Эта передёрнуло.
— Вы пытаетесь сказать…
— Представителей вечных рас, даже полукровок, обычно вовлекают в очень юном возрасте, — невозмутимо говорил менталист. — Им скармливают пыльцу, которая лекарство в одной дозировке, но убийца воли и памяти — в другой. Им внушают, что они должны забыть прошлое. Их учат жить текущим моментом и глушить эмоциональный фон. Разумеется, такое подавление выливается в последствия вроде эмоциональной нестабильности и провалов в памяти, а пыльца, кто бы что ни думал, всё же вызывает привыкание, просто нелинейное: существо тянется за ней всякий раз, когда испытывает сильные эмоции. И даже драконьему организму будет не так-то просто с этим совладать — тут дело не в физиологии, а в ментальной составляющей. У этих существ отбирают право чувствовать, и вернуть всё обратно крайне тяжело. Потому повторюсь: это будет больно. Если хотите остаться с ней, будьте к этому готовы.
Эт пару мгновений смотрел вслед уходящему менталисту, а после вернулся к паре.
Ему так отчаянно хотелось наказать тех, кто сделал с ней подобное, тех, кто смел презирать её после всего пережитого… да хоть кого-то наказать! Но это было невозможно. И он спрашивал себя: "Почему Предназначение так поступает с ним? Да ладно с ним, в этом есть какая-то логика, но ей это за что?".
Он бы крикнул это в небеса, но судьба не отвечает на глупые вопросы. К сожалению — или к счастью.
Диве неуверенно улыбнулась ему по возвращении.
— Я скоро вспомню, — пообещала она. — Такое иногда бывает. Просто неправильная дозировка. К тому же, я давно не принимала пыльцу — с тех пор, как стала помощницей Властелина.
Эту хотелось ругаться на нескольких языках, но вместо этого он улыбнулся.
— Конечно, вспомнишь, — отозвался он. — Не тревожься. Нам спешить некуда!
По правде было куда, конечно.
Где-то там, за пределами магически изолированной комнаты, в которой их было только двое, Эта поджидали письма от помощников и родителей, обязанности, дела. Через четыре дня им с Диве нужно было быть в Адоре и предстать перед родителями. Отец также намекнул на некий серьёзный разговор, и можно не сомневаться: новости не порадуют. С учётом его предыдущих приказов, касающихся тайной мобилизации и реформации войск — очень, очень не порадуют. А ведь ещё нужно будет как-то уладить вопрос с Ири… Пусть Властелин Чу была той ещё высокомерной стервой, но для Эта она успела стать своей высокомерной стервой. Да и, говоря честно, того, что она сделала для Диве, он не мог не оценить. Потому у него возникла, откуда не ждали, ещё одна головная боль: прикрыть красный властелинский хвост от отцовского гнева.
Всё это было. Там. Им было куда спешить, но немного времени оставалось — только для них двоих.
— Расскажи мне что-нибудь, — попросила Диве, вырывая его из раздумий.
Наверное, эта просьба вызывает одинаковую реакцию во всех мирах, весях и далях: возможные темы для разговора тут же улетучиваются из головы, оставляя звенящую пустоту и назойливо жужжащую где-то на задворках ментального кладбища идей муху.
Тем не менее, Властелин был юношей образованным и закалённым годами необязательной светской болтовни, потому на подобный вопрос к него был заготовлен шаблонный ответ. Кашлянув, он сообщил:
— Ну, могу рассказать последние сплетни Бажен-Шебского двора, если хочешь. Или описать десяток самых бредовых модных веяний последнего десятилетия (да, включая привычку некоторых баженских дам носить на голове маленький аквариум, подчёркивая не то торжество безумия над разумом, не то лёгкость своей походки). Или рассказать о нашем с братом ученичестве. Или о небесной механике и рождении звёзд — если вдруг тебя тянет на скучные лекции.
Она покачала головой:
— Я бы послушала про звёзды. Для меня в них нет ничего скучного. В смысле… разве может быть что-то на свете, что красивее и интереснее неба? Я всегда хотела понять, как всё там устроено.
Эт открыл рот, а после захлопнул.
Ещё ни одна девушка не спросила о звёздах. Ещё ни одна девушка не сказала слово в слово то, что чувствовал он.
Он вообще, если честно, не знал, почему всякий раз вворачивал эти звёзды — все и всегда спрашивали про аквариум.
Интересно получается: он часто представлял себе свою идеальную пару. Фантазии включали много разного, неважного по сути, но не подобный ответ. Это всего лишь доказывало, что у смертных и Предназначения очень разные понятия об идеальной совместимости.
Предназначение куда умнее.
— Я сказала что-то не то? — спросила его пара неуверенно. — Ты можешь говорить, о чём угодно, это…
— Нет, — он улыбнулся. — Просто задумался. Итак, начнём с простого: знаешь ли ты, что то, что падает с неба — это никакие не звёзды?..
3
Ири проснулась в отличном расположении духа. Это, в принципе, было вполне объяснимо наличием в её постели ещё одного существа, рыжего, симпатичного — и, как выяснилось, весьма страстного. Это самое существо отреагировало на её попытку дезертирства негативно: её тут же обняли и обожгли возмущенным взглядом сонных кошачьих глаз.
— Куда? — поинтересовался Ихор.
