Я прошлась по коридору второго этажа, вспоминая, где в этом огромном особняке наша комната. Хотелось воскликнуть: «Ну кто так строит?», хотя вряд ли хозяин собирается менять планировку только из-за моего профессионального замечания. Все двери были одинаковые, и я толкнула первую попавшуюся. Нет, это явно не наши апартаменты. Так, а здесь? Я понимаю, что заглядывать в чужом доме во все комнаты – это либо признак плохого воспитания, либо профессиональная привычка риелтора, но совесть, да упокойся она с миром, во мне сдохла уже давно, поэтому я бесцеремонно продолжила поиски. Открыв дверь в одну комнату, я уже собиралась закрыть ее, как услышала знакомый голос. Откуда он доносился, я так и не поняла, но прислушалась.
Тишина. Я собиралась выйти, но тут же услышала незнакомый голос:
- Проблема есть! И эта проблема касается всех нас! Мы видим твое отношение к ней, Алард. И мы все прекрасно понимаем. Но ее нужно решать! И чем скорее, тем лучше. Кстати, мы и так пошли тебе навстречу, организовав совет прямо здесь. Ладно, вернемся к нашей проблеме.
Хм… Проблема? Да уже почти два месяца «проблема» - это мое второе имя! Я прислушалась. Звук доносился откуда-то снизу. Я тихонько прикрыла дверь и прислушалась. Да, в этом доме отличная акустика.
- Мы решили собраться, чтобы принять окончательное решение. Окончательное, бесповоротное и жестокое. Мы все понимаем твою привязанность, но …
- Вместо того, чтобы вмешиваться в чужие дела, следи лучше за своими, Вернер.
- Да, Вернер… Тебе пора навести порядок! Сколько это будет продолжаться?
- Так, господа, мы отвлеклись. Итак, ты знаешь наши условия, Алард. Я понимаю, что решение непростое. Я бы даже сказал, очень сложное, но ты должен его принять. Я понимаю, что тебе очень тяжело, но ты подумай о тех, кого мы поклялись защищать. Вспомни клятву! Клятву на крови! Никому не говорить кто мы. Никому не рассказывать о том, как мы стали теми, кто мы есть. И защищать тех, ради кого мы так поступили. Защищать любой ценой. Не ставь личные интересы превыше клятвы! Ты привел нас в этот мир, ты взял на себя ответственность, мы сражались бок о бок, мы всегда знали, что ты примешь любой удар на себя. Мы шли за тобой, потому что верили в тебя. Мы верим в тебя, Алард Эдлер. Что ты сказал нам тогда? Ни шагу назад. Если кто-то отступит, ты лично прикончишь его на месте. И ты убивал. И врагов и тех, кто посмел отступить. И чужих и своих. Я помню это, Алард. Я помню, как мы с боем прорывались в святая святых. Я думал, что ты отступишь, другой бы на твоем месте так бы и поступил, но ты даже не дрогнул. Ты знал, на что шел. И шел напролом, потому что понимал, что от этого зависит будущее человечества.
- Какое отношение имеет прошлое к настоящему Эрхард? – услышала я спокойный голос Абеля.- Вы предлагаете мне уничтожить то, во что я вкладывал сердце и душу? То, что стало моим смыслом жизни? И сделать это своими руками? Не слишком ли высокая цена?
- Да, цена высокая. Ты должен сделать это сам. Подумай. Мы не торопим тебя. Но выход только один. Смерть. Ты сам понимаешь, что выбор за тобой. И решение проблемы за тобой. Как только ты это сделаешь, можешь рассчитывать на нас. Даем слово, - раздался голос Эрхарда.
- А как же клятва на крови? – спросил Абель.
- Ее придется нарушить, раз такое дело. Мы снимем с тебя узы клятвы.
- Я предложил другой, менее радикальный способ, - ответил Абель, - Но, тем не менее, гораздо более приемлемый для меня.
- Да, идея, конечно, интересная, но он ставит под удар всю нашу власть и политику. А если об этом станет известно?
- Так можно это сделать осторожно, - уперся Абель.
- Шила в мешке не утаишь. Правда все равно рано или поздно всплывет. И что тогда? Последствия будут катастрофическими. Нам нельзя рисковать. Решение за тобой, Алард. И ты сам знаешь почему…
Господи, что он ответит? По моей спине потек холодный пот. «Вы – моя самая большая проблема» - прозвучал у меня в ушах его голос, воскрешая в памяти один злополучный день.
- Хорошо… Я согласен с вашими условиями. Мне нужно знать, сколько у меня времени?
- Чем быстрее, тем лучше. Чем дольше ты будешь думать, тем хуже для тебя. Обстоятельства пока благоприятствуют. Никто не должен знать об этом разговоре. Никто. У тебя будет время подготовиться. Я понимаю, что тебе больно даже думать об этом, но пойми нас правильно, если ты не сделаешь это, нам придется сделать это за тебя. Помни, от этого решения зависит наше будущее.
- Я сделаю это сам. Своими руками. Мне так будет проще. Дайте слово, что…
Я не расслышала конец фразы. Где-то хлопнула дверь. Я дрожащими руками нащупала ручку и бросилась по коридору. Одна комната, вторая, третья. Четвертая оказалась нашей. Я добрела до кресла и обессиленно упала в него. Перед глазами все плыло, коленки дрожали, руки тряслись.
- Ему сказали тебя убить, - вздохнул таракан – инвалид, - А я ведь предупреждал. Но самое худшее, что он согласился. Причем без явных колебаний. Поздравляю, Лена. Пиши завещание. Я всегда тебя предупреждал об этом! А ты вечно меня игнорировала! Ну теперь выгребай. Он, если захочет, из-под земли тебя достанет. За ним не постоит.
