– Нет, он не имеет ничего общего с похоронами. Трупный цветок – это растение, которое растёт на Суматре.
Лицо женщины не выражало никаких эмоций.
– Цветок приманивает жуков внутрь бутона, испуская трупный запах, – продолжила Элоиза, – это вам о чём-нибудь говорит?
Женщина поморщилась и покачала головой.
Элоиза сменила тему:
– Как долго вы держите здесь бар?
– Я получила его в наследство в 1994 году. Сначала его содержал мой отец, а когда он умер, я подхватила знамя, так сказать. – Она символически подняла бутылку пива в воздух.
– А чем вы занимались раньше?
– До «Фонаря»?
– Да.
– У меня была клининговая компания. «Кильская чистка».
– Вы продали её, когда унаследовали это заведение?
Женщина приподняла одно плечо.
– Что-то в этом роде.
– А ваш бывший муж – что он делал?
– Франк? Да всё что угодно. Его никогда не было дома.
– У него не было работы?
– Была, много разных: электрик, официант, автомеханик, выгульщик собак. Как я уже сказала, он редко бывал дома.
– Вы много ссорились?
Женщина попыталась улыбнуться.
– Только когда оказывались в одном помещении.
– Присутствовала ли в ваших отношениях жестокость?
Она закурила новую сигарету.
– Какое отношение это имеет к делу?
– Я просто размышляю, не могло ли это повлиять на Анну. Была ли она свидетельницей вашего жестокого обращения друг с другом? Или вы били её? Может быть, шлепки время от времени перешли в какой-то момент границу?
Женщина опустила уголки рта и коротко покачала головой.
– Было ли что-то между вами и Франком, что могло иметь следствием такое развитие Анны? – продолжала Элоиза. – Что она стала трудным ребёнком?
– Я не знаю… – сказала женщина. – Думаю, ей просто было тяжело.
– Вы сделали что-нибудь, чтобы помочь ей?
Повисла долгая пауза, и козлиная борода начал беспокойно ёрзать на своём скрипучем кожаном стуле.
– Я заботилась о том, чтобы нам было чем платить за жильё и еду, – повторила женщина, – я заботилась о том, чтобы у неё было во что одеться и где жить.
– Да, вы уже говорили это, – сказала Элоиза равнодушно.
Женщина смотрела на неё несколько секунд.
– Жизнь у Анны была непростой, ну и что с того? Всем вокруг неё тоже было нелегко, – она кивнула в сторону мужчины, – и у нас есть вещи, с которыми нам приходится справляться, но мы же не ходим и не режем людей, правда? Анна ненормальная. Она больна, понимаете?
Элоиза ничего не сказала.
Когда женщина заговорила снова, её голос звучал глухо, как будто в пустой квартире раздавался стук.
– Была ли я хорошей матерью? – Она тяжело выдохнула. – Может, и не была. Но я делала всё, что могла.
Вернувшись в машину, Элоиза загуглила номер Херлевской школы и позвонила.
– Школа Херлева, канцелярия. Марианна у телефона, чем я могу помочь?
– Да, здравствуйте, меня зовут Элоиза Кальдан. Скажите, пожалуйста, можете ли вы мне помочь – я ищу вашего бывшего ученика.
– Да?
– К сожалению, у меня нет ни фамилии, ни точного года выпуска, но я знаю, что его зовут Кеннет.
– Кеннет?
– Да. Должно быть, он выпустился около 1998 года, плюс-минус год или два.
– М-м, мне будет очень сложно его найти.
– У вас нет базы данных для поиска выпускников?
– Есть, но цифровая база данных начинается только с 2002 года. Все, кто выпустился раньше, зарегистрированы в бумажном архиве, списки составлялись в алфавитном порядке по фамилии. Так что мне придётся пересмотреть списки выпускников за все годы, что вы назвали, чтобы найти того Кеннета, которого вы ищете. И разумеется, в списках много людей по имени Кеннет, а как мы сможем понять, что это именно он?
– Да, здесь вы, конечно, правы, – сказала Элоиза, – разумеется, не стоит так утруждаться.
Женщина одобрительно и немного смущённо рассмеялась.
– Вы не будете против, чтобