13 лет, даже больше, говорили мы о политехнизации школы. Наша школа называется политехнической, но на деле, конечно, политехнического в ней очень мало. Может быть, программы, подход к общественно полезной работе были политехническими, но настоящей политехнической школы, за очень малым исключением, не было. Наша массовая школа даже не была школой трудовой по-настоящему. И вот сейчас наступил такой момент, когда чувствуется, что политехнизм можно протащить в жизнь.
Возьмем вопрос о том, что педвузы и педтехникумы должны стать производственной единицей. Что это значит? Это значит, что они должны перестать быть «учебными заведениями», что они должны составлять органическую часть той большой работы по строительству социализма, которая происходит в стране. Сейчас это социалистическое строительство требует громадных усилий, требует напряжения, и звучит каким-то противоречием, что у нас наши учебные заведения, наши техникумы остаются по-прежнему самыми обыкновенными учебными заведениями. Конечно, отдельные студенты, отдельные бригады ведут довольно большую работу, но эта работа проходит часто не планово, а от случая к случаю. А между тем необходимо, чтобы каждый наш вуз, каждый техникум вел определенную плановую работу, которая укладывалась бы в общий план строительства социализма в данном районе, в данном крае, в данной области. С этой стороны на педвузы и педтехникумы ложится тоже определенная задача.
Мы видим сейчас новые большие кадры, которые еще, конечно, будут все больше и больше расти в связи с введением всеобуча, — кадры учительской молодежи. Эти кадры требуют постоянного инструктажа, требуют постоянной помощи, и естественно, что педтехникумы должны быть такими организациями, которые постоянно помогают учительству, молодому учительству в особенности, ставить по-настоящему, правильно работу. Вопрос политехнизации — вопрос новый. Мы сейчас видим, как этот вопрос уже принимает совершенно неправильный уклон. Очень часто понимают политехнизм таким образом, что надо ребят шестой-седьмой групп отправить на фабрику — и кончено. С другой стороны, политехнизм понимают как сумму определенных навыков — и больше ничего. Так что тут чрезвычайно важно, чтобы был определенный инструктаж этого молодого учительства, чтобы была определенная помощь. Кто же это может сделать, как не вузы и техникумы? Затем целый ряд таких вопросов, как работа с культармейцами; из рабочих, из культпоходников есть много таких, которые охотно пришли бы на помощь политехнической школе, которые приняли бы активное участие в ее работе; участие их чрезвычайно важно, но надо среди них повести очень большую, очень широкую педпропаганду и пропаганду политехнизма. Поэтому наши педвузы и техникумы должны обратиться в такие производственные единицы, которые производят определенную, вполне четко зафиксированную в общем плане работу. Об этом мы говорили восемь месяцев назад, но сейчас это должно стать реальностью.
Другой вопрос — о широте политехнического кругозора, то, о чем записано в этих тезисах.
Что для этого необходимо? Для этого необходима определенная сумма знаний, и не только узких знаний, а и широких знаний в области того, что представляет собой техника, какое она имеет влияние на использование сил природы, как она связывается со всей общественной жизнью, как она влияет на весь общественный уклад. Это основной вопрос, который нужен тем, кто хочет иметь широкий политехнический кругозор. Надо, чтобы было глубокое понимание того момента, который мы переживаем.
У нас хозяйственная задача сейчас — ударная задача, и надо, чтобы эта хозяйственная задача была понятна во всей ее глубине. Тогда только будет у человека действительно широкий политехнический кругозор, потому что политехнический кругозор нельзя суживать только до технического кругозора, этот кругозор должен обнимать целый ряд вопросов.
В свое время, когда ГУС набрасывал схемы программ, он ставил технику, изучение техники, ее развитие центром всех программ и ставил таким образом, что связывал эту технику, с одной стороны, с производительными силами, с использованием производительных сил природы, с другой стороны, рассматривал технику как базу определенного общественного уклада. Но были только схемы. И этот вопрос обсуждался в довольно узких, только педагогических кругах. Интереса он к себе привлекал мало. Но я думаю, что это не случайно, что сейчас вдруг возродился интерес к программам ГУСа. Мне не от одного человека приходилось уже слышать разговоры на тему о первоначальном проекте программ, о схемах программ.
Я помню, под влиянием чего создавались эти программы ГУСа. Когда мы в научно-педагогической секции обсуждали эти программы, то мы базировались на одном высказывании т. Ленина. Когда шли прения по поводу профсоюзов между Владимиром Ильичей, Троцким и Бухариным, то, возражая Бухарину, Владимир Ильич говорил, что Бухарин подходит к вопросу с точки зрения формальной логики, а надо подходить к вопросу с точки зрения диалектической логики. Я приведу цитату из речи Владимира Ильича, чтобы яснее было, как мы хотели строить программы:
«Чтобы действительно знать предмет, надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования». Мы никогда не достигнем этого полностью, но требование всесторонности предостережет нас от ошибок и от омертвения. Это во-1-х»[49]. Вот когда мы подходили к вопросу изучения техники, мы и старались установить эти «опосредствования» и связи. Отсюда и вытекал тот метод, комплексный метод, который потом исказился до того, что от настоящей увязки, которая вытекает из самой сущности дела, осталось весьма мало.
