"Всего одной? — протянула она капризно. — Ты меня что, совсем-совсем не любишь? Весь гарем хочу! Каждую попробую, решу, кто лучше… Из тех, что у тебя были в спальне, мне больше всего понравилась та, с шоколадной кожей. Так бы и облизала!"
Дракон, кажется, впал в ступор и явно испытывал ровно те же эмоции, что и она минуту назад. То бишь, не знал, стукнуть её или поаплодировать.
Пользуясь этой передышкой, Гун задала ещё пару уточняющих вопросов. До менталиста осталось два докладчика. Дышать ровно. Не нервничать…
"Так что там с моей наложницей? — уточнила она. — И вообще, девочки — это хорошо, но недостаточно. Хочу наложника и наложницу. Что думаешь?"
Ути, как мы взбесились…
"Обойдёшься."
"Жадный ты. То сам предлагаешь подарки выбирать, теперь вот запрещаешь… что с тобой не так? Должна же я буду как-то развлекаться, сидя в той загадочной дыре, куда ты меня запланировал спрятать. Точно! Хочу наложника с белоснежной кожей и наложницу с шоколадной".
Один докладчик.
"Найду — выпорю", — рыкнул он. — "И устрою тебе такое разнообразие в личной жизни, что ни на что сил не останется. Даже шевелиться!"
"У, — протянула Гун, которую начал начал постепенно накрывать весёлый адреналиновый азарт. — Так ты любишь жёсткие игры?"
Она послала ему несколько мыслеобразов. Шокуо-Ретха встал и начал доклад, задумчиво глядя на неё.
"А как насчёт этого?" — ворковала она, щедро делясь с драконом интересными фантазиями. — Мы могли бы попробовать?"
— Подойдите ко мне, господин, — бросила она Шокуо-Ретха, пока дракон не опомнился, а эмоции пребывали на подъёме. — Я надеюсь, вы принесли то, о чём я вчера просила вас при встрече? Мне это сейчас крайне нужно!
Менталист, с которым они вчера, разумеется, не встречались, почуял неладное и стремительно пошёл к ней. Чары запрета активизировались лишь мгновение спустя, прожигая виски калёной болью.
— Не нужно, — сказали губы Гун. — Я перепутала!
По счастью, Шокуо-Ретха не зря считался одним из лучших: его магия рухнула на неё, словно тяжёлая плита, обездвиживая.
А потом щупальца менталиста прикоснулись к вискам.
И пришла боль.
Драконица не знала, сколько это продолжалось — просто старалась не орать, хотя и не могла сказать точно, получилось или нет. В какой-то момент она даже, кажется, потеряла сознание (вот позорище-то). Впрочем, пришла в себя, судя по всему, довольно быстро и, что характерно, лёжа на своём столе. Страшно подумать, как дальше строить отношения с коллегами — это после такого-то знакомства!
— Как вы, госпожа? — пробасил склонившийся над ней глава менталистов, тревожно шевеля щупальцами.
— Жива, — отрапортовала Гун, с удивлением отмечая, как хрипло звучит голос.
— Я прошу простить за столь неприятные ощущения. Просто выбора не было: запрет побудил бы вас уничтожить угрозу, а справиться с вами, чтобы потом исцелить, не так уж просто.
Тут её слух решил, что пора бы вернуться, и она поняла важный момент.
— А где все?
— Попросил оставить нас ненадолго. Мне стоит их созвать?
— Нет, — Гун успокоенно откинулась на стол.
— Хорошо, — спокойно согласился Шокуо-Ретха. — Госпожа, вы должны знать: я убрал запрет, но всё же не полностью. Наложивший его силён, неглуп и владеет техниками контроля сознания, характерными для существ, которых в этом мире принято именовать демонами. По счастью, мне подобных принято именовать демонами во всей соседней оси миров, и, скажем, чуть более обоснованно. Однако, ваша связь с преступником божественной природы, и вот тут я уже ничего поделать не могу: она базируется на самой вашей магии. Признаться, весьма неудобно…
— Да что вы? Я и не заметила, — буркнула Гун, которая в данный момент ненавидела лютой ненавистью того придурка, который на заре творения их мира укушался не иначе как особенно заковыристой пыльцой (ну, или чудо-грибочками из медвежьего леса). Что бы это ни было, торкнуло его особенно сильно, раз он решил, что даровать волшебным существам истинные пары — хорошая, здравая идея.
Шокуо-Ретха понимающе вздохнул.
— Я заблокировал связь между вами, — отметил он. — И добавил… кое-что от себя. Теперь тот, кто это сделал, будет думать, что вы мертвы. Но это не продлится долго! Несколько дней — максимум. Касаемо же запрета. Прямо сделать то, чего он касался, вы всё же не сможете, но иносказания и намёки теперь вам полностью доступны: я освободил ваш волевой аспект полностью.
— Спасибо, — прошептала Гун. — Это — идеально.
9
Вокруг полыхало кольцо призрачного пламени, отсвечивая то синим, то серебристым, то зеленоватым.
Оно не успокоится, пока не выжжет всё живое на пару десятков километров вокруг, но Ижену было плевать: он сидел на дымящейся, посеревшей, потрескавшейся земле и невидящим взглядом смотрел прямо перед собой.
Он убил свою душу. Обещал ей не причинять вреда, но всё равно убил.
Как типичный дракон — демоны до такого не опускались. Даже Лаари до такого бы не опустился. Даже Лаари презирал отца за подобное. И это всегда объединяло Ижена с учителем, но теперь он сделал это. Убил её. Даже не ради наследника, как отец, а просто так, по глупости и некомпетентности.
