Хотя фильм несколько упрощает проблемы, затронутые в книге Драйзера (по сути, сводя положение Джорджа к выбору между богатой, великолепной, обожающей героиней Элизабет Тейлор и занудной, надоедливой, без гроша в кармане героиней Шелли Уинтерс), он предлагает к обсуждению более широкие социальные темы, которые интересовали Драйзера, когда он писал «Американскую трагедию».
В журнальной статье 1935 года Драйзер рассказал, что, работая репортером в 1892 году, он «начал замечать определенный тип преступности в Соединенных Штатах. Казалось, он проистекает из того факта, что почти каждый молодой человек был одержим врожденным стремлением непременно стать кем-то значимым в финансовом и социальном плане». К этому типу преступников он относил «молодого амбициозного любовника какой-нибудь более бедной девушки, которая при прежнем положении дел была достаточно привлекательна, чтобы удовлетворить его как любовными талантами, так и своим социальным положением. Но почти всегда с течением времени и ростом опыта у юноши появлялась более привлекательная девушка с деньгами или положением в обществе». Чтобы избавиться от первой возлюбленной, которая отказывалась его отпускать, часто по причине беременности, молодой человек прибегал к убийству. Для Драйзера подобное преступление было ярко выраженным американским феноменом, симптомом болезненной одержимости этой страны стремлением «добиться своего» любой ценой.
Стремясь затронуть эту тему в художественной литературе, Драйзер начал собирать газетные вырезки о делах, в которых фигурировали убийцы, движимые сексуальным влечением и социальными амбициями, в том числе о Кларенсе Ричесоне, баптистском священнике, который убил забеременевшую от него молодую прихожанку, чтобы жениться на богатой женщине, и Роланде Молино, химике-любителе, который, борясь за руку возлюбленной, отправил бутылку отравленной бромзельтерской воды другому ее ухажеру. Преступление, послужившее основой для бестселлера Драйзера и последующих фильмов, было одним из самых сенсационных для своего времени – дело об убийстве Грейс Браун Честером Джиллеттом 1906 года.
Честер Джиллетт родился в 1883 году и был сыном преуспевающего бизнесмена из Спокана, который после обращения к религии отказался от мирских занятий и вместе с женой стал бродячим миссионером Армии спасения. В течение нескольких лет юный Честер помогал отцу и матери в их благотворительной деятельности.
Однако этот опыт не только не наделил его ощущением высшего предназначения, но и породил в нем острое отвращение к аскетическому существованию, которого придерживались его родители, и соответствующее убеждение, что цель жизни заключается, как он выразился, в том, чтобы «как можно лучше провести время». После непродолжительного обучения в подготовительной школе Оберлинского колледжа (на средства, полученные от богатого родственника) и нескольких лет работы кондуктором на железной дороге на Среднем Западе он переехал в город Кортленд на севере штата Нью-Йорк, чтобы работать на фабрике по пошиву юбок своего дяди Ноя Джиллетта.
Среди 250 других работников фабрики его дяди была восемнадцатилетняя Грейс Браун, стройная, привлекательная брюнетка, выросшая на ферме в близлежащей деревне Саут-Отселик. Хотя посмертно в сентиментальной прессе ее изображали кроткой и послушной девушкой, на самом деле она была бойкой, веселой и остроумной молодой женщиной, прозванной Билли в честь ее любимой песни, популярной джазовой мелодии Won’t You Come Home, Bill Bailey / «Придешь ли ты домой, Билл Бейли», и так любила танцевать, что ей запретили посещать городскую баптистскую церковь.
Как именно она впервые встретилась с симпатичным племянником своего работодателя, доподлинно неизвестно. Легенда гласит, что их отношения начались, когда на работе у Грейс соскользнуло с пальца кольцо с опалом и проходивший мимо Честер галантно наклонился, чтобы поднять его. Как бы то ни было, между ними быстро завязались романтические отношения, и Честер каждую ночь навещал Грейс в доме ее сестры, где она жила и где они часами ворковали в гостиной. К лету 1905 года, после того как Грейс, сколько могла, отбивалась от все более настойчивых ухаживаний Честера, она стала его любовницей.
Не успели их отношения дойти до физической близости, как Честер, до этого признававшийся в своей безграничной преданности, начал обращать внимание и на других красоток. Его обаяние и изысканные манеры, не говоря уже о том, что он был племянником Ноя Джиллетта, позволили ему войти в круг блестящих молодых людей из высших слоев общества Кортленда. Вскоре Честер начал вести двойную жизнь. Хотя он по-прежнему регулярно посещал Грейс для секса, часы досуга он все чаще проводил со своими новыми друзьями, катаясь на велосипеде, играя в теннис, посещая их танцевальные вечеринки в дорогих нарядах.
Сколь бы ни устраивало такое существование Честера, оно становилось невыносимым для Грейс, особенно когда весной 1906 года она обнаружила, что беременна.
В середине июня Грейс вернулась в дом своих родителей в Саут-Отселике, где провела следующие несколько недель за написанием отчаянных писем Честеру. В ужасе оттого, что ее жизнь будет разрушена, как только беременность станет очевидной, она умоляла его сделать ее своей законной женой. «О, Честер, – умоляла она, – пожалуйста, приди и забери меня. Я так напугана, дорогой».
