Тем временем в столовой миссис Бэнтри и мисс Марпл сели завтракать.
Предложив гостье угощение, миссис Бэнтри нетерпеливо спросила:
— Ну, Джейн, что скажете?
Мисс Марпл посмотрела на нее с легким недоумением. Миссис Бэнтри с затаенной надеждой спросила:
— Это ничего вам не напоминает?
Мисс Марпл прославилась в округе удивительной способностью увязывать мелочи повседневной жизни с более серьезными событиями, происходившими в деревне, что помогало увидеть их совсем в другом свете.
— Нет, — задумчиво проговорила мисс Марпл, — ничего не напоминает, во всяком случае сейчас. Я вспомнила младшую дочь миссис Четти, Эди, да и то, наверно, только потому, что эта девушка, как и Эди, должно быть, грызла ногти… к тому же верхние зубы у нее немного выступают вперед. Вот и все. Ну и конечно, — добавила мисс Марпл, как бы продолжая сравнивать, — Эди тоже любила дешевые наряды и побрякушки.
— Вы имеете в виду ее платья? — спросила миссис Бэнтри.
— Да, очень уж кричащий цвет и к тому же плохого качества.
— Что правда, то правда. Видимо, из лавчонки, где любую вещь можно купить за гинею[7]. — И все же, не теряя надежды, она полюбопытствовала: — А что произошло с этой Эди?
— Ничего. Просто она нанялась на работу в другое место и, по-моему, неплохо устроилась.
Миссис Бэнтри была слегка разочарована: параллель с деревенской историей на сей раз себя не оправдала.
— Одно непонятно: что ей могло понадобиться в кабинете Артура? — сказала миссис Бэнтри. — Пок говорит, что задвижки на окнах сорваны. Может, она влезла с каким-нибудь грабителем, а потом они поссорились… впрочем, полная чушь получается, верно?
— Для кражи со взломом очень уж неподходящий у нее наряд, — задумчиво сказала мисс Марпл.
— Да, видимо, она собиралась на танцы или на вечеринку. Но ничего подобного ни в Сент-Мэри-Мид, ни по соседству вроде бы не намечалось…
— Как будто… — неуверенно проговорила мисс Марпл.
Миссис Бэнтри встрепенулась:
— Вы что-нибудь вспомнили, Джейн?
— Просто я подумала…
— О чем?
— О Бэзиле Блейке.
— Не может быть! — живо воскликнула миссис Бэнтри и пояснила: — Я хорошо знакома с его матерью.
Подруги переглянулись.
Мисс Марпл вздохнула и покачала головой:
— Понимаю вас и очень сочувствую.
— Селина Блейк — прекрасная женщина. У нее такие прекрасные цветочные бордюры[8], я просто обзавидовалась. И она всегда щедро делится черенками и рассадой.
Пропустив мимо ушей все доводы в пользу миссис Блейк, мисс Марпл заметила:
— Тем не менее слишком уж много о нем разговоров.
— О, знаю, знаю. Артур аж зеленеет от злости при одном его имени. Как-то он нагрубил ему, и с тех пор он не хочет о нем и слышать. У него такая манера разговаривать… Просто оскорбительная… Впрочем, сейчас это свойственно многим молодым людям — очень уж они считают себя умными… думают, что вправе насмешничать над теми, кто привязан к своей школе или почитает Империю или… ну, мало ли что еще. И потом — эта ужасная манера одеваться. Нынче часто приходится слышать, — продолжала миссис Бэнтри, — будто в деревне можно носить что угодно. Как бы не так. Именно в деревне очень важно, как ты одет. Здесь все на виду. — Она помолчала и с сожалением добавила: — Каким же он был прелестным ребенком, когда Селина купала его в ванночке!
— В прошлое воскресенье в газетах была напечатана фотография убийцы из Чевиота в детстве. Такой милый малыш, — заметила мисс Марпл.
— Погодите, Джейн. Уж не думаете ли вы, что он…
— Нет-нет, дорогая. Я не имела в виду ничего такого. Слишком рано делать какие-то выводы. Я просто пыталась понять, каким образом эта молодая женщина могла очутиться в наших краях. Ведь Сент-Мэри-Мид не очень-то подходящее для нее место. И я подумала, что она как-то связана с Бэзилом Блейком. С кем же еще? Только он один устраивает разные вечеринки. Помните, сколько гостей приезжало к нему из Лондона в июле? Они устроили здесь настоящий тарарам, кричали, пели и, по-моему, все были совершенно пьяные. А на следующий день, вы помните, вокруг было столько мусора и битого стекла!.. Подумать страшно! Миссис Берри рассказывала, что одна молодая особа тогда улеглась спать в ванне почти нагишом.
— Должно быть, это киноактеры, — снисходительно сказала миссис Бэнтри.
— Вполне возможно. И потом, вы, наверное, слышали: в последнее время по субботам он привозит с собой молодую женщину. Яркую блондинку.
— По-вашему, это та самая блондинка? — воскликнула миссис Бэнтри.
— Ну… не обязательно. Ведь мне никогда не приходилось видеть ее вблизи, только когда она садилась в машину, и еще разок — когда загорала в саду в шортах и лифчике. Но лица я не видела. А вообще, все эти девицы с накрашенными лицами, маникюром и обесцвеченными волосами так друг на друга похожи…
— Это уж точно. Тем не менее это мысль, Джейн.
