ывать, психически хотя и стала покойнее, но настроение тоскливое, однообразно просит отрубить ей голову, убить ее, иногда говорит, что семья ее погибла. Тупости чувства пока резкой не заметно, больная реагирует на окружающее, на приход ее родных; отпущенная на несколько дней домой, вернулась немного более ажитированной, говорила, что напрасно ездила, сейчас у нее в голове творится что-то ужасное. Заметных расстройств памяти не отмечается. Тоны сердца глуховаты, границы нормальны.
VIII. Под., 67 л., замужняя, дом. хоз., пост. 8.X.21 г… умерла 4.II.22 г. Отец умер 40 лет, страдал пороком сердца и мигренью. Тетка по матери больной 40 лет психически заболела и, не выходя из больницы, 54 л. умерла в ней. Дочь больной страдает циркулярным психозом. После 4-х родов больная психически заболела, болезнь продолжалась два года, было возбужденное, маниакальное состояние. Характер после болезни несколько изменился. По характеру суетлива, подвижность несколько повышена, легко сходилась с людьми. После октябрьского переворота имение, в котором всегда жила больная, было отобрано. В апреле 1921 г. переехала в Москву и терпела лишения, которых раньше никогда не приходилось переносить. Настоящее заболевание в конце сентября 1921 г. Болезнь начиналась постепенно. Сначала стала задумчива, тосклива, апатична, затем появилась сильная тоска, стада обвинять себя, считала себя грешницей, преступницей, тоскливое возбуждение все нарастало, все время суетилась, не могла посидеть на месте. Перед поступлением в клинику стала говорить, что она больна сифилисом и всех заражает, отказывалась поэтому есть и запрещала другим, исхудала, вес при поступлении 2 пуда 27 фунтов. В клинике резкое тоскливое возбуждение, затем присоединились обманы чувств, дочерей ее судят, с ними что-то делают, она слышит их крики. Под конец больная стала уверять, что врачи завладели ее завещанием, отняли ее имение, в клинике происходит что-то ужасное, больная во время своего возбуждения куда-то стремилась, ее приходилось удерживать. Временами плохо ест. Расстройство памяти не обнаружено. Течение болезни с колебаниями. К концу января воспаление сначала в одном легком, затем в другом. 4 февраля исход. На вскрытии воспаление обоих легких и склероз мозговых сосудов. При поступлении в клинику расширение сердца влево на два пальца, тоны ясны, пульс хорошего наполнения, 75–80 в 1.
IX. Пер., 58 л., замужняя, дом. хоз… пост. 15.IV.20 г., выб. 6.X.20 г. Отец часто бывал в мрачном настроении, был человек молчаливый, скрытый, очень умный и развитой, характер его делал почти невозможной совместную с ним жизнь. Двоюродный брат умер в молодости душевнобольным. Двое родных братьев, оба в возрасте 56 л., умерли, будучи душевнобольными. По характеру всегда была всеобыкновенно живая, жизнерадостная, была очень общительна, легко сходилась с людьми, имела много друзей и знакомых. После смерти первого ребенка и последовавшего вскоре за этим выкидыша на 1-м месяце больная была три месяца в очень тяжелом состоянии, часто плакала, была молчалива, уединялась и сильно тосковала. Все прошло, не наложив на характер больной никакого отпечатка. В связи с событиями последних лет у больной был целый ряд очень тяжелых переживаний. Больная крайне переутомилась. Начало заболевания с осени 1919 г. Больная стала угнетена, неряшлива, затем стала тосковать, появились мрачные мысли, она всем в тягость, лучше не жить. Перед поступлением в клинику попытка самоубийства. Больная довольно истощена, жалуется на сильную тоску, на нравственную и физическую разбитость, высказывает мысли самоуничижения и желание лучше не жить. Болезнь течет с колебаниями, то преобладает тоска, тревога, мысли о самоубийстве, то больная более спокойна, но тогда очень тревожится о своем здоровье, однообразно пристает к врачу с разными мелочами, довольно сонлива. Субъективные жалобы на то, что голова плохо работает, какой-то шум в голове, точно все флером подернуто, на значительное ослабление памяти. Под конец пребывания больной в клинике отмечается сужение интересов только вокруг своего здоровья и питания. Границы сердца нормальны, тоны глуховаты, шум с первым временем, пульс 88 в 1 мин. Артерии склеротичны. Больная выписалась, не поправившись, но в улучшенном состоянии. По выписке из клиники улучшение прогрессировало, больная стала оживленнее, принимала участие в домашних хлопотах, но прежним человеком не стала; вскоре после ареста сына снова тоскливое состояние, довольно нелепые попытки на самоубийство; с тех пор состояние ухудшается, и больная до сих пор нездорова. За последнее время отметается: ослабление памяти, но не резко выраженное, и значительное физическое истощение.