Однако, несмотря на прежние признания в любви, Честер, похоже, не спешил остепениться. В отсутствие Грейс он с удовольствием ухаживал за другими женщинами, в том числе за обеспеченной красавицей Гэрриет Бенедикт, дочерью известного в Кортленде адвоката. Когда Грейс пронюхала о его похождениях, она пригрозила разоблачить его как бессердечного соблазнителя. Если ее жизнь будет разрушена, писала она, то и его тоже. Похоже, ее предупреждение подействовало. В начале июля Честер пригласил ее поехать с ним в отпуск в Адирондак – поездка должна была завершиться их свадьбой. По крайней мере, так предполагала Грейс.
Ослепительным солнечным утром 11 июля 1906 года пара прибыла в «Гленмор Инн», живописный отель на берегу Большого Лосиного озера в округе Херкимер. Зарегистрировавшись под вымышленным именем, Честер с чемоданом и теннисной ракеткой проводил Грейс к воде, где они арендовали на день гребную лодку.
Что именно произошло в последующие часы, мы никогда не узнаем. В разное время в течение дня их видели на озере другие лодочники. В какой-то момент их заметили устраивавшими пикник на берегу. Когда на закате они не вернулись, Роберт Моррисон, у которого они арендовали лодку, не особенно встревожился. Туристы часто недооценивали размеры озера и, оказавшись слишком далеко, чтобы успеть вернуться до наступления темноты, гребли к ближайшему берегу, чтобы переночевать в другой гостинице.
Только на следующее утро Моррисон, к тому времени уже серьезно обеспокоенный, организовал поисковую группу. Отправившись на паровом катере, они обследовали озеро и в конце концов наткнулись на весельную лодку, плававшую вверх дном. Вглядываясь в глубину, один из поисковиков заметил странный предмет, запутавшийся в водорослях на дне. Когда его вытащили с помощью длинного шеста с шипами, предмет оказался трупом Грейс Браун.
Сначала Моррисон и остальные предположили, что она погибла в результате несчастного случая на лодке вместе со своим спутником, Карлом Грэмом, как он себя назвал. Однако при обыске озера и береговой линии тело молодого человека обнаружить не удалось. Когда коронер подтвердил, что Грейс беременна, а также нашел подозрительные раны на ее лице и голове, он убедился, что она стала жертвой нечестной игры. К тому времени следователи, изучившие прошлое Грейс, узнали о ее романтических отношениях с коллегой Честером Джиллеттом.
Прошло три дня, прежде чем Честер, по-прежнему использовавший свой псевдоним, был арестован. Сначала он утверждал, что Грейс утонула случайно, когда лодка перевернулась. Позже он изменил свою версию, заявив, что она в отчаянии намеренно выбросилась за борт. Однако ни один из вариантов не объяснял раны на голове: согласно отчету о вскрытии, они были нанесены ударом дубинки или, очень возможно, теннисной ракетки.
Трехнедельный судебный процесс над Честером, начавшийся 12 ноября 1906 года, стал сенсацией для средств массовой информации и освещался таким количеством репортеров, что, как отмечает один историк, «в подвале здания суда пришлось установить специальную телеграфную станцию, чтобы обрабатывать тысячи слов, которые ежедневно рассылала пресса». В своем впечатляющем вступительном слове прокурор Джордж Уорд изобразил Честера бессердечным преступником, который, лишив девственности невинную девушку и сделав ей ребенка, хладнокровно спланировал и осуществил убийство, чтобы иметь возможность продолжить свои похождения с «девушками из высшего общества».
Драматическая кульминация процесса – момент, который, как никакой другой, вызвал всеобщее «отвращение к подсудимому», – произошел, когда Уорд зачитал вслух некоторые из самых душераздирающих отрывков из писем Грейс к Честеру. «Дорогой, если бы ты был здесь, поцеловал меня и сказал, чтобы я больше не волновалась, я бы не возражала против случившегося, – читал Уорд дрожащим голосом, – но, когда мне не с кем поговорить, я все время болею и действительно думаю, что сойду с ума. Дорогой, если бы ты только написал и пообещал, что обязательно приедешь в субботу, и чтобы я не волновалась. Я так плачу, что не вижу строк и вынуждена перестать писать. Ты никогда не узнаешь, дорогой, как мне плохо и как сильно я хочу тебя в эту минуту». К тому времени, когда Уорд закончил декламацию, в зале суда не осталось ни одного человека с сухими глазами.
Хотя адвокат Честера активно защищал его, утверждая, что подзащитный действовал не как расчетливый убийца, а как испуганный мальчик, который запаниковал, когда Грейс случайно опрокинула лодку, присяжным потребовалось всего несколько часов, чтобы признать его виновным в убийстве.
После неудачной апелляции он был казнен на электрическом стуле утром 30 марта 1908 года. По словам его матери и духовного наставника, преподобного Генри Маклрейви, Честер, который постоянно твердил о своей невиновности, незадолго до казни сделал заявления, которые убедили их в том, что он виноват. Однако письменного признания не существует, и потому среди изучающих это дело вопрос остается нерешенным.