— Ну, так ты впустишь нас, или нет, друг? Потому что мы тоже занятые люди.
И снова выжидательное молчание. Затем:
— Вы вооружены?
Гидеон продемонстрировал свои руки.
— Нет. Можете проверить, — и ведь он не врал: они оставили свое оружие в машине. У Фордиса было с собой удостоверение, ордер и повестка в суд — все это было привязано к его голени под штанами.
— А он?
— Нет.
Мужчина убрал свой мачете.
— Отлично. Но помните, командиру не понравится, если вы, ребята, окажетесь не теми, за кого себя выдаете.
Он отворил ворота, и посетители вошли на территорию ранчо. Мужчина бросил на них беглый оценивающий взгляд. Гидеон отметил, что, впустив их, он сразу же запер ворота, и решил, что это плохой знак. Тем не менее, хорошим знаком было то, что попасть сюда оказалось намного легче, чем он ожидал.
Они миновали загон, где несколько членов общины занимались рогатым скотом: клеймили его и кастрировали. С виду они казались обычными ковбоями. За поворотом показался большой фермерский дом — трехэтажный, с новой террасой и огромным крыльцом. Кроме того на большом прилегающем поле оказалось целое скопление солнечных батарей, окруженных сетчатым забором с колючей проволокой. Внутри этого ограждения также находилось несколько чудовищно больших спутниковых тарелок и одна микроволновая антенная мачта.
— Как думаешь, для чего все это дерьмо? — тихо спросил Фордис.
— На случай, если обыкновенный кабель перестанет вещать канал «Плейбой», — шутливо ответил Гидеон, хотя мысленно он тоже гадал, для чего здесь все это оборудование.
По мере приближения к главному дому, они оказались в прекрасно отреставрированном историческом шахтерском городке с бревенчатыми домиками и привязными столбами, около которых паслась пара оседланных лошадей. Аутентичность нарушалась только наличием парковки за главным домом ранчо, на которой стояла целая флотилия, состоящая из одинаковых «Джипов», сельскохозяйственной техники и нескольких больших грузовиков.
Посетители поднялись на деревянное крыльцо главного дома, их провожатый постучал в дверь и вошел. Гидеон и Фордис, переглянувшись, последовали за ним. Внутри они с удивлением обнаружили, что нижняя гостиная, отделанная палисандром, была оборудована, как современный конференц-зал с удобными кожаными креслами, лекционными досками и плазменным экраном. На доске — видимо, с последнего занятия — остались какие-то дифференциальные уравнения с частными производными, которые Гидеон не узнал, однако одно было ясно: они были слишком сложными. За открытой межкомнатной дверью он разглядел классную комнату, в которой шел урок и в которой группа детей внимательно слушала учительницу в клетчатом платье. Все это место было до невозможности странным и отдавало духом стимпанка[26].
— Наверх, — хмуро скомандовал их конвоир.
Пока они поднимались по лестнице, Гидеон попытался прислушаться к тому, о чем рассказывала учительница. Речь шла о том, что вирус ВИЧ был разработан правительственными биологами с целью устроить геноцид.
Гидеон поймал взгляд Фордиса. Видимо, агент тоже это услышал.
Добравшись до второго этажа, Парень-с-Мачете повел их по длинному коридору. Несколько дверей по пути оказались открытыми: за одной из них находилась пышная женщина — едва одетая — соблазнительно раскинувшаяся на кровати с фиолетовым атласным бельем. Заметив незваных гостей, она одарила их равнодушным взглядом.
— Думаешь, она здесь вице-командир? — спросил Гидеон, когда они остановились перед закрытой дверью. — Ох уж эти привилегии власти…
— Умолкни, — прорычал в ответ Фордис. В это время Парень-с-Мачете постучал в дверь.
По ту сторону раздался голос, сказавший, что они могут войти.
Комната была отделана в викторианском стиле: с красными бархатными обоями, роскошными викторианскими диванами, персидскими коврами и латунными лампами с зелеными плафонами. За массивным письменным столом сидел человек лет пятидесяти с длинными волосами и с такой же квадратной бородой, что и у встретившего Гидеона и Фордиса конвоира — видимо, здесь подобный имидж был крайне популярен. Он был одет в синий пиджак с лацканами и парчовый жилет, на шее у него красовались старомодный аскотский галстук и золотая цепочка — он являл собой образ настоящего денди из игорного дома.
Облик человека, целиком сотканный из фальши.
Гидеон почувствовал, как на него снизошло спокойствие. Несмотря на то, что на доске внизу он видел сложные уравнения, похоже, что по натуре эти люди были легкомысленными и довольно недальновидными. Это не «Семья» Мэнсона[27] и не религиозное объединение в Уэйко. Гидеон пришел к выводу, что его сложный процесс подготовки к этой встрече, по сути, оказался ненужным.
— Чего они хотят? — резко спросил мужчина, глядя на Парень-с-Мачете.
— Говорят, что у них к вам деловое предложение, командир.
Острые глаза Локхарта обратились к визитерам, быстро просканировали Гидеона, а затем остановились на Фордисе. Взгляд замер на нем надолго. Слишком надолго. Гидеон ощутил, как изнутри сердце с силой ударило его в грудь.