Ижен снова попробовал прикоснуться к нити связи и тоскливо взревел, почувствовав холодную и равнодушную пустоту смерти. И ведь он чуял, что не долетел всего-ничего!.. В конечном итоге, ну, рассказала бы она. Что бы это изменило в глобальном смысле?
Лаари прав, с самого начала прав. Он — урод из семьи уродов. Только так.
— Эй, молодой господин, — в его голове вдруг прозвучал голос, который мог принадлежать только другому дракону. — У тебя всё хорошо? Ты бы силу контролировал, а то ведь сгоришь ещё! Было бы жаль. Радость на роже этого старого придурка Рэжа меня бесит, конечно, но чисто по-драконьи я "за" увеличение популяции. Опять же, тебя, блудного папашу близняшек, мы уже давно ищем, весело и задорно. А ты, оказывается, у Тёмных Властелинов приютился… Вот и гадай теперь, кто твои родители и кого мы в Мёртвой Долине не добили.
Ижен помотал головой. Думать получалось с трудом, отчаяние захлестнуло, и до него только сейчас дошло: за границей пламени, чинно сложив крылья, приземлился огромный, не меньше отца, ярко-алый дракон.
— Парень, — дракон снова заговорил. — Сконцентрируйся. Не знаю, что стряслось у тебя в жизни, но всё решаемо. Вдохни-выдохни, пламя погаси.
Ижен вдохнул и выдохнул, мысленно проговаривая успокаивающие словеса на древнедемонском. Дракон прав: ему нужно сосредоточиться.
И решить, что делать со внезапным свидетелем.
— О! Уже лучше, — красный явственно обрадовался. — Пытаешься придумать, как меня убить? Это хороший знак. Но, извини, вряд ли получится: очень уж разная возрастная категория, я старше тебя минимум вдвое и тоже боевой дракон. Нет, ты можешь, думаю, свести всё к ничьей, но сам тоже едва ли это переживёшь. Оно тебе надо?
— Я только что убил свою пару, — Ижен не знал, почему вдруг сказал это вслух. Наверное, хотел увидеть реакцию.
Красный прищурился.
— Семья приказала? — без особого удивления уточнил он.
Ижен скривил морду. Да, так он и послушался бы папочку!
— Нет, это была случайность, — отозвался он. — Переборщил с ментальной магией.
Ижен знал, что стоит промолчать, но…
Как отец вообще переживает это каждый раз?! Молодому дракону казалось, что с него заживо содрали шкуру. Он не мог думать, не мог сосредоточиться. Всё рушилось, и ни их великая миссия, ни личные амбициозные планы уже не имели такого значения.
— Ничего себе, — кажется, новый знакомец искренне удивился. — Сочувствую, парень. Ментальная магия у вашей семейки и впрямь… специфическая. Но странно. Обычно дракону надо уж очень сильно постараться, чтобы причинить паре вред — гармония сил, как она есть. Ты труп-то видел?
— Нет, но чувствовал, как она умирает.
Красный склонил голову набок. Ижен невольно отметил красоту этого существа, разноцветные переливы чешуи и мерцание искорок на венчающей голову шипастой короне.
Они, Призрачные, в драконьей форме не особенно восхищали. Они больше пугали. Хотя тут, конечно, на чей вкус.
Интересно, а какой была его пара в драконьей форме? Ему теперь никогда, никогда не узнать…
— Эй, парень, — окликнул красный, увидев, что он опять погружается в себя. — Не спеши делать выводы, пока не увидел трупа — вот что я тебе скажу. Всякое бывает под лунами! Она у тебя кто? Не человек же?
— Дракон, — не давая себе передумать, ответил Призрачный.
Его собеседник как-то резко подобрался.
— Цвет? — спросил жёстко, и Ижен, который понемногу начал приходить в норму, сложил два и два, вспомнив красноволосую "Властелина". Дочь?
— Оранжевый, — сказал он спокойно и буквально почувствовал облегчение собеседника.
— А, госпожа Гун, — хмыкнул тот. — Экая предприимчивая молодая особа: только прилетела — уже парой обзавелась! Да ещё и какой…
Красный прищурился.
— Так тебе скажу: может, ты её и убил, но мне уж очень слабо верится. Ставлю свой хвост, что в ментальной коме валяется, и через декаду будет, как новенькая. Я эту маленькую хитрозадую девицу с самого детства знаю — куда угодно пролезет, и даже без мыла. Свитки Неба у меня выдурила, когда экзамен по интригам моей обожаемой сестрице сдавала. Я до сих пор под впечатлением, можешь поверить! Так что, её не так просто прикончить, как кажется. Тем более магией пары! Так что потуши пламя и кончай дурить.
Ижен почувствовал, как разгорается в груди надежда. Он чувствовал: красный верит в то, что говорит.
— Но вот сама ситуация никуда не годится, — голос дракона резко стал жёстким. — Это что ещё за явления? Госпожа Гун в служении у Алого Дома, под нашей защитой. Она — компаньонка моей Ири. Что за игры с ментальной магией? Почему не вступить в переговоры, как все нормальные драконы? Ты же, право, не какой-то древесный полукровка, а, видимо, целый местный Властелин! Сам не знаешь традиций — спроси Тэ. А так, на всякий случай: ваш Призрачный Дом, в отличии от Чёрного, вполне легально живёт в Предгорье. Твой предположительно пра-прадедушка с распростёртыми объятьями встретит, уж поверь. Ты та ещё потеряшка!