Даму отчётливо перекосило. Диве широко улыбнулась. И они обе вздрогнули, когда из-за спины послышался насмешливый смешок.
— Вы правы, как никогда, милочка, — сказала чувственный голосом невесть откуда взявшаяся здесь госпожа Малазини, которую давече представили Дивере как спутницу Наместника.
— Ох, — дама снова сладко разулыбалась. — Простите моё любопытство. Я так хотела знать чуть побольше о Чу! Город с женщиной-Властелином… узнав намедни эту новость, я была шокирована! Впрочем, как говорит мой муж, драконицы и магини могут позволить себе мужские занятья и свободу нравов. В отличие от нас с вами, госпожа Малазини. Не так ли?
— Несомненно, госпожа Пиннэ, — усмехнулась вышеназванная. — Нам, земным человеческим женщинам, выбор невелик. Но он есть. Можно, например слыть любимой любовницей… или нелюбимой женой.
Взгляды дам скрестились, словно клинки.
— Этот выбор очевиден, — сказала госпожа Пиннэ надменно. — Достойная женщина точно знает, в чём её предназначение. А теперь… прошу меня простить. Обязанности не ждут.
— Супруга Наместника Миирта, — сказала Малазини со смешком, как только за ядовитой дамой захлопнулась дверь. — Проводит большую часть своей жизни при дворе, пока супруг утешается в объятиях куртизанок. Она является одной из доверенных дам госпожи Лиа и на многое готовой ради неё. Если бы не это, супруг госпожи Пиннэ давно потерял бы свою должность. Вы молодец, что поставили её на место. Держитесь с ней настороженно, но истинных подлостей не опасайтесь: против воли вашей свекрови она не пойдёт.
— Спасибо, — Диве не знала, что принято отвечать на подобное.
— Бросьте! Благодарности излишни. Касаемо высшего общества Бажен-Шаба, — небрежно сказала Малазини. — Не удивляйтесь его некоторой… вульгарности: так уж исторически сложилось, что оно состоит всё больше из изгнанников и продажных (или проданных) девушек. Даже сейчас куртизанок в зале примерно треть. И я — одна из них. Возможно, выше всех забравшаяся, но поверьте: единственное отличие высокого светского сборища от борделя состоит, зачастую, лишь в цене.
Диве моргнула. Если честно, это было… неожиданное признание. Она внимательней присмотрелась к Малазини. Вне всяких сомнений, очень яркая женщина с выраженной примесью дикарских кровей (голубоватого оттенка кожа в сочетании с ярко-синими глазами выдавали её с головой). Её нельзя было назвать ни очень юной, ни ослепительно красивой, но было в ней… нечто. Не то неповторимая грация танцовщицы, которую Диве не могла не отметить, не то чувственность, сквозившая в каждом жесте, не то цепкий ум, отражающийся в глазах.
— Некоторым девушкам никогда не стать жёнами, — сказала Малазини лёгким тоном. — Но всё ещё можно попробовать стать кем-то, не так ли? Эта тенденция весьма актуальна для Бажен-Шабского двора… да для любого двора, мне кажется. Просто это обычно бывает затушёвано внешними приличиями, в большей или меньшей степени. Впрочем, в Чу всё несколько иначе, как я понимаю?
— Да и нет, — Диве попыталась осторожно подобрать слова. — Всё менее… вычурно.
— Имеет смысл, — кивнула Малазини. — Чу ещё не успел нарастить жирок, обзавестись прослойкой скучающих толстосумов. Постоянные опасности не способствуют праздности, не так ли? Равно как менталитет некромантов. И драконов. Многие недооценивали город Чу, но мне отчего-то кажется, что он нам всем ещё покажет: слишком уж интересная плеяда личностей стоит там сейчас у власти. Однако… это всего лишь тихие женские мысли. Идёмте? Думается мне, праздник в вашу честь только набирает обороты, и нам ещё предстоит самая интересная часть.
Диве вежливо улыбнулась и последовала за Малазини в зал. Куртизанка походя комментировала едва слышно местные нравы и встреченных гостей, рассказывая краткую подноготную. Дивере оставалось надеяться, что её глаза стали не слишком уж круглыми: если честно, по сравнению с переплетениями местных интрижек, связей и подлостей дом маман Готэ действительно не то что отдыхал, а даже не мог стоять и близко.
В зале её тут же перехватил истинный и ненавязчиво отвёл в сторонку.
— Я уж подумывал вломиться в женскую уборную, — сказал Эт словно бы легко, но глаза выдавали. — Тебя кто-то огорчил? Я почувствовал.
— Ерунда, — поморщилась Диве. — Женские разговоры о платьях, не стоящие твоего внимания. Скажи, а… долго ещё?
— Нет, — понимающе улыбнулся он. — Скоро уже всё закончится, и не думай, что такие сборища будут случаться часто. Минимальные приличия соблюдены, народу и великосветскому сброду тебя показали, остальное — не их дело. Опять же, тебе нужен покой. Очень скоро торжество продолжится во внутреннем кругу. Так что можешь не волноваться: на церемонию нашего Обретения будут допущены только ближайшие и доверенные.
Ей показалось, что сердце забилось в горле.
— Уже… сегодня? Так быстро?!
— Ты не готова? — чуть нахмурился он.
— Я… при чём тут я? Просто… ты хорошо подумал?
