ем в салуне в 1921 году. Так О’Брайен доказал, что он из тех, кто держит язык за зубами даже в присутствии полицейских.
Хотя обычно он требовал свой солидный гонорар вперед и наличными, громкое дело «самой красивой убийцы округа Кук» (еще одно прозвище Бьюлы в таблоидах) было слишком заманчивым, чтобы от него отказаться.
Уверенность Бьюлы в том, что ее в конечном итоге оправдают, подкреплялась не только впечатляющим послужным списком побед О’Брайена в суде, но и общим убеждением, что присяжные, состоящие исключительно из мужчин, не смогут осудить столь привлекательную женщину. Однако незадолго до суда одна из ее сокамерниц, ожидавшая суда в рамках «череды убийц», Элизабет Анкафер, была признана виновной в убийстве своего любовника и приговорена к пожизненному заключению. Не желая рисковать, Бьюла придумала хитроумную уловку, чтобы обеспечить себе сочувствие публики. «8 мая, на следующий день после вынесения приговора Анкафер, – пишет журналист Дуглас Перри, – она собрала представителей прессы и сообщила им, что беременна».
На суде в конце мая 1924 года О’Брайен применил все известные ему театральные приемы, пытаясь представить жертву как «бродягу», отсидевшего в тюрьме за нападение на женщину и появившегося у двери его клиентки утром в день стрельбы с просьбой одолжить ему денег на покупку спиртного. Чтобы избавиться от него, Бьюла – «хрупкая, маленькая, добродетельная, работящая девушка», как описал ее О’Брайен, – дала ему несколько долларов и отправила восвояси. Однако днем он вернулся с половиной галлона спиртного и ворвался в квартиру. Испугавшись, женщина умоляла его уйти, но он отказался.
«Тогда она по глупости выпила, просто чтобы подшутить над ним и заставить его уйти, и включила виктролу, чтобы заглушить его громкую речь», – объяснил О’Брайен. Хвастаясь тем, что «он отсидел срок за то, что расправился с женщиной», «пьяный грубиян» начал надвигаться на нее. Поскольку ее мольбы не остановили предполагаемого насильника, перепуганная будущая мать направилась к телефону, «чтобы сообщить мужу о грозящей ей опасности». Тем временем Кольстед потянулся за пистолетом, который Альберт Эннан держал под подушкой. Увидев это, Бьюла бросилась к нападавшему, после ожесточенной борьбы вырвала пистолет и нажала на курок.
Присяжным потребовалось менее двух часов, чтобы проголосовать за оправдательный приговор. «Еще одна красивая женщина вышла на свободу», – с горечью признал прокурор Уильям Ф. Маклафлин. Пока Бьюла пожимала руку каждого присяжного и горячо благодарила их, ее муж плакал от радости и восклицал: «Я верил, что моя жена выкарабкается!»
Тридцать шесть часов спустя Бьюла, которая, как выяснилось, не была беременна, явилась в редакцию газеты в сопровождении адвоката и объявила, что разводится с Альбертом. «Он не хочет, чтобы я весело проводила время, – пожаловалась она. – Он не желает никуда выходить из дома и не умеет танцевать. Я не собираюсь тратить на него остаток жизни – он слишком заторможен». Уверенная в том, что сумеет использовать свою известность и внешность для карьеры киноактрисы, она подумывала о переезде в Голливуд: «Мне требуются огни, музыка и приятное времяпрепровождение – и я их получу!»
Однако уже в следующем месяце публика забыла о Бьюле. Во вторник, 3 июня, ее соперница в борьбе за внимание аудитории Белва Гертнер вновь оказалась в центре внимания, когда начался ее собственный судебный процесс. По общему мнению наблюдателей в зале суда, Белва, которая в каждый из четырех дней процесса надевала разные, но одинаково шикарные наряды, была «не такой красивой», как Бьюла, но отличалась «непревзойденной элегантностью». Присяжным в ее случае потребовалось несколько больше времени, чтобы оправдать убийцу, – шесть с половиной часов. Слезно поблагодарив освободивших ее двенадцать мужчин, она поспешила из здания суда домой, после чего отправилась праздновать освобождение со своей сестрой, ненадолго заехав в тюрьму, чтобы забрать свой «тщательно продуманный гардероб».
Радужные мечты Бьюлы так и не осуществились. Через шесть месяцев после развода она обзавелась третьим мужем, 26-летним боксером, который во время их частых ссор ставил ей синяки под глазами и ломал ребра. Этот брак продлился менее четырех месяцев. Некоторое время спустя, в марте 1928 года, она умерла от туберкулеза в возрасте тридцати двух лет. Среди немногих людей, присутствовавших на ее похоронах в родном городе Оуэнсборо, штат Кентукки, был и все еще обожавший ее второй муж Альберт, «бедолага», как его навсегда прозвали в таблоидах, который провел последние несколько лет, «отрабатывая долги, в каковые он влез, оплачивая ее путь на свободу».
Бьюла Эннан никогда не снималась в кино, но Морин Уоткинс обессмертила ее, сделав одной из героинь своей пьесы. Вскоре после суда над Белвой Гертнер Уоткинс уволилась из Tribune и, поработав в Нью-Йорке кинокритиком, переехала в Нью-Хейвен, штат Коннектикут, где ее наставник Джордж Пирс Бейкер теперь преподавал в Йельском университете. Вновь поступив на его курс, она завершила работу над пьесой, первоначально называвшейся «Храбрая маленькая женщина», в значительной степени основанной на двух нашумевших делах об убийствах, которые она освещала, работая в Tribune. Язвительная сатира на одержимую знаменитостями американскую культуру, вопиющее неравенство системы правосудия и ненасытный аппетит публики к скандальным реальным криминальным сюжетам, пьеса под новым названием «Чикаго» получила одобрение критиков и имела коммерческий успех, когда была представлена на Бродвее в 1926 году.