X. Т., 53 л., замужняя, дом. хоз. и торговля, пост. в 21 г., выб. в 25. Отец алкоголик, одна сестра 29 лет умерла скоропостижно. По характеру: веселая, жизнерадостная, взбалмошная, вспыльчивая, властолюбивая, энергичная и трудоспособная. 44 лет прекратились месячные. В течение полугода у нее было подавленное состояние, сопровождавшееся физическими недомоганиями, сильными головными болями и ломотой во всех членах; после лечения грязями в Липецке получила значительное облегчение. В ноябре 1919 г. больная заболела инфлюэнцей, выздоровев от которой, в течение приблизительно 2-х месяцев не хотела вставать. С этого времени отмечается перемена в характере, стала ворчлива, придирчива, перестала работать, всем надоедала, жаловалась на тоску. 22 марта 1920 г. умер муж больной, к смерти его больная отнеслась довольно спокойно и равнодушно, более беспокоила мысль об утрате работника и предстоящем крахе, чем о потере близкого человека. Характер еще более изменился: из энергичного человека превратилась в много говорящую, но ничего не делающую, безвольную, стала крайне нерешительна, развилась боязнь «всего и дела, из мухи делала слона». Стала подозрительной, недоверчивой, боялась, что ее оберут, все прятала, всем завидовала. Боялась оставаться одна; делала попытки с собой покончить, «тыкала перочинным ножом себе в грудь». Отмечались припадки головокружения, по-видимому, с непродолжительной потерей сознания, вначале после ссоры, а затем без причины. Больная удовлетворительного питания, тоны сердца глухи, артерии не резко склерозированы, наблюдается пульсация надчревной области. Головные боли. Больная с ясным сознанием, на вопросы отвечает медленно, понимает их не сразу, переспрашивает. Настроение резко подавленное, на глазах слезы. Жалуется на тоску, скуку, ежеминутно хочется плакать, к горлу подходит клубок, в голове, сердце, ногах что-то трясется, отчего становится еще хуже. Счет правильный, но производить последовательное вычитание не может, забывает результат, из чего надо вычесть. Из 6 цифр повторяет 5. Сон плохой, утром встает как разбитая, усталость, не хочется ничего делать, начнет и не может; раньше любила ходить в церковь, теперь и к этому нет желания; с вечера решит «завтра пойду в церковь», но утром, когда надо идти, сердцебиение, одышка, клубок подходит к горлу, не может заставить себя встать с постели. Бывают припадки, что-то вроде истерии – «душит – полежишь, отойдет». Боится оставаться одна, боится, что нечем будет жить, зять хочет обокрасть ее, дожидается се смерти и хочет все состояние взять себе. Сама отмечает некоторое ослабление памяти – не помнит, что куда положила. Болезнь текла с колебаниями, не поправившись, выписалась домой.
XI. Э., 46 лет, замужняя, дом. хоз., пост. 7 VI 20 г., выб. 17 XII 20 г. В детстве и ранней молодости всегда была очень живой, веселой, энергичной. Месячные были правильны. По характеру до самого последнего времени была очень жизнерадостной, подвижной и веселой. Начало болезни относится к зиме 1919-20 г. Больная сделалась беспокойной, волновалась из-за пустяков и жаловалась на сильную слабость. Все эти явления прогрессировали очень медленно. В начале мая муж больной стал замечать понижение памяти. Около 20 мая попытка на самоубийство – бросилась в реку, но сама вышла из нее. После этого состояние резко ухудшилось, усилились тоска, страх и беспокойство; семью преследуют, все реквизируют, выгонят на улицу. Больная при поступлении плохо ориентирована во времени; на вопрос, где она находится, отвечает: «Говорят, в клинике, а я думаю – во дворце». Ей кажется, что здесь я, царь с царицею и их сын. Речь иногда бывает бессвязна. Была тоска, был страх – «и теперь боюсь», у брата в Москве было страшно, «все слышала – мои дети бегают, а их нет, кто-то революционные песни пел, собаки все время скверно лаяли». Просит ее не казнить. Жалуется на ослабление памяти, счет и последовательное вычитание удаются плохо. Истощена. Тоны сердца глуховаты, границы его расширены влево. Сухожильные рефлексы живые, зрачки правильной формы, правый уже левого. Течение болезни с колебаниями, стала несколько лучше, покойнее, затем снова усилилась тоска, спутана, не узнает врача и персонал. Плохо спит и ест. Затем снова спокойнее, очень однообразна в своих жалобах и разговоре. Переведена в ЦПП.
XII. Ил., 41 г., девица, дом. хоз., пост. 17.VIII.20 г., выб. 17.IX.20 г. 4 сестры нервные, одна сестра упрямая, тупая, неразвитая. По характеру всегда раздражительная, вспыльчивая, впечатлительная, веселая, резвая. Как-то ушибла себе висок до крови, с тех пор боится крови. 11 лет появились месячные, после чего перестала ходить в школу, боялась, как бы в классе не появилась кровь. Из странностей в характере еще отмечалось: любила лошадей «больше, чем людей». Последний год больной пришлось пережить большую неприятность, когда в дом насильно вселили отряд солдат. В 1915 г. – смерть жениха. В 1918 году – смерть брата, единственной нравственной поддержки. После счерти матери в 1918 г. больная потеряла сознание, сколько времени это продолжалось, не помнит. Месячные с 11 лет, за день или за два до них начинались головные боли, болела передняя часть головы, первые дни регул боль внизу живота. После смерти брата (1918 г.) месячные участились до 2-х раз в месяц, ходили по неделе зараз. Головные боли усилились, боль внизу живота исчезла. С мая 1920 г. потеряла желание работать, неохотно ухаживала в эго время за сестрой и ее мужем, болевшими тогда дизентерией. Как-то ночью встала с постели и стремилась куда-то уйти. В другой раз пошла по улице и стала просить прохожих отвести ее в больницу, так как сестра ежеминутно говорила ей, что не может ухаживать за ней. Не могла найти себе места, говорила, что надо говорить тише, а то кто-то ее подслушивает, преследует. В июле больную поместили в Калужскую психиатрическую больницу, где она не могла оставаться потому, что там было много беспокойных больных и больных с ранами.