— Кто вы такие? — вопрос был адресован преимущественно Фордису, тон же оказался пронизан подозрительностью.
— Он федерал, — внезапно сказал Гидеон.
Фордис вскинул голову, а Локхарт резко вскочил со своего места. Гидеон рассмеялся.
— Точнее сказать, бывший федерал, — пояснил он. — Теперь он в отставке. Вы в курсе, что эти ребята могут уйти на пенсию в сорок пять? Теперь мой друг занимается другим бизнесом — никак не связанным с предыдущей его деятельностью.
Повисло долгое, тягучее молчание.
— И что это за другой бизнес?
— Медицинская марихуана.
Густые брови командира приподнялись. Через мгновение он вновь опустился в кресло. Гидеон тем временем продолжил.
— Меня зовут Гидеон Кру. Я и мой партнер ищем некое безопасное место, некий участок, на котором мы сможем без опаски выращивать свой товар: где-то в горах, хорошо защищенный, на хорошо орошаемой земле, вдали от посторонних глаз и загребущих рук, которые могут позариться на нашу марихуану. А также с хорошими человеческими ресурсами, которые обеспечат нашему товару достойный уход, — он позволил себе заговорщицки улыбнуться. — Это намного выгоднее, чем люцерна, которую вы тут выращиваете. Это законно, хотя, разумеется, есть некоторые — хм — оговорки.
И снова повисло тяжелое молчание, во время которого Локхарт внимательно изучал Гидеона взглядом.
— Что ж, хорошо. А что если бы у нас здесь уже была своя небольшая плантация «медицинской» марихуаны? Зачем бы тогда нам понадобились вы?
— Потому что то, что делаете вы — незаконно, и у вас возникнут явные проблемы со сбытом готовой продукции. А у меня есть разрешение, и также есть аптека в Санта-Фе, которая будет нашим основным и первоклассным покупателем. Объем будет просто огромным. И, повторюсь, все законно.
Теперь вмешался Фордис, одарив Локхарта кривоватой улыбкой:
— Видите ли, мое прошлое в ФБР подарило мне отличные деловые контакты.
— Ясно. И что же заставило вас обратиться именно к нам?
— Моя старая подруга Конни Раст, — сказал Гидеон.
— И откуда вы знаете Конни?
— Ну, понимаете ли, я был ее бывшим поставщиком конопли, пока она не присоединилась к вам, ребята.
— И откуда же вы получали свой товар?
— Откуда же еще? — спросил Гидеон, многозначительно указав на Фордиса.
Локхарт еще раз окинул агента оценивающим взглядом.
— Это было еще во время вашей работы в ФБР?
— Я никогда не называл себя Мистером-Законопослушность.
Обдумав это высказывание, Локхарт, похоже, счел его правдоподобным. Он поднял лежавшую на столе рацию.
— Приведи сюда Конни. Немедленно.
Он отложил рацию. Комната вновь погрузилась в тишину. Сердце Гидеона стучало с бешеной скоростью, но пока все шло хорошо.
Прошло несколько минут, затем в дверь постучали, и вошла женщина.
— Глянь, Конни, здесь твой старый друг, — сказал Локхарт.
Она повернулась к гостям, и они увидели перед собой весьма жалкое зрелище: кожа ее была покрыта синяками от алкоголя и наркотиков, губы словно обвисли и были мокрыми от слюней, а выбеленные светлые волосы — с сильно отросшими темными корнями — грязными сваленными прядями свисали вниз. Длинное платье в клетку не могло скрыть ее истощенного тела.
— Кто именно? — спросила она. Ее водянистые голубые глаза изучили обоих мужчин с выражением искреннего непонимания.
— Он, — Локхарт указал на Гидеона.
— Я никогда не видела…
Но Фордису не требовалось больше ничего слышать. Он резко нагнулся и извлек из тайника свое удостоверение и повестку в суд, а Гидеон подошел к Конни Раст и крепко схватил ее за руку.
— Стоун Фордис, — выпалил агент, резко снимая парик, — ФБР. У нас есть ордер и повестка для Конни Раст с требованием явиться для дачи свидетельских показаний. Настоящим мы берем ее под стражу, — он швырнул бумаги на стол Локхарта. — И уходим. Любые попытки помешать нам повлекут за собой уголовную ответственность.
Локхарт недоуменно уставился на них, свалившихся на него, словно гром среди ясного неба, а гости тем временем ретировались к двери. Гидеон тащил за собой ничего не соображающую женщину.
— Какого хрена?! — услышал Гидеон позади. — Задержите их!
В то время как Локхарт истерическим, срывающимся голосом отдавал приказы по рации, они уже бежали вниз по лестнице.
В какой-то момент они, наконец, выбежали из дома и помчались по грязной улице. Именно тогда Раст начала вопить: это был буквально животный высокий крик, полный недоумения и ужаса. Однако она не боролась: видимо, на это у нее попросту не было сил.
— Идем, идем, — бормотал Фордис, — мы почти выбрались.
Но обогнув большой амбар, они поняли, что еще совсем не «выбрались». Члены коммуны, до этого занятые работой с домашним скотом, выбежали на грунтовую дорогу, преградив им путь — многие из них держали в руках электрошокеры для скота. Гидеон насчитал семерых.