За одним из окон он увидел движущуюся фигуру. Кто-то определенно был дома. Гидеона взбесило, что они не ответили на его звонок. Козырять удостоверением, которое ему наконец-то выдали, было бы последним делом — к тому же на счет него Фордис дал несколько четких указаний. Поэтому Гидеон прошел вдоль стены назад к воротам, нажал кнопку, открывающую их, чтобы со стороны выглядело, что он вошел этим путем. Когда они распахнулись, он прошагал по подъездной дорожке, подошел к парадной двери дома и позвонил.
Он долго ждал. Пришлось позвонить снова, но, наконец, внутри дома послышались тихие шаги. Дверь распахнулась, и за ней показалась худенькая молодая женщина лет двадцати пяти с длинным раскачивающимся каскадом волос, одетая в джинсы, облегающую белую рубашку и ковбойские сапоги. Но такой милый образ никак не сочетался с ее свирепым хмурым взглядом. У нее было то самое необычайно редкое сочетание темно-карих глаз и золотистых волос.
— Кто вы, черт возьми? — спросила она, поставив руки на бедра и отбросив волосы с лица. — И как вы вошли?
Чуть раньше Гидеон уже прикидывал, какой именно подход в подобной ситуации подойдет больше всего, и ее вызывающее поведение ответило на этот вопрос. С легкой улыбкой и с наглой медлительностью он потянулся к карману, достал удостоверение и — как это обычно делал Фордис — открыл его и буквально сунул ей в лицо, вытянув руку настолько далеко, насколько смог, тем самым нарушив ее личное пространство.
— Гидеон Кру, консультант ФБР.
— Уберите это от моего лица.
Продолжая улыбаться, Гидеон сказал:
— Вероятно, вам все же стоит взглянуть. Второго шанса не будет.
С холодной, ответной улыбкой, она отстранилась, но вместо того, чтобы взять удостоверение личности, оттолкнула его руку.
На мгновение Гидеона удивило подобное поведение. Ее лицо источало гнев, глаза метали искры, на ее тонкой шее пульсировала жилка — она напоминала тигра. Когда он извлек свой мобильный телефон, то почти пожалел, что должен был провернуть нечто подобное с этой женщиной. Он набрал полицию и поговорил с диспетчером, с которым он и Фордис ранее связывались, или, лучше сказать, поддерживали связь, и использовал жаргон Фордиса.
— Это Гидеон. Мне требуется подкрепление 990 Олд-Санта-Фе-Трейл. Я вел следствие по делу и подвергся нападению со стороны одного из жителей.
— Я не нападала на тебя, придурок!
«Какой острый язычок», — подумал Гидеон.
— То как вы оттолкнули мою руку, подпадает под определение нападения, — и он улыбнулся женщине. — Дело уже принимает плохой оборот. А я все еще не знаю вашего имени.
Она посмотрела на него своими мечущими искры карими глазами и — после этого долгого взгляда и последних колебаний — ее лицо расслабилось. В конце концов, видимо, грубость не была обычна для ее характера.
— Вы действительно из ФБР? — она скользнула взглядом по его черным джинсам, лавандовой рубашке и кедам. — Потому что, черт побери, вы совсем не похожи на агента.
— Я консультант ФБР. Расследование террористического инцидента в Нью-Йорке. Я прибыл сюда с небольшим дружеским визитом, чтобы задать мистеру Саймону Блейну несколько вопросов.
— Его здесь нет.
— Тогда я его подожду.
Гидеон услышал слабый звук сирены. Проклятье, полиция отреагировала слишком быстро. Он увидел, как ее глаза повернулись в сторону источника звука.
— Вы должны были позвонить, — заметила она. — И не имели права нарушать границы частной собственности!
— Мои полномочия, позволяющие заходить на частную территорию, распространяются вплоть до входной двери. У вас есть около пяти секунд, чтобы решить, хотите ли вы довести сложившийся конфликт до чего-то действительно неприятного или согласитесь сотрудничать на все сто процентов. Как я уже сказал, это всего лишь дружеский визит, и ему ни к чему перерастать в обвинение в уголовном преступлении.
— Обвинение в уголовном преступлении? — сирены стали громче, когда машины подъехали к воротам. По ее испуганному выражению лица он понял, что она быстро пошла на попятную. — Что ж, ладно. Хорошо, я буду сотрудничать. Но это чистой воды шантаж. Я этого не забуду.
Первая патрульная машина заехала в открытые ворота, а следом за ней и вторая. Гидеон встретил первый экипаж, когда тот подъехал к дому, и показал удостоверение, наклонившись к окну машины.
— Офицеры? Все под контролем — жильцы этого дома согласились на полное и безоговорочное сотрудничество. Ваш быстрый приезд возымел желаемый эффект. Огромное спасибо.
Полиция не хотела уходить — они были рады поучаствовать в расследовании, пусть даже поверхностно, ведь их нечасто вызывали в дом известного писателя. Однако Гидеон продолжал настойчиво убеждать их, что это все недоразумение. После того, как полицейские уехали, он повернулся к женщине, улыбнулся и указал на дверь.
— Пройдем?
