В то время как шумная толпа расхватывает газеты со статьями, сообщающими о последнем злодеянии, мы впервые получаем полное представление об убийце, Хансе Беккерте.
Сыгранный Петером Лорре, Беккерт с выпученными глазами, круглым лицом и пухлыми губами похож на чудовищного ребенка-переростка. Его отталкивающая внешность становится еще более гротескной, когда он занимается любимым занятием: оттягивает уголки рта средними пальцами и корчит в зеркале пугающие рожи.
Как и другие серийные убийцы, от Джека-потрошителя до Зодиака, Беккерт рассылает издевательские письма в прессу, обещая новые убийства. Помимо прочих новаторских решений фильм Ланга – это первая картина, в которой показана работа судебно-медицинской экспертизы, ставшая одним из основных элементов популярного развлечения полвека спустя. Мы видим лаборантов, изучающих отпечатки пальцев на письме Беккерта; эксперта по почерку, составляющего психологический портрет убийцы; криминалиста, обнаруживающего скомканный клочок бумаги, который при анализе оказывается оберткой от конфеты со следами фруктовых леденцов – лакомства, которое Беккерт купил для своей маленькой жертвы, прежде чем расправиться с ней.
Полиция, подстегиваемая нарастающей общественной паникой по поводу разгуливающего по городу монстра, также проводит рейды по известным криминальным притонам. Чтобы отвязаться от служителей закона, обитатели преступного мира устраивают собственную охоту. Беккерта, пытавшегося заманить в ловушку очередную маленькую жертву, наконец-то опознает слепой продавец воздушных шаров, вспомнивший его по мелодии, которую тот насвистывает. По настоянию продавца мальчик-подросток следует за Беккертом и, чтобы тот наверняка не сбежал, умудряется написать мелом букву М на спине его пальто. Когда Беккерт обнаруживает компрометирующую метку и понимает, что его опознали, он прячется в офисном здании (кадр, где Петер Лорре в ужасе смотрит через плечо в зеркало и видит букву М на своей спине, стал культовым образом в кинематографе).
Схваченный преследовавшими его гангстерами и доставленный на импровизированный суд на заброшенном складе, Лорре произносит страшный монолог.
Сравнивая себя со своими похитителями – мелкими воришками и азартными игроками, которые могли бы легко бросить преступную деятельность, не будь они такими «ленивыми свиньями», – он кричит: «Но я ничего не могу поделать! Не могу! Я ничего не могу поделать… Что вы об этом знаете? О чем вы говорите? Кто вы такие? Кто? Преступники!»
Благодаря потрясающей игре Лорре и тому, как его персонаж был задуман Лангом и его соавтором и женой Теей фон Харбоу, можно почувствовать некую симпатию к измученному Беккерту. Но она неприменима к реальному серийному убийце, послужившему ему прототипом, Петеру Кюртену. По мнению одного выдающегося историка мировой преступности, Кюртен был главным претендентом на звание «худшего человека из когда-либо живших».
Кюртен родился в 1883 году и был одним из тринадцати детей. Вся семья помещалась в однокомнатной квартире, что давало Кюртену возможность наблюдать за сексуальной жизнью родителей. Помимо издевательств над детьми, отец-алкоголик жестоко обращался с женой во время частых пьяных дебошей. В 1897 году, когда Кюртену исполнилось четырнадцать лет, его отец был приговорен к восемнадцати месяцам каторжных работ за кровосмесительный секс со старшей дочерью.
В дополнение к жестоким побоям от рук отца, которым он постоянно подвергался, и сексуальной дикости, которую регулярно наблюдал дома, юный Кюртен получил образование в области садизма и из другого источника. Примерно в девять лет он подружился с соседом-собаколовом, дегенератом, который научил его мастурбировать и мучить собак. К моменту достижения половой зрелости Кюртен регулярно практиковал скотоложество, и он получал особенно сильное удовольствие оттого, что колол или перерезал глотки различным животным – свиньям, овцам, козам, даже домашней птице, и при этом (как он выразился) «загонял свой член» в животное.
Между 1899 годом, когда ему было шестнадцать лет, и до 1921 года Кюртен отсидел несколько сроков в тюрьме за различные преступления – от краж со взломом и растрат до преследования женщин, отвергнувших его ухаживания. Освободившись в 1921 году после семилетнего срока за дезертирство из армии, он встретил бывшую проститутку и женился на ней; она была старше его на три года и провела пять лет в тюрьме за то, что застрелила бросившего ее парня.
После свадьбы Кюртен устроился на фабрику. Некоторое время ему удавалось сдерживать свою жажду крови. Она вновь начала давать о себе знать в 1925 году, когда они с женой переехали в Дюссельдорф. Устраивая свидания с разными молодыми женщинами, он по меньшей мере четыре раза пытался задушить их до смерти во время секса. Всем жертвам удалось вырваться и убежать. Сдержанность, которой ему едва удалось достичь, полностью исчезла в феврале 1929 года.
Где-то между 18:00 и 19:00 в воскресенье, 10 февраля, восьмилетняя школьница Роуз Олигер, которая провела вторую половину дня у подруги, отправилась домой, но так туда и не пришла. На следующее утро рабочие обнаружили ее тело. Ей нанесли более десятка резаных ранений в висок и грудь, очевидно ножницами. На ее горле также были видны следы удушения.
