторов — женщина? Причем на редкость красивая женщина?..
Тед насмешливо поднял брови и пожал плечами.
— А ты меня и не спрашивала, — ответил он, надеясь, что слова его звучат нежно, хотя и шутливо.
— Очень смешно, Тед. С тобой со смеху умрешь.
Тед скорчил гримасу и сел. Судя по всему, Джил завелась не на шутку. Его юмор сегодня у нее не проходит. В глубине души он почувствовал себя польщенным, что жена приревновала его к Ник, решила, что та занимает какое-то место в его жизни.
Он уже собирался попросить прощения, полагая, что так положено поступать мужьям, хотя и знал, что не сделал ничего такого, что можно было бы поставить ему в вину, но, посмотрев на Джиллиан, понял, что она расстроена всерьез.
Это его возмутило. Спору нет: Ники Хантер чертовски красивая женщина и умница к тому же. Ну и что из того? Какое это имеет отношение к нему? Он человек женатый, счастлив в своем браке и никаких поводов к ревности, которую тут разыгрывает Джиллиан, не давал.
— Вояка, что с тобой? — сказал он, подходя к жене и беря ее за руку. — По-моему, ты раздуваешь из мухи слона. Видимо, наслушалась дурацких анекдотов о том, что якобы происходит в кабине самолета. Кстати, у Ники есть друг, его зовут Тодд. Он метра два ростом, с широченными плечами, футболист. Уж на что Стив любит приволокнуться за слабым полом, но даже он держится от Ник подальше.
Джиллиан в замешательстве смотрела на мужа.
— О Тед, мне так совестно, — сказала она и прижалась щекой к его груди. Голос ее звучал приглушенно. — Сама не понимаю, почему я так себя веду, правда. Хотя нет, погоди минутку! — Оттолкнувшись от него, она воскликнула: — Кажется, я знаю, почему так веду себя! Если честно, я и не думаю, что между тобой и Ники что-то есть. Дело не в этом, дело в том, что почти ничего нет между нами — между тобой и мной. — Джиллиан описала по комнате круг, остановилась и широко раскинула руки, словно пытаясь охватить и эту комнату, и квартиру, и всю их жизнь. — Это безумие, Тед!.. Вся эта наша ситуация. Ты — здесь, я — в Аллентауне. Предполагается, что мы — муж и жена, а я почти тебя не вижу. Ты живешь своей жизнью вдали от меня. Я живу своей — вдали от тебя. Когда же мы начнем строить нашу общую, совместную жизнь? — Она стиснула ладонями лоб и отвернулась от Теда, плечи ее опустились — казалось, она признала свое поражение.
По-настоящему встревоженный, Тед молча подошел к Джиллиан, повернул к себе лицом и, притянув к груди, так крепко прижал, словно боялся, что она может исчезнуть.
— О Боже, Тед… как я это все ненавижу, — проговорила Джил, уткнувшись ему в плечо; Тед с трудом расслышал тихий, печальный шепот. — Я хочу сказать, я думала, что отнесусь к этому как взрослый, разумный человек, но, если честно, я так все это ненавижу.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Руки Теда были такие крепкие, такие сильные, так удивительно успокаивали Джиллиан, приникшую к мужу, когда, крепко обняв ее, он говорил, что все будет прекрасно, надо только немного потерпеть. Его слова, его прикосновения были ей очень нужны. Ей нужно было чувствовать его рядом, слышать его заверения в любви.
От Теда исходил запах мыла, лосьона для бритья и одеколона, который она купила ему. Флакон такого же одеколона он оставил на туалетном столике в спальне в Аллентауне. Иногда, крепко зажмурив глаза, Джил открывала флакон и нюхала горлышко, стараясь вызвать в воображении его образ, его любовь.
Она так любит Теда! Сильно. Всем сердцем. Всем своим существом.
Она любит его, корила себя Джиллиан, а превращает его жизнь в сущий ад своими детскими выходками, идиотской ревностью и безрассудными требованиями.
Что с ней такое? Она вместе с мужем, она в Сан-Франциско, этом прекрасном городе, увековеченном в песнях и фильмах. Сегодня суббота, погода великолепная, и у них впереди еще два с половиной дня для отдыха и любви.
Зачем же попусту тратить время? Вызывать к себе жалость?
Постепенно исходящая от Теда сила успокоила Джил. Крепко обхватив его руками, она прильнула к нему всем телом, тая от любви, и стала осыпать легкими как пух поцелуями его мускулистые плечи и крепкую шею.
Словно ненароком, просунула бедро между его ног, прижавшись к самому уязвимому месту.
— Джил, если ты пытаешься помириться со мной, то у тебя это неплохо получается, — пророкотал Тед.
И внезапно ее мир, который всего несколько минут назад казался таким серым и перевернутым вверх дном, прояснился, исполнился света и радости и встал на свое место. Откинувшись назад, Джиллиан взглянула мужу в лицо, не заботясь о том, что щеки ее все еще мокры от слез и, возможно, она выглядит не самым лучшим образом.
— Рада слышать это, милый. Когда перестанет получаться, я снова начну тревожиться. Но сейчас прости меня за то, что я вела себя как балованный ребенок. Не знаю, что на меня нашло.
Тед наклонился, легко коснулся ее губ, затем подтолкнул к дивану. Усадив Джиллиан рядом с собой и обняв одной рукой за плечи, он сказал:
— Зато я знаю. То же, что находит порой и на меня, когда я неизвестно почему просыпаюсь в три часа утра, а тебя нет рядом.