Она вошла в дом и невзначай обронила:
— У нас не принято ходить в обуви. Разувайтесь.
Гидеон снял кеды и заметил, что девушка довольно демонстративно не сняла свои ковбойские сапоги, на которых прилипло нечто напоминающее засохший конский навоз. Она зашагала по раскинутому в прихожей персидскому ковру, и гость последовал за ней, очутившись в гостиной. Это было грандиозное пространство, с белыми кожаными диванами, огромным камином и с многочисленными витринами, в которых Гидеон распознал доисторическую керамику Мимбрес[22].
Девушка села, но так и не произнесла ни слова.
Гидеон извлек блокнот, разместившись в кресле напротив нее. Он не мог не заметить, насколько она красива — на самом деле очень красива. Он почувствовал дискомфорт из-за того, что так плохо с ней поступил. Тем не менее, он решил придерживаться сурового, беспощадного поведения.
— Ваше имя, пожалуйста?
— Алида Блейн, — ответила она ровным монотонным голосом. — Может мне лучше позвонить семейному адвокату?
— Вы обещали сотрудничать, — строго заметил Гидеон. Повисло долгое молчание, а затем он смягчился. — Послушайте, Алида, я просто хочу задать вам несколько вопросов.
Она ухмыльнулась.
— А что кеды теперь являются новой униформой ФБР?
— Это мое временное назначение.
— Временное? Так чем же вы занимаетесь в обычной жизни? Играете в рок-группе?
Возможно, Фордис был прав, строго следуя деловому дресс-коду.
— Я физик.
Ее брови приподнялись. Гидеону не понравилось, что она сосредоточила разговор на нем самом, и он быстро преступил к своим вопросам.
— Не могли бы вы рассказать, как вы связаны с Саймоном Блейном?
— Я его дочь.
— Возраст?
— Двадцать семь.
— Где сейчас находится ваш отец?
— На съемочной площадке.
— Съемочной площадке?
— По мотивам одной из его книг сейчас на кино-ранчо Серкл-И к югу от города снимают фильм.
— Когда он будет дома?
Алида взглянула на часы.
— В любой момент. Так в чем дело?
Гидеон попытался немного разрядить обстановку и улыбнулся. Чувство вины начало довлеть над ним. Работа следователя точно не была его призванием.
— Мы пытаемся узнать больше о Риде Чолкере, человеке, замешанном в террористической деятельности.
— О, так вот, в чем дело. Ничего себе! А какое отношение это имеет к нам?
Он почувствовал, как ее гнев начинает превращаться в любопытство. Она скрестила руки на груди, открыла ящик стола и взяла пачку сигарет. Девушка закурила, и, прикрыв глаза от удовольствия, выдохнула дым.
Гидеон подумал о том, чтобы тоже закурить, но потом решил, что это будет неправильным шагом. Она действительно была прекрасна, и у него уже возникли проблемы с поддержанием спокойствия. Он заставил себя снова вернуться к делу.
— Мы думаем, что ваш отец знал Рида Чолкера.
— Я сомневаюсь в этом. Я слежу за расписанием своего отца, и никогда прежде не слышала этого имени, пока не прочитала его в газетах.
— У Чолкера была полная коллекция книг вашего отца. И все они были им подписаны.
— И что?
— Дело в том, как именно они были подписаны. Например, «Риду, с теплыми пожеланиями. Саймон». Формулировка показывает, что они могли близко знать друг друга.
После этих слов Алида откинулась на спинку дивана и резко рассмеялась, выдыхая дым.
— О, Господи, вы, парни идете по ложному следу! Он большинство книг подписывает подобным образом. Десятки тысяч.
— И подписывается только именем?
— Это экономит время. По этой же причине в таких надписях он пишет только имя человека, для которого подписывает книгу, опуская его фамилию. Только представьте, что перед вами очередь в пятьсот человек, каждый из которых держит в руках по несколько книг, вам будет просто некогда подписываться своим полным именем. Этот парень Чолкер, он работал в Лос-Аламосе, не так ли? Так было написано в газетах.
— Да, верно.
— Наверняка, заполучить автограф моего отца было для него огромной радостью.
Гидеон почувствовал нарастающее ощущение неудачи. Фордис был прав: это тупик, и он выставил себя полным дураком.
— Вы можете это доказать? — спросил он, настолько уверенно, насколько мог.
— Идите и спросите в книжном магазине. Он устраивает там местную встречу для раздачи автографов ежегодно, они подтвердят это. Он подписывает все свои книги «Саймон» или «Саймон Б.» и пишет либо «С любовью», либо «С наилучшими пожеланиями». Каждому Тому, Дику и Гарри, стоящему в очереди. Это не имеет ничего общего с дружбой.
— Понимаю.
— Неужели вы действительно проводите расследование подобным бестолковым образом? — спросила она. Из ее голоса исчезла вся враждебность, оставив вместо себя веселье и презрение. — И так вы противостоите террористам с ядерным оружием? Это чертовски меня пугает.
— Мы должны проверить все версии, — сказал Гидеон и достал фото Чолкера. — Не могли бы вы просто взглянуть на него, вдруг вы узнаете этого человека.