— Работать, — Ири легко поцеловала его в подбородок. — Тут с тобой хорошо, конечно, но у меня там сущее безумие творится — после вчерашнего-то представления. Потому мне надо быть страшной, нести справедливость, готовиться к общению с дикарями и как-то вылавливать мост.
— Вылавливать мост?..
— Не спрашивай, — она чуть поморщилась. — Это так глупо, что даже комментировать не хочу.
— Э… ладно, — он прищурился. — Не буду спрашивать. И что, вот прямо совсем-совсем сейчас надо бежать?
Ири усмехнулась: это хитрющее выражение глаз ему поразительно шло.
Как и всем котам, впрочем.
Ох, что же из него получится, когда все инстинкты оборотня проснутся в полной мере…
— Ну… — протянула она, прищурившись. — Я могла бы выделить вам немного времени, уважаемый господин. На обсуждение… важных деловых вопросов.
— М-гм, — протянул он и потянулся к её груди.
Деловые вопросы, как можно догадаться, улучшили настроение Ири ещё больше. Она позвонила в колокольчик, призывая компаньонку, и просияла широкой улыбкой при виде Гун. Впрочем, радость быстро сменилась лёгким чувством вины.
— Ты когда спала в последний раз? — поинтересовалась она. — Пришли Либику, пусть займётся моими волосами. Сама отдохни.
Гун слабо улыбнулась.
— Моя усталость столь очевидна?
— Постороннему — нет, — усмехнулась Ири. — Ты всё так же хороша. Но для меня — очевидна.
— Ну, значит, всё не так уж плохо, — резюмировала Гун, невозмутимо накидывая на плечи Ири киото. — А доверить сей истеричной особе, которая попыталась меня к вам не пустить, столь ответственную задачу, как ваша причёска, я не могу.
— О, — хмыкнула Ири. — Либика жива?
— Разумеется, — Гун глянула на неё со всей обидой оскорблённой невинности. — Возможно, слегка испугана, но сердце выдержало. Я проверила. И даже переложила её с пола на диванчик, так что, полагаю, у сей истории будет счастливый конец.
Ири улыбнулась: по своеобразному чувству юмора компаньонки она успела здорово соскучиться.
— Слышала, вы с Чо инспектировали архивы. Насколько всё плохо?
— Ну, — протянула Гун. — Зависит от того, с чем сравнивать. На фоне, скажем, глобальной войны или заброшенной помойки гильдейские архивы с трудом, но выиграли бы.
Властелин Чу понимающе кивнула.
— Я подозревала нечто подобное, зная, как тут привыкли делать дела и относиться к отчётности. И, не пойми неправильно, я безумно рада встрече — но очень жаль, что сюда сослали именно тебя.
— Я не в претензии, — легко улыбнулась Гун. — Мы выросли вместе, и без вас Предгорье для меня опустело. Но о моём коллеге того же сказать нельзя: господин Чо тяжело пережил это назначение.
Ири вздохнула: юное дарование, подававшее столь большие надежды, было по-драконьи жаль. Она сама выбрала такую судьбу, но он-то не выбирал!
— В теории, я могла бы его прогнать, — отметила она. — Обвинить в шпионаже, например.
— Боюсь, Дом бы не принял его обратно, — отметила Гун. — Вы знаете, как почтенный Глава Дома относится к тем служащим, что не справляются со своими обязанностями. Боюсь, выгони вы Чо, его лишат краткого имени.
— Да, — Ири криво улыбнулась. — Я тоже подозреваю подобное. Что же, в таком случае господину Чо остаётся лишь смириться. Я подумаю, как подсластить для него эти перемены.
Гун кивнула, а после тихо сказала:
— Госпожа, позвольте задать чисто теоретический вопрос. Вы слышали когда-нибудь о существовании артефактов, способных перенести оборотня или дракона к истинной паре, даже если он ни разу её не встречал?
Ири тут же настроилась на серьёзный лад.
— Чисто теоретически, — протянула она. — Существуй нечто подобное, это была бы крайне опасная игрушка, пропитанная божественной магией. За неё готовы были бы отдать многое, притом не только в деньгах, но и в жизнях. По счастью, сие невозможно. Не раз и не два нечто подобное пытались создать, но безрезультатно: лишь боги могут наделять такой способностью, но никто из них не стал бы столь грубо вмешиваться в ход Предназначения. Встречи, потери и расставания должны идти своим чередом, сколь бы болезненны ни были — ты знаешь, таков постулат Небесного Закона. Боги не посмели бы пойти против него.
— Кто-то из трикстеров, быть может, — отметила Гун ровно. — Мастер, Танцующий в Зеркалах, например.
Ири передёрнула плечами:
— Крайне опасное божество, — отозвалась она. — И коварное. Такое, пожалуй, пошло бы против существующего порядка просто для того, чтобы развлечься. Ну, и полюбоваться издали на ту потрясающую бойню, которая разразилась бы за право обладания его творением.
Ири помедлила.
— Потому, если бы такой артефакт существовал, о нём не следовало бы сообщать никому, — продолжила она с нажимом. — Даже старейшим драконам Дома. Особенно им.
— Да, — отозвалась Гун. — Если бы мы с Чо внезапно нашли такой, мы бы не стали о нём рассказывать. Даже поклялись бы молчать о нём.