— Это должна была быть моя реплика! — фыркнул Эт насмешливо. — С чего бы мне сомневаться? Моя пара — лучшая.
— Пути назад не будет, — тихо напомнила Дивера. — Потом ты уже не сможешь… передумать. Что бы ни увидел во сне.
По его лицу промелькнула тень, но ответил он вполне спокойно:
— Единственным аргументом против может быть то, что ты ещё не готова ты.
Она передёрнула плечами:
— К чему — не готова?
— Признать меня, конечно.
— Но я давно тебя признала. К чему мне готовиться? — отозвалась Диве, не особенно хорошо соображавшая после всего, случившегося за эту бесконечную декаду.
И поняла по вытянувшемуся лицу Эта, что сболтнула лишнее.
— Уже признала? Когда?!
— Ну… — Диве тихонько вздохнула. — У драконов моего мира немного другие правила. Чтобы признать кого-то своей парой, они должны станцевать ритуальный танец, которому девочки учатся у матерей, мальчики — у отцов. Его по желанию можно исполнить и в человеческом, и в драконьем обличье. Я не помнила об этом до того, как впервые превратилась, но… мы совместимы с тобой, и я танцевала тебе. Так что, я в любом случае уже признала тебя, и для меня пути назад нет. Могу станцевать ещё раз, правда. Но, уж извини, не этот танец. Он всегда — только для тебя.
Эт смотрел как-то… странно. И фонтанировал крайне противоречивыми эмоциями, в которых разобраться не было никакой возможности.
— То есть, — протянул он. — Ты уже это помнила, когда рассказывала мне правду о себе и предлагала подумать?
— Да, — ну почему он так смотрит? — Иначе я не стала бы говорить тебе. До того я думала, что ты просто увлёкся мной и решил позабавиться, потому и обменял меня у госпожи Ири на какие-нибудь лёгкие политические уступки. Но когда я поняла, что всё настолько серьёзно… Как я могла бы тебе врать? Чтобы слушать потом всю жизнь упрёки и терпеть тихую ненависть? Пара — это ведь даже не брак, от неё не откажешься просто так…
Диве запнулась. Что тут такого? Почему он смотрит на неё так?
Впрочем, дальше Эт, кажется, поймал некую мистическую волну и принялся её целовать. Перед всеми! Впрочем, в страсти и опыте ему было не отказать, потому Диве и самой потребовалось не так уж много времени на то, чтобы действительно увлечься. Прервались они только тогда, когда воздуха стало ощутимо не хватать.
— Ты — самое лучшее, что могло со мной случиться, — прошептал Эт, касаясь её уха тёплым дыханием. — Ты — моё Небо. Самое чистое существо, которое я встречал когда-либо.
Диве настолько опешила, что даже не знала, что сказать ему по этому поводу.
— Знаешь, — пробормотала она. — У тебя… странные критерии, нет?
Её персональный дракон только фыркнул в ответ на эти слова.
— Позволь мне самому решать, моя госпожа, — сказал он уверенно. — И вообще, предлагаю подать отцу знак, что пора закрывать официальную часть.
Как позже выяснилось, никаких дополнительных знаков Тэ Чёрному не понадобилось: он уже встал со своего вычурного кресла, обратив на себя взоры присутствующих. Мощный, по-мужски красивый дракон коротко отблагодарил собравшихся и сообщил, что теперь Властелины продолжат встречу в кругу семьи. Остальным пожелал веселиться, танцевать и пить в честь пары его сына так, чтобы на утро болела и голова, и ноги.
Слова эти, что предсказуемо, были приняты с энтузиазмом.
Вечер "для своих" оказался на удивление уютным, камерным и приятным. Проходил он на одной из плоских крыш, явно специально оборудованных для отдыха драконов, помешанных на близости неба. Помимо родственников Эта в списке приглашённых значились Малазини с Наместником, какой-то военачальник с женой, молчаливый маг, представленный ей как господин Фантом, и ещё несколько колдунов и воинов, как поняла Диве, личных учеников и помощников Властелинов. И, надо сказать, все собравшиеся производили впечатление приятных, довольно простых в общении существ. Тут не было церемониймейстеров или распорядителей, все рассредоточились полукругом вокруг полыхающего чёрным пламенем кольца, в которое Эт с Диверой зашли. Она ловила взгляды, преимущественно тёплые. Только брат Эта, Ото, старался на них не смотреть. Презирает её, возможно? Считает недостойной? Что же, сложно его в этом не понять.
— Ты — моё Небо, — сказал Эт, а после добавил нечто на древнедраконьем. И мир Диве расцвёл красками, потому что она вдруг почувствовала себя цельной, будто кусочек её души встал на место, а тревоги отступили на второй план.
— Ты — моё Небо, — шепнула она в ответ.
И чёрное пламя вовремя полыхнуло, пряча их от окружающих.
16
Он просто больше так не мог.
Серьёзно, даже кошачий организм не был способен это вывезти. Никак.
— Я не могу больше! — взвыл Игорь. — Пощадите!
Белочка упёрла руки в бока.
— Что значит — не можешь? Так уж невкусно?
Последний вопрос был задан таким угрожающим и жалобным тоном одновременно, что он немедленно почувствовал себя внуком очень заботливой бабушки. Маллани, которая тотального закармливания избежала из-за положенной ей специальной диеты и женской природы, смотрела вес