Менее чем через неделю, утром 13 февраля, в том же районе, где произошло предыдущее преступление, в канаве был найден труп мужчины. Его быстро опознали как Рудольфа Шеера, 45-летнего механика, которого в последний раз видели живым поздно вечером, когда он вышел пьяным из местной пивной. Шеер отличался мощным телосложением, и ему было нанесено двадцать ножевых ранений в виски и шею.
Молодая домохозяйка по имени фрау Мантель возвращалась домой с окружной ярмарки вечером в четверг, 21 августа, когда рядом с ней внезапно появился хорошо одетый незнакомец и спросил, не позволит ли она ее проводить. Она проигнорировала его предложение и продолжила идти, но прошла совсем немного, когда ей нанесли два удара ножом в спину. В течение тридцати минут еще две жертвы, восьмилетняя Анна Гольдхаузен и 38-летний Хайнрик Корнблюм, также подверглись нападению и получили ножевые ранения: девочка – в грудь, а Корнблюм – в спину.
Две ночи спустя маленькие девочки – пятилетняя Гертруда Хамахер и ее четырнадцатилетняя приемная сестра Луиза Ленцен – не вернулись домой после посещения окружной ярмарки. Только в 06:00 на следующее утро их тела были найдены лежащими лицом вниз на бобовой грядке всего в двухстах ярдах от их дома. Вскрытие показало, что обе жертвы были задушены, прежде чем им перерезали горло.
В тот же день, когда были найдены убитые дети, в воскресенье, 25 августа, 26-летняя служанка по имени Гертруда Шульте направлялась на ярмарку, когда к ней подошел хорошо одетый мужчина и вежливо спросил, не может ли он составить ей компанию. После нескольких приятных часов, проведенных вместе, они удалились в поросшее травой место на берегу реки, где начали обмениваться поцелуями. Вдруг он толкнул ее на землю, одной рукой сорвал с нее трусики, а другой достал нож и перерезал ей горло. Крики несчастной привлекли внимание нескольких прохожих, поспешивших на помощь. Нанеся последний удар, нападавший вскочил на ноги и убежал. Хотя Шульте выжила, она была в таком тяжелом состоянии, что не смогла предоставить полиции никакой полезной информации.
Иде Ройтер, другой девушке-служанке, на воскресной прогулке в Дюссельдорфе повезло меньше, чем удачливой Шульте. Ройтер тоже позволила себе пойти с обходительным, хорошо одетым господином, который угостил ее пивом, а затем повел прогуляться в безлюдное место недалеко от Рейна. Ее обнаженное до пояса тело было найдено рано утром следующего дня, в понедельник, 30 сентября. Вскрытие подтвердило, что она была изнасилована, скорее всего, уже после смерти. В отличие от всех предыдущих жертв, которых зарезали ножницами или ножом, Ройтер умерла от нескольких жестоких ударов по голове, нанесенных молотком.
В течение следующих нескольких недель еще три женщины подверглись подобному нападению: служанка Элизабет Дерриер, которой насильник молотком размозжил череп; 34-летняя фрау Мейрер, погибшая от двух жестоких ударов молотком по голове, один из которых обнажил ее череп; и молодая проститутка по имени Вандерс, которую нападавший с такой силой ударил по черепу, что рукоятка молотка сломалась.
Одни ужасы продолжали нагромождаться на другие. В четверг, 7 ноября, пятилетняя Гертруда Альберманн играла одна на улице возле своего дома, когда к ней подошел дружелюбный на вид мужчина и завязал разговор. Он предложил ей что-то показать, и она с готовностью взяла его за руку и позволила себя увести. Ее тело было найдено через два дня, утром в субботу, 9 ноября. Она подверглась сексуальному насилию, была задушена и получила три десятка ножевых ранений.
В тот же день в местную газету поступило анонимное письмо, отправленное 8 ноября – за двадцать четыре часа до того, как полицейские нашли тело девочки. В письме, содержащем подробности, которые мог знать только убийца, указывалось точное местонахождение тела. В нем также содержалась грубо нарисованная карта с отмеченным местом на лугу на окраине города, где, по словам отправителя, было захоронено еще одно тело. Следуя указаниям карты, группа следователей отправилась в обозначенное место и начала раскопки. 14 ноября они обнаружили обнаженный труп женщины с более чем дюжиной ножевых ранений в висок и в грудь. Ее быстро опознали как Марию Хан, молодую домработницу, которая несколько месяцев назад не вернулась после своего выходного дня.
Открытие, что Дюссельдорфский вампир (такое прозвищ маньяк получил после ареста) теперь пишет издевательские письма своим преследователям, явно подражая Джеку-потрошителю, вызвало всеобщее возмущение. В Дюссельдорф направили команду крутых детективов из центрального отдела уголовного розыска с Александерплац – берлинского аналога Скотланд-Ярда.
Однако в конце концов дело было раскрыто не усилиями полиции, а, как это часто бывает, из-за минутной неосторожности убийцы.