- Поздно, - зевнул Эрхард, выводя меня из состояния оцепенения, - Сам сдох. А нет! Еще… А! Вот теперь точно сдох.
Мой старый договор, который Эрхард держал в руках, стал рассыпаться в прах. Он разлетался по комнате серым пеплом, словно бумага, брошенная в костер. Я смотрела на этот пепел с нескрываемым удивлением. Все восемнадцать страниц форс-мажорных обстоятельств сгорели в невидимом пламени. Восемнадцать страниц! Целая стопка! И ни на одной из них, Ренель не учел, что я могу выйти замуж и, судя по договору, который лежит на столе, наконец-то сменить фамилию. Конечно, кто же женится на еде?
- Эрхард, будь другом, сходи и посмотри, помыли ли лестницу, и прикажи своим людям убрать этот тело отсюда! Минут через десять, - устало произнес Абель, глядя на Лиса.
- Хорошо, так и быть, оставлю вас наедине, - вздохнул Лис, поднимаясь с кресла.
Дверь за ним закрылась. Мы с Абелем стояли и смотрели друг на друга. Тараканы молчали. Бедный узник орал, выдергивая себе последний ус.
- Итак, сударыня, вы не оставили мне выбора, - вздохнул Абель, прижимая меня к себе, - Все произошедшее целиком и полностью ложится на вашу совесть. Договор подписывался не глядя, поэтому придется смириться.
- У меня ее уже нет… - вздохнула я, все еще никак не придя в себя после пережитого. Никогда не думала, что все повернется именно так.
- Вам же легче, - усмехнулся он, беря меня за подбородок, наклоняясь ко мне и целуя, - Хотя, я бы все равно никуда бы тебя не отпустил. Я ведь тебя приручил?
- А как это - приручить? – тихо спросила я.
- Это давно забытое понятие. Оно означает: создать узы. Мы навсегда в ответе за тех, кого приручили…, - ответил Абель, глядя куда-то в окно, - Если любишь цветок - единственный, какого больше нет ни на одной из многих миллионов звезд, этого довольно: смотришь на небо и чувствуешь себя счастливым. Знаете, сколько цветов я видел в своей жизни… Очень много. И это – правда. Я насмотрелся на них на всю жизнь вперед. Так что будьте спокойны. Свою единственную розу я уже выбрал. Правда, если роза будет трепать мне нервы…
- А как без этого? – заметила я, разглядывая кольцо на пальце.
- …пусть потом на меня не обижается. Я тоже умею трепать нервы… Я еще и люблю это делать... - усмехнулся он.
- Не вы один… - заметила я, но тут же мне стало как-то неловко, - Мне очень жаль, что вам пришлось так быстро принимать решение. Мне действительно очень неловко, что пришлось так поступить… Я понимаю, что вы это сделали ради того, чтобы спасти мне жизнь…
- Когда я читал копию вашего договора, которая валяется у меня в кабинете, я смотрел на то кольцо, которое вы не захотели принять в подарок и оставили здесь. Я знал два взаимосвязанных способа разорвать договор. И озвучил их остальным. Трое фюрстов выразили свое несогласие. Они категорически отказались делать для тебя исключение. С этого все и началось. Этим все и закончилось, - устало заметил Абель, - Надо будет мое кольцо расширить. Маловато. У Эрхарда пальцы тоньше…
- А мне мое великовато… - с усмешкой заметила я, глядя на то, как свободно на пальце болтается мое кольцо.
- А еще оно за все цепляется… - тоскливым голосом заметил Абель.
- Веселая свадьба… - икнула я и закашлялась,- И организатор хороший…
Абель взял меня за подбородок и посмотрел на меня уставшими глазами, а потом наклонился и поцеловал.
- К вам можно? – в дверь постучались, - Мы труп забрать.
Тараканы все еще приходили в себя.
- Ребята, а труп на свадьбе – это хорошая примета? – спросил один таракан.
- Смотря чей… - уклончиво ответили остальные.
- А кровь на свадьбе – это хорошая примета? Много крови? – поинтересовался он.
- Смотря на чьей… - уклончиво ответили остальные.
Пока тараканы обсуждали произошедшее, смакую детали, я смотрела на свое кольцо.
И тут я услышал голос Абеля.
- Это еще не все. У меня есть мое условие. Эрхард убеждал меня дать тебе время и право выбора, но как видишь, время у тебя есть, а выбора уже нет….
Глава двадцать пятая. Дареному коню клыки не разглядывают
Первая номинально-брачная ночь прошла у нас абсолютно спокойно. Абель, как только его голова, соприкоснулась с подушкой, уснул. Он спал, заняв по привычке большую часть кровати, а лежала и смотрела в потолок. Вроде бы ничего не изменилось. Все точно так же, как и было до этого сумасшедшего дня. Была у меня навязчивая и противная мысль. Я так и не сказала ему, что порадовать его наследниками, я при всем желании вряд ли смогу. Мне казалось это просто ужасным. А вдруг он рассчитывает? Вдруг он строит планы? Ближе к утру, я поежилась и уснула. Тяжелая рука снова упала сверху, подтаскивая меня к себе. Только на этот раз на ней было обручальное кольцо. Имеет полное моральное право. Тараканы пили шампанское, звеня наперстками, узник совсем поник и лежал пластом в своей клетке. Он впал в экзистенциальную тоску. Рядом с ним стоял наперсток с шампанским, но бедняга даже к нему не притронулся.
