Не столько настаивал или спорил, сколько развивал мысль и отрабатывал все версии.
— М-м-м… — задумчиво протянул Кирилл. — Сомневаюсь, что это возможно, но опровергнуть не могу.
— Тогда как Бобров выскочил со своего круга на… Где он там сейчас? — спросил Егор.
— На шестом однозначно. С хорошими претензиями на седьмой. Горькая ирония, братья, у нас на руках культиватор, щелчком пальцев вырвавшийся на пик развития, к тому же идеально стабилизированный, и при этом он для нас совершенно бесполезен.
Это была ещё одна проблема, серьёзно тормозившая научное изучение сил практиков. Изучать уже развитого практика бесполезно. Как выглядят практики разных кругов уже и так всем известно, за последние полсотни лет изучить успели многое. Сейчас перед учёными стояла задача изучить процесс развития, культивацию в динамике. Не конечный результат, а то, как этот результат был достигнут.
Первыми естественную культивацию изучили британцы ещё пятнадцать лет назад. Выделили сотню добровольцев и облепили всевозможными на тот момент сенсорами со всех сторон, после чего посадили культивировать по самой передовой методике. Пять лет работы и результат готов.
Результат, всё ещё умалчиваемый. Практики развиваются неправильно. Методика, отработанная в Тибете и распространившаяся на весь мир, ошибочна в самом своём основании. Не потому, что монахи были идиотами, наоборот. Сейчас, когда под рукой передовые технологии одной из ведущих мировых империй, Кирилл понимал, что те монахи сделали невозможное. Они, фигурально выражаясь, построили ядерный реактор из камней и палок. Других инструментов у них под рукой не было.
У современных учёных и практиков инструменты были. Осталось нащупать правильный алгоритм действий. Доктор Сбышек считал, что это будет компактное носимое устройство, стабилизирующее работу ядра и духовного тела, выводящего резонанс на идеальное значение. Это станет революцией. Переворотом, техномагией. Способности практиков вновь сделают качественный скачок. Мир разделится на «до» и «после». Но победитель в этой гонке может быть только один.
— Так уж и бесполезен? — с сомнением отозвался Егор.
— Для исследований — бесполезен, — пожал плечами Кирилл. — То, что его завербовали, это хорошо. Пусть служит. А так… Да, мы соберём всё возможную информацию, пока он проходит подготовку. Иметь эталон — это очень хорошо. Но на вопрос — как довести другого культиватора до такого же эталона, он нам ответить не может.
Очень жаль, но с этим Кирилл ничего сделать не мог.
— Ты сказал, что не веришь в теорию Сбышека, — вернул разговор на прерванную тему Егор.
— Сомневаюсь, братец. Я в ней сомневаюсь. У Боброва, вон, никаких устройств нет. Значит, в теории, можно стабилизировать практика один раз и навсегда, а не носить с собой устройство постоянно.
Впервые с начала разговора вмешался отец.
— Коней на переправе не меняют. Доктор Сбышек собрал устройство, которое уже работает. Теория подтверждена. Его задача сейчас состоит в том, чтобы уменьшить прототип до вменяемого размера. Если начнём всё сначала — это отбросит нас на годы.
Вести два процесса параллельно им не даст Стол. Человеку со стороны могло бы показаться, что между родами Стола есть какая-то вражда, конкуренция. Её было бы логично предполагать. На самом деле каждый член Стола делал всё возможное и невозможное, чтобы любые конфликты погасить. Шестьсот лет назад раздробленность Рюриковичей едва не привела к гибели Русского Царства. Выжившие усвоили урок, поэтому Стол был, есть и будет единым организмом, работающим на общее благо. И поговорку о яйцах в одной корзине тоже слышали все, поэтому Самарины и Половские ведут такие же разработки, опирающиеся на другие теории. И регулярно обмениваются свежими результатами.
— Конечно, отец, — кивнул Кирилл.
— А что по работе Франклина? — спросил Егор. — Саша, ты говорил, помниться, из-под земли достанешь всё, что тот успел сделать. Что-то пошло не так?
Александр поморщился.
— Да, пошло. Своих людей я туда послать не могу, это территория Чосона. Можно было бы использовать наёмников, но им я не доверяю задания, когда нужно что-то аккуратно вывозить. Я ждал, что сами корейцы всё там облазят, а нам останется лишь скопировать у них результаты.
— А они плюнули и вообще этим не занимаются? — догадался Егор.
Брат кивнул:
— Да, почти. Туда сослали каких-то студентов, которые воспринимают эту работу, как натуральную каторгу. Результаты — сами понимаете. И здесь либо я высылаю своих людей, но тогда придётся этих детишек зачистить и собрать данные уже как положено. Либо как-то их подкупать. В общем уже жалею, что не отправил наёмников сразу, когда только узнал о произошедшем.
Егор хмыкнул:
— Сочувствую. Знал бы, как помочь — предложил.
Александр отмахнулся:
— Я разберусь. Сложные задачи заставляют развиваться и искать нестандартные подходы. Кирилл, ты так и не закончил с этим Бобровым. Учебную технику он освоил, твою ручную инструкторшу едва не побил. А что дальше?
Кирилл улыбнулся. Своего брата он знал хорошо. Саша уходил от темы, потому что у него была гордость. Будучи старшим из братьев, он в каком-то смысле терялся на фоне младших. Сам Кирилл вёл важнейший исследовательский проект, с самым высоким приоритетом, и регулярно отчитывался перед Столом. Егор перехватил семейный бизнес, когда отец пожелал отойти от дел и пожить ради себя. Сашу успехи братьев несколько ущемляли, однако назвать его бесполезным язык бы ни у кого не повернулся. Александр делал очень много, сам не понимал, насколько много.
— Что дальше? Дальше он эти техники использовал. Освоил за десяток минут каждую. Вы бы видели глаза Любы.
Егор хмыкнул:
— В каком из смыслов?
Отец обернулся:
— Вы ещё в сплетни пуститесь, мальчишки великовозрастные. По делу, Кирилл.
Отец не любил пошлостей, даже самых безобидных. Но Кирилл с Егором умели перемигиваться, и потому друг друга отлично поняли. Люба запала. Что и неудивительно, девушкой она была разборчивой, но если уж встречала кого-то в своём вкусе, то влипала на раз-два. Кирилл её понимал. Партии Любе не светило даже с самым замшелым графом, никто не будет терпеть рядом с собой даму на пике развития. Мужское самолюбие такого не допускало. А для равных себе по силе не подходила уже она сама, там запросы совершенно иные. Вот и получалось, что Гагарина была обречена стать старой девой, когда-нибудь лет через двадцать пять — тридцать. Имея седьмой круг, стареть она не начнёт ещё очень долго.
— Хорошо, отец.
Кирилл выложил скучные подробности о цифрах и графиках, что там в этих цифрах будет и так уже все понимали, но общаться с семьёй всё равно было приятно, чем он и наслаждался.
Глава 11
У Ивана остались сумбурные впечатления от посещения места учёбы. Зевс подтвердил, что с момента, как они вошли, и до момента, когда вышли, его, Ивана, пристально исследовали, собирая широкий, по оценке всё того же Зевса, объём данных. Директор тянула время и не запомнилась. Она не была главной в учебном заведении, слушала приказы и выполняла их. А вот Любовь позабавила, в хорошем смысле. Иван ждал её визита в ближайшие дни. Инструктор пялилась на него откровенно и совсем не скрываясь, и по короткому разговору было понятно, что тушеваться и изображать барышню она не станет.
Зевс же остался всем доволен. Во-первых, он считал с Любы какой-то метод применения техник, в котором видел чуть ли не потенциал левитации или чего-то схожего, и ему нужны ещё наблюдения, чтобы точно вычленить из активности её энергии именно то, что отвечало за движение и нарушение законов физики. Во-вторых, он получил, наконец, пару примеров магии практиков. Учебных, простейших, базовых, и в то же время дающих огромный простор для анализа. Даже из этих двух огрызков искусственный интеллект, обитающий в пространстве между мирами, мог получить огромное количество информации и продвинуться в понимании магии мира Ивана.
Первый приём был предельно прост — подбрасывать резиновый мячик в ладони, чтобы он подлетал вверх на полметра и падал обратно в ладонь, а также влиять на скорость движения шарика с помощью энергии своего тела. Базовая тренировка взаимодействия внутренней энергии практика с внешним объектом. Иван не видел в этом чего-то невероятного, однако Зевс ему возразил:
«Представь, что твой собеседник щелчком пальцев гасит солнце, чтобы оно его не ослепляло. А потом точно так же снова зажигает. И это совершенно не влияет на мир и никому не мешает,» — привёл аналогию спутник. — «В одном из миров магия и технология разделены, существуют параллельно, не пересекаясь. Маги взмахом волшебной палочки и произнесением заклинания тоже могут заставить мячик летать, но там законы физики просто пасуют, локально исчезают. В своём роде тоже удивительный процесс, но иной.»
Иван взял со стола ложку и подбросил её над ладонью, сосредоточившись на течении энергии. Ложка начала медленно опускаться, почти висеть в воздухе.
— А у нас что?
«Твоя сила входит в странный симбиоз с законами физики. Левитирование предмета возможно, но для этого требуются устройства, механизмы и прочее. Твоя сила имитирует влияние этих механизмов. При этом ничего не происходит, никаких физических явлений. Фантом локально создаёт последствия физических явлений, хотя самих явлений нет. Я ещё не разобрался, что именно происходит. Закон сохранения энергии работает всегда и во всех мирах, его невозможно обойти и даже локально подавить. Значит, физическое явление происходит, взаимодействие энергии совершается иначе, не в тех форматах, что уже изучены мной,» — Зевс был доволен.
Иван отложил ложку.
— Отлично, значит, мы не зря потратили время. Какие-нибудь практические применения ещё придумал?
«Нет,» — ответил Зевс без промедления. — «Нужно больше данных. Методы, применяемые мной в иных мирах, в твоём будут ещё менее полезны, чем я считал ранее. Одно ключевое различие я вижу уже сейчас. Любая другая магия работает по схеме: маг-инициатор создаёт заклинание-действие, влияющее на объект-цель. Магия практиков иная. Маг-инициатор вступает в энергетический симбиоз с объектом-целью, совмещая энергетические начала, создаёт заклинание-действие, и вместе с объектом-целью испытывает на себе влияние заклинания. Важное различие на самом базовом уровне!