Глава 2
Та же мысль и в то же самое время возникла и в разговоре Мелчетта с полковником Бэнтри. Осмотрев труп и убедившись, что его подчиненные с должным рвением занимаются своим делом, Мелчетт вместе с хозяином дома удалились в кабинет, располагавшийся в другом крыле особняка.
Полковник Мелчетт, внешне человек угрюмый и сердитого вида, имел привычку покусывать свои короткие рыжие усики. Именно этим он и был сейчас занят, время от времени бросая озадаченные косые взгляды на хозяина дома.
— Послушай, Бэнтри, — наконец решился он. — Хотел бы поговорить с тобой начистоту. Ты и вправду не знаешь, что это за девица?
В ответ полковник Бэнтри разразился проклятиями, но Мелчетт перебил его извиняющимся тоном.
— Ну ладно, ладно, старина, но ты тоже пойми меня. Возможно, тебе было просто неловко признаться: все-таки женатый человек, живете с женой душа в душу… ну и так далее. Но между нами: если ты хоть как-то связан с этой девицей, лучше не темнить. Я, конечно, все понимаю, но ведь… убийство… Все равно все всплывет. Черт побери, я же не говорю, что ты ее задушил, — я знаю, ты на такое не способен. Но ведь она пришла именно в твой дом. Возможно, она хотела с тобой поговорить… а кто-то влез за ней и — убил. Это вполне вероятно. Понимаешь?
— Черт бы побрал эту девицу! Говорю тебе, Мелчетт, я никогда в глаза ее не видел! Ты ведь меня знаешь!
— Тогда все в порядке. Я же не мог этого не выяснить, ты как светский человек должен меня понять. И все же: как она здесь оказалась? Она ведь явно не здешняя.
— Ну, просто кошмар какой-то! — возмущенно воскликнул полковник.
— Вопрос в том, старина, что она делала в твоей библиотеке?
— Откуда мне знать! Я лично ее не приглашал.
— Понимаю, но ведь она все-таки оказалась здесь. Напрашивается мысль, что она хотела тебя повидать. Ты, случайно, не получал каких-нибудь писем или что-нибудь в этом роде?
— Нет. Не получал.
Полковник Мелчетт осторожно спросил:
— А что ты делал вчера вечером?
— Был на собрании Ассоциации консерваторов. В девять, в Мач-Бенэме.
— И когда вернулся домой?
— Из Мач-Бенэма я уехал в начале одиннадцатого, но в пути пришлось сменить колесо. Так что дома я был только без четверти двенадцать.
— Ты не заходил в библиотеку?
— Нет.
— Жаль.
— Я очень устал и сразу отправился спать.
— Кто-нибудь из домашних тебя дожидался?
— Да нет. У меня всегда с собой ключ. Лорример ложится в одиннадцать, так что если я не дам особых распоряжений…
— А кто закрывает дверь в библиотеку?
— Лорример. Обычно в полвосьмого.
— И потом он туда не заходит?
— Когда меня нет дома, нет. Поднос с виски он всегда оставляет в холле.
— Понятно. А жена?
— Не знаю. Когда я приехал домой, она уже спала. Возможно, вечером она была в библиотеке… или в гостиной. Я ее не спрашивал.
— Ничего, скоро мы все узнаем. Может, замешан кто-нибудь из слуг, а?
Полковник покачал головой:
— Вряд ли. Они у нас служат много лет.
— Наверное, ты прав, — согласился Мелчетт. — Скорее всего, они действительно ни при чем. Девушка, видимо, приехала из города, возможно, с ухажером. Но почему им приглянулся именно твой дом? Хотелось бы зна…
Бэнтри перебил его:
— Не иначе они явились из Лондона. Вряд ли наши способны на такое… по крайней мере…
— Ну так что, говори же!
— Ну точно! — неожиданно вскричал полковник Бэнтри. — Бэзил Блейк!
— Это еще кто?
— Молодой парень, завязан с киношниками. Гнусный тип. Моя жена его защищает, видишь ли, училась с его матерью, а он — редкий наглец и шалопай. Снять бы ему штаны да задать деру… Живет на Ланшэм-роуд в коттедже, ну, видел наверное, — жуткий модерновый домина. Так вот, этот молокосос то и дело устраивает там вечеринки. У него все время куча гостей, а на выходные привозит еще и девиц.
— Девиц?
— Ну да, не далее как на прошлой неделе приезжала к нему такая… ну, знаешь, из этих… крашеных блондинок…
— Крашеных, говоришь? — задумчиво повторил Мелчетт.
— Да. Погоди, уж не думаешь ты…
— А почему бы и нет, — тут же среагировал Мелчетт. — По крайней мере тогда понятно, откуда здесь могла взяться такая девица! Пожалуй, я загляну к этому молодцу, поговорим о том о сем. Как, говоришь, его зовут — Брейд… нет… Блейк… так кажется?
— Блейк. Бэзил Блейк.
— Как думаешь, он сейчас дома?
— Думаю… А что у нас сегодня, суббота? Тогда должен быть. Обычно он приезжает в субботу утром.
— Что ж, посмотрим, там ли он сейчас, — мрачно сказал Мелчетт.
Коттедж, в котором жил Бэзил Блейк, представлял собой безобразное полукаменное, полудеревянное сооружение в псевдотюдоровском[9] стиле, начиненное всевозможными бытовыми удобствами. Зодчему, строившему его, Уильяму Букеру, а также всем окрестным почтальонам оно было известно как «Чэтсуорт». Сам Бэзил и его друзья называли его «памятником эпохе», а жители Сент-Мэри-Мид — «новым домом мистера Букера».