«Во-2-х, — говорил Владимир Ильич, — диалектическая логика требует, чтобы брать предмет в его развитии, «самодвижении» (как говорит иногда Гегель), изменении»[50]. Вот если историю техники излагать марксистски, то это и будет то, что мы возьмем технику в ее развитии, в самодвижении.
«В-З-х, вся человеческая практика должна войти в полное «определение» предмета и как критерий истины и как практический определитель связи предмета с тем, что нужно человеку»[51]. Вот разрешение хозяйственной задачи на данном этапе, в данной конкретной обстановке — это то, что надо в данный момент. Мы старались это развитие техники связать с пониманием действительности.
И последнее, на что указывал Владимир Ильич: «В-4-х, — говорил он, — диалектическая логика учит, что «абстрактной истины нет, истина всегда конкретна», как любил говорить, вслед за Гегелем, покойный Плеханов»[52]. Я думаю, что сейчас, когда мы подходим к вопросу о том, как надо ширить политехнический кругозор, нам опять придется поставить вопрос об изучении техники. Этот вопрос был только в схеме, но по-настоящему он еще не доработан.
Из этого, конечно, не вытекает необходимость создания из всех предметов какого-то единого предмета. Может быть, в школах I ступени этого не избежишь, там отдельных предметов нет, но уже в школах-семилетках в старших группах нужна группировка знаний по предметам, но все-таки необходимо, чтобы существовала внутренняя связь, чтобы была эта связь между различными предметами, чтобы она проходила достаточно красной нитью.
Если мы возьмем программы наших педтехникумов и наших вузов, то мы увидим, что там в центре вопросов сплошь и рядом совсем не стоит вопрос техники. Мы часто видим нагромождение различных предметов, различных деталей, но не увидим ясной увязки. С этой стороны надо пересмотреть наши программы, чтобы они были надлежащим образом связаны, чтобы внутренняя связь между отдельными предметами была достаточно сильна.
Я остановлюсь на программах в связи с широтой кругозора. Еще необходимо пересмотреть все предметы с тем, чтобы они гораздо ближе, непосредственнее увязывались с практикой, чем это есть на самом деле. Это тоже необходимо для расширения политехнического кругозора.
Теперь я перейду к большому вопросу — вопросу о практике на производстве. В тезисах, принятых на II сессии ГУСа, тоже говорилось о том, что эта практика должна идти по двум линиям: с одной стороны, эта практика в педтехникумах и педвузах должна быть чисто производственного характера — практика на заводе, практика в колхозе или совхозе, и, с другой стороны, это должна быть педагогическая практика. Это совершенно верно. И сейчас студенты наших педвузов командируются обыкновенно на производство.
Но, товарищи, вы знаете, что эти командировки на производство не всегда есть по существу дела командировки именно на производство. Недавно мне, например, рассказывали про один педвуз, что студенты-библиотекари, которые из него посылаются на производство, на предприятия, работают в кабинетах, а вовсе не у станков. Это, конечно, совершенно неправильно. Чрезвычайно важно, чтобы будущие руководители политехнизма, строители политехнической школы, сами умели работать у станка, чтобы они дышали производственной атмосферой, чтобы они понимали производство в целом, понимали и с точки зрения технической наблюдали всю организацию труда, и, с другой стороны, понимали бы и роль рабочей силы, а также то, что организует массу, двигает ее, определенным образом поднимает. Это необходимо, и это можно узнать только на производстве, не со слов, не из рассказов, а именно стоя у станка.
Но, конечно, практика на производстве должна быть определенным образом организована. Часто делается таким образом: студенты отправляются на производство без всякой предварительной подготовки, и что там делать — они не знают: не то конфеты в бумажку заворачивать или еще делать какую-нибудь работу. В результате студент, приходящий на производство, как слепой: то, что надо видеть на производстве, он не видит. Ведь что важно? Чтобы, одновременно работая у станка, он в то же время учился понимать это производство. Поэтому мне представляется таким образом, что, прежде чем отправлять студента на производство, необходимо ознакомить его с целями его командировки, с тем, зачем его, собственно, посылают на производство, с какой целью, дать ему какие-то руководящие указания для того, чтобы он мог, работая у станка, наблюдать в то же время то, что делается кругом него.