Джиллиан кивнула, зная, что слезы все еще близко.
— И, — добавила она, — когда я возвращаюсь домой со спортивной площадки, проведя целый день с малышней, и мечтаю поужинать вместе с тобой, усесться рядышком на заднем крыльце и рассказать тебе, как я провела день, пока мы не отдохнем и не расслабимся… Вместе.
Тед притянул ее ближе, чтобы она могла положить голову ему на грудь, и сказал:
— И тогда, когда я думаю, что мне еще целую вечность сидеть в этом проклятом тренажере, а хочу я одного: видеть тебя здесь, слышать, что я потрясный парень. И тогда, когда я спрашиваю себя, почему мы мучаем друг друга, и хочу поставить точку и вернуться домой. И когда я вижу, как на закате пары идут к океану рука в руке, а мне так одиноко без тебя, что хоть вой. И когда…
Джиллиан, внезапно снова почувствовав себя счастливой, прильнула к Теду еще теснее, шаловливо взглянула в лицо и, прервав его, продолжила:
— И когда корзина для грязного белья переполнена, и холодильник пуст, и посуда немыта…
Тед посмотрел на нее, в его ясных голубых глазах играли озорные огоньки.
— Что ж, возможно, и тогда. Тебе ведь тоже меня недостает, когда течет кран, машина не заводится и надвигается гроза?.. Когда я в последний раз был дома и началась гроза, я думал, ты залезешь под обеденный стол.
— И не собиралась! — Джиллиан игриво ткнула его в живот и выпрямилась. Неужели обязательно было об этом упоминать? Она уже давно считает себя взрослой, но грозы превращают ее в дрожащий клубок нервов.
— Правда? Напомню тебе в следующий раз, когда будет гроза и ты прибежишь ко мне, чтобы я тебя защитил.
— Ладно, ладно. Не спорю. Я тебя ужасно люблю, Тед Хэккет, и верна тебе, но бывают минуты, когда хочется, чтобы в доме был кто-нибудь, кроме меня. Кто угодно. Не такой уж он большой, наш дом, но, когда я одна, он кажется мне огромным. Я ведь жила одна, когда мать уехала в Испанию, но сейчас почему-то все иначе. Мне куда более одиноко, сама не знаю, почему. Может быть, купить собаку?
— Собаку? Ты на самом деле думаешь, что можешь заменить меня мокрым носом, четырьмя лапами и виляющим хвостом? Огромное спасибо!
— Не стоит благодарности. Но не волнуйся, дорогой, — я не назову моего песика Теодор. И не отдам ему твое печенье. Ни штучки.
Тед улыбнулся.
— Знаешь, Вояка, мы ведь с тобой не единственные, кто живет и работает врозь. Я познакомился тут с тремя парнями, которые в таком же положении, как мы. Один приехал сюда на шесть месяцев, двое других — больше чем на год. И они оставили в своих городах не только жен, но и детей, их семьи живут в разных концах страны…
Джиллиан кивнула.
— Я знаю, — сказала она, неохотно признаваясь в том, что тоже думала о других парах, вынужденных разлучаться друг с другом. — Иногда в аэропорту я наблюдаю встречи пилотов, прилетевших с другого края Земли, с их семьями. Это всегда вызывает у меня слезы, особенно теперь, после того как мы поженились. Не представляю, как могут выдержать дети, когда мать или отец улетают на месяцы, иногда на год.
— А мы с тобой видимся по крайней мере два раза в месяц, — сказал Тед, вставая, чтобы отнести на кухню чашку с остывшим кофе.
И не только летный состав в таком положении. При нынешней экономике человек — будь то мужчина или женщина — должен ехать туда, где для него есть работа. Иногда ради этого он вынужден оставлять семью, и это повторяется до тех пор, пока у них не появится возможность жить вместе.
Джиллиан пошла следом за мужем, забрала у него чашку, выполоскала ее под краном и стала варить свежий кофе.
— Я не хотела раньше говорить тебе, любимый, но все это время я специально изучала этот вопрос. Браки вроде нашего с каждым днем становятся в Америке все более распространенными. Я прочитала в одной статье, что шесть процентов из сочетающихся браком пар живут в разных городах — это в два раза больше, чем десять лет назад. Шесть процентов, вероятно, звучит не так страшно, но в жизни это означает полтора миллиона пар. Если другие выдерживают такую жизнь, почему же мы не сможем? Почему?
Тед присел на стойку — длинные загорелые ноги болтались в нескольких дюймах от пола — и насмешливо посмотрел на Джиллиан.
— Вот в чем, оказывается, дело, Вояка. Ты читала про семьи, которые смогли справиться с такой ситуацией, и спрашивала себя, почему нам с тобой, судя по всему, это оказалось не под силу?..
Джиллиан взъерошила ему волосы и сделала гримаску.
— Вовсе не обязательно ставить все точки над Тед, — с легкой досадой произнесла Джиллиан. — Однако, не спорю, это меня беспокоит. С тобой, похоже, все в порядке… но, если другие могут выдержать, почему мне так трудно? И не похоже, чтобы мы были единственные, с кем это случилось через несколько дней после медового месяца. Подумай о всех тех парах, где муж — военный моряк и должен почти сразу уйти в море, ну и прочее в таком роде. Мой отец отправился во Вьетнам всего через несколько месяцев после свадьбы. Разумеется, — тихо добавила Джил, — он так и не вернулс