Хотя главные герои в пьесе Уоткинс носили вымышленные имена – Рокси Харт, Велма и Билли Флинн, – современники без труда узнали в них реальных прототипов: Бьюлу Эннан, Белву Гертнер и У. У. О’Брайена. Включающая диалоги и детали из реальных дел, пьеса начинается в спальне Рокси, где та стреляет в своего любовника, Фреда Кейсли, который только что объявил о намерении бросить ее. Двойник Альберта Эннана, ее незадачливый муж Эймос поначалу верит в версию супруги о том, что жертвой оказался грабитель. Даже узнав, что его великолепная молодая жена уже несколько месяцев изменяет ему с Кейсли, он, как и его жалкий прообраз, остается униженно и беззаветно ей предан.
Циничный журналист таблоида по имени Джейк уверяет Рокси, что преступление – это лучшее, что с ней случилось в жизни, хотя она и боится, что ее повесят. «Таким образом вы получаете то, что не купишь за деньги, – рекламу на первой полосе, – восклицает он. – Кто сейчас вас знает? Никто! Но уже завтра ваше лицо будет известно всем американцам от побережья до побережья. Кого сегодня волнует, останетесь вы жить или умрете? Но завтра они будут сходить с ума от желания узнать, что вы ели на завтрак и как отдохнули прошлой ночью. Они будут драться, чтобы увидеть вас, приходить сотнями, чтобы хоть мельком взглянуть на ваш дом».
Предсказание Джейка сбывается. Рокси в одночасье становится сенсацией; сидя в тюрьме, она визжит от восторга, просматривая городские газеты. «Целая страница фотографий! Как будто я президент или кто-то в этом роде: ‘‘Прекрасная Рокси Харт, убийца – поклонница джаза’’». Она мгновенно затмила предыдущую звезду городских таблоидов, «стильную» Велму, которая отрицала всякую осведомленность о совершенном ею преступлении, повторяя утверждение Белвы Гертнер. «Я уверена, что не знаю, – отвечает она, когда Рокси спрашивает, кто был убийцей. – Я была пьяна, дорогая. Полностью отключилась и ничего не помню с того момента, как мы вышли из кафе, и до того момента, как полицейские нашли меня, стирающую кровь с рук. Но я уверена, что не делала этого».
На деньги, раздобытые Эймосом, а также вырученные на аукционе ее вещей, ставших бесценными («чашка, из которой пила настоящая ныне живущая убийца», «пластинка, которую она ставила, пока ее парень умирал»), Рокси нанимает крутого адвоката Билли Флинна, который тут же придумывает для нее историю жизни, опубликованную в таблоидах под названием «Из монастыря в тюрьму»:
«Прекрасный дом в южном стиле, роскошный и утонченный; родители умерли; образование, полученное в монастыре Святого Сердца; неудачный непродолжительный брак… Вы милое, невинное дитя, сбитое с толку тем, что произошло. Молодая, полная жизни, одинокая, вы были вовлечены в безумный водоворот большого города… и вас неизбежно потянуло туда, как мотылька на пламя! Но вот бешеный вихрь прекратился: бабочка раздавлена колесом… И вы рыдаете от угрызений совести за отнятую чужую жизнь».
Когда другая молодая убийца, Китти Бакстер, угрожала вытеснить ее из заголовков газет, Рокси объявила о своей беременности – новость, которую таблоиды находят сенсационной («Боже, это же потрясающая история! – восклицает Джейк. – Молодая мать ожидает суда»).
Пьеса заканчивается судебным процессом над Рокси – цирковым представлением в зале суда, где Билли «отрабатывает свои пять тысяч долларов», давая потрясающее шоу, которое превращает присяжных в «загипнотизированных, очарованных, ловящих каждое его слово и следящих за каждым жестом». Через мгновение после того, как ее оправдали, Рокси бросает Эймоса, объявляет о своем плане стать актрисой и признается, что никогда не была беременна. В тот же миг другая женщина стреляет в своего любовника прямо у зала суда. Репортеры слетаются к последней криминальной сенсации Чикаго – Рози. Ошеломленная Рокси вынуждена взглянуть в лицо суровой правде. «Забудь об этом, – советует ей Флинн. – Твоей популярности пришел конец!»
Миллионы людей знакомы с пьесой Уоткинс как с ярким, сексуальным бродвейским мюзиклом, перенесенным на большой экран в 2002 году с Рене Зеллвегер, Кэтрин Зетой-Джонс и Ричардом Гиром соответственно в ролях Рокси, Велмы и Билли Флинна. Однако этот блокбастер, получивший премию «Оскар», на самом деле является уже третьей экранизацией «Чикаго», вышедшей в Голливуде. Самая ранняя версия, выпущенная в 1927 году, – немой фильм, номинально снятый режиссером Фрэнком Урсоном, хотя большинство киноведов считают, что подлинным автором был его продюсер, легендарный Сесил Б. ДеМилль. В фильме многое соответствует пьесе. В главной роли Филлис Хэвер – жизнерадостная актриса-блондинка, часто игравшая золотоискательниц и коварных роковых женщин («вамп» на языке той эпохи), которая неотразима в образе аморальной, крайне самовлюбленной Рокси. Характерный актер Роберт Идисон, похожий на моржа в дорогом костюме, столь же прекрасен в роли беспринципного Билли Флинна. Его выступление перед присяжными, во время которого он переигрывает как третьесортный актер в викторианской мелодраме, является комической изюминкой киноленты.