- Нет, ну может быть… он … эм… солгал… Может быть, он что-нибудь придумает… - захныкали другие тараканы, - Ну не может он взять и просто убить нас! Не может! Мы отказываем в это верить!
- Ага! Придумает! Жди! – заметил таракан – инвалид, примеряя корону, - Маленький Принц убьет свою розу. И тогда все будут счастливы. Вот твой хэппи энд, Лена. Поздравляю. Я тебя предупреждал. А ты меня тогда не послушалась. Еще и досталось из-за тебя. До сих пор отойти не могу…
У меня задрожали губы. Из глаз потекли слезы. Я заплакала. Проплакала я минут десять. Закусив губу, я сделала глубокий вдох, а следом тяжелый выдох. Ладно, будь, что будет. Лучше бы я этого не слышала. Лучше бы я никогда об этом не узнала. Четверо охотников, которые пришли в этот мир, стали вампирами, ради того, чтобы защищать людей, предлагают пятому убить человека . Но я ведь тоже человек! Меня тоже надо защищать! Почему я не заслуживаю права на жизнь?
- Лена, крепись. Не раскисай, - вздохнули тараканы, сморкаясь в платки, - Может быть все образуется… Ну ты ведь тоже много чего людям обещала. Обещала маме не плакать, а вот сейчас сидишь и рыдаешь. Обещала, что не будешь зависеть от мужчины… Но ты зависишь… Обещала, что больше никаких идиотов-начальников. Как только ты поймешь, что начальник – самодур и придурок, сразу напишешь заявление…
- Он называл меня… дикой розой, но меня звали Элайза Дэй… - растерянно пропела я всхлипывая, вспоминая английские слова мирового шлягера в исполнении Кайли Миноуг и еще какого-то певца, чье имя я так и не запомнила. Перед глазами отчетливо стояла пара на фоне роз. Она отворачивается, а он бьет ее камнем по голове, а потом медленно опускает ее тело в воду, вкладывая розу в ее алые мертвые губы, - … Но мое имя Элайза Дэй…
- Любовь поразила как финский нож! – с издевкой заметил таракан-инвалид, поправляя корону на голове и захлопывая Булгакова, - Ты к нему спиной больше не поворачивайся. На счет орудия неадертальца, я сомневаюсь, но вот на счет ножа в спину и клыков в шею, я не исключаю.
Дверь распахнулась, и на пороге появился Абель.
- Вы уже проснулись, сударыня? – произнес он, подходя ко мне. Стоило ему прижать меня к себе, как я вздрогнула. Он отстранил меня и посмотрел в глаза.
- Вы плакали? – спросил Абель, беря меня за подбородок, - Я вижу по глазам, что вы плакали… Что случилось?
- Я… - сглотнула я и облизала пересохшие губы.
- Шшшш! – зашипели испуганные тараканы, - Не вздумай ему рассказывать, что ты подслушала разговор! Хочешь, чтобы он прямо сейчас свернул тебе шею? Просто будь начеку и все.
- Я … хочу домой… - ответила я, глядя в его скорбные глаза, - Просто хочу домой… Мне здесь не нравится…
- Хорошо, мы через час поедем домой. Я и сам не хочу задерживаться. Нам и так пошли на встречу, перенеся совет сюда. Потерпите немного, сударыня, - ответил он, целуя мои щеки, по которым буквально минут десять назад текли жгучие слезы.
Через час мы простились с хозяином и остальными, которые решили остаться до вечера, и двинулись в обратную дорогу. Доехали мы без приключений. Я молчала, он молчал. Было такое чувство, что мы поругались, хотя ни ссоры, ни повода для нее не было. В дороге меня укачало, и я уснула, положив голову ему на колени. Если честно, то это получилось случайно. Я даже не заметила.
Проснулась я только тогда, когда мы приехали, а знакомые двери гостеприимно распахнулись. Пока слуги разгружали вещи, я молча отправилась в свою комнату, где тихонько прорыдала до самого вечера. Умывшись, приведя себя в порядок, я отправилась к роялю. Я сидела и наигрывала все тоскливые мелодии, которые вспомнила. Поскольку скудный репертуар мой ограничивался программой музыкальной школы, я стала подбирать на слух.
- Да! – приказал таракан-инвалид в короне, пока другие тараканы суетились и лебезили перед ним, - Поставьте мой трон, сюда. Левее… Еще левее.. Вот! Отлично.
- Да, великий пророк! – вздохнули тараканы, - Как скажешь, великий пророк!»
Глаза тараканов были на мокром месте, они едва сдерживали слезы. Иногда кто-то из усатых не выдерживал и начинал рыдать. Все остальные подхватывали, а у меня самой слезы подступали к горлу.
- Сударыня, вам обязательно тоску нагонять? – заметил Абель, стоя в дверях.
- А? Что? ….. Эм… Ладно, сыграю…. что-нибудь веселое… - тихо ответила я и начала играть «Оду к радости». Только радостью там и не пахло. Играла я ее чуть медленней, чем надо. Тоскливей мог быть только Шопен. Но Шопена я не любила.
- Никуда не годится, - фыркнул Абель, - Может, расскажете, что произошло? Что вогнало вас в эту экзистенциальную тоску? Вас кто-то обидел? Вам сказали что-то, что вам не понравилось?
- Не вздумай откровенничать! – приказал таракан, восседая на троне, - Это я тебе, как инстинкт самосохранения и гордость по совместительству заявляю.