- Я теперь никому не нужен… - причитал он, - Я теперь безработный… Беззаботный-безработный… Лучше сдохнуть, чем влачить свое жалкое безусое существование.
Внезапно он оживился, потирая лапки.
- Интересно, а если Абель узнает, что у тебя теоретически не будет детей, он убьет тебя в порыве разочарования? Или бросит? Или пойдет во все тяжкие? Вот интересненько! Я подожду. Может быть, он мечтает стать отцом, может быть, он спит и видит, как ты кровью кормишь совместного упыренка, а ты ему такой сюрприз! Вот он обрадуется!
- Ожил! Поглядите на него! – возмутились другие тараканы.
На том я и уснула. Проснулась я от того, что кто-то «блямкает» на рояле. Не играет, а просто «блямкает». И делает это так неумело и самозабвенно, что мне захотелось просто убить его. Одеяло рядом зашевелилось. Хватка на мне ослабла, а хриплый голос поинтересовался: «Который час?». Потом немного подумав, он решил уточнить который день недели и число? До месяца и года дело не дошло. Мы лежали и слушали «блям-блям».
- Вы его убьете или это сделать мне? – услышала я голос над ухом, - Как он вам там рассказывал? «Пусть Алард убьет меня! Я не хочу жить таким!» Так вот, сейчас Эрхард как никогда близок к исполнению своего желания.
- Ладно, пойду я, - вздохнула я, пытаясь встать. Но меня не отпустили и прижали к себе.
- Так почему вы никуда не идете? Я же вас не держу? – заметил Абель, зевая внушительными клыками и прикрывая их рукой.
Я снова попыталась встать, но меня снова дернули, и я снова упала в его объятия. «Блям-блям-блям…» - раздавалось из соседней комнаты, пока рука сжимала меня железной хваткой. Было у меня такое чувство, что буквально за стенкой какой-то усердный первоклашка разучивает «Кузнечика» и постоянно промахивается мимо нужных клавиш. Мы лежали и сопели от негодования, содрогаясь от каждого «брямс!»
- Вот лежите и слушайте! Я же вас слушал по утрам? – усмехнулся Абель, тоскливо глядя на дверь. Потом он не выдержал и попытался встать. Я напряглась и дернула его вниз. И мы снова лежали висок к виску, рассержено сопя.
- Но у меня хоть мелодия прослеживалась… Местами узнаваемая. Вы же догадались, что это – «Сурок»? - вздохнула я, чувствуя, как он снова собирается подняться. Я повисла на нем и опустила его обратно, - А почему вы никуда не идете? Я же вас не держу?
Мы полежали и послушали этот кошмар, а потом вскочили, после того, как услышали, как кто-то залихватски проводит рукой по всем клавишам.
- Два часа дня. Сколько можно спать? – возмутилась я, приводя себя в порядок.
- Утро начинается тогда, когда я просыпаюсь. Если я проснулся в два часа, значит в два часа утра, - заметил Абель, застегивая пуговицы сюртука, - И вообще. Вредничать в этом доме – моя привилегия. Не это платье. Другое.
- Какое? – спросила я, разглядывая гардероб, - Красное? Белое? Какое? Их тут штук двадцать. Какое именно?
- Хм… Вот это. Белое. Давно я вас в нем не видел, - заметил Абель, вытаскивая мое нелюбимое платье. Нелюбимое, потому, что у него был корсет. А шнуровать корсет я не умела. Поэтому почти никогда его не одевала.
- Стойте смирно, - заметил он, затягивая меня.
- Да вы… кхе…. садист… кхе… Уже и дышать не позволяете… - простонала я, уцепившись руками за спинку кресла.
Через десять минут мы зашли в комнату с роялем, за которым сидел Лис. Волосы у него были распущены и спадали рыжим каскадом на плечи. Он подложил под голову кулак, а другой рукой нажимал все клавиши подряд.
- Проснулись? Наконец-то. Я уже думал, что он тебя на радостях сожрал, а сам затаился и не сознается… - заметил Лис, убирая пальцы с инструмента, который Абель бесцеремонно захлопнул, - Отличные хозяева. Накормили с утра… Напоили…
Лис цыкнул зубом и обиженно отвернулся.
- Ты сам вчера всех слуг поубивал… - заметила я, чувствуя себя неловко, - Но если ты так проголодался, то…
Я стала снимать браслет и разматывать повязку.
«Если вас вампир укусит, вы немножко вскрикните! Раз укусит, два укусит, а потом привыкните!» - пропели тараканы, но очень тихо, потому что после вчерашнего у них было жуткое похмелье.
- Лена у нас – гостеприимная хозяйка, - буркнул узник, лежа на дне клетки, - На скорую руку завтрак гостю сварганит… На левую, как обычно… Она еще договор не читала, который вчера «кровь из носа» подмахнула! Сначала ей «кровь из носа» нужна была работа. Вчера «кровь из носа» понадобилось замуж! Так что зря вы празднуете… Может быть, Дьявол расплакался, увидев этот договор, понимая, что его договор о продаже души – филькина грамота.
- Он, вижу, вчера неплохо поел, хотя я категорически запретил ему это делать. Еще раз такое увижу, дам визитку стоматолога. Расскажет мне потом, каково это - новые клыки на штифтах, - заметил Абель, с омерзением глядя на засохшую кровь на тряпочке и отпечаток зубов Лиса на моем многострадальном запястье.
Лис потянулся и зевнул зубастой пастью. Абель вышел из комнаты, оставив меня с Эрхардом наедине. Потом он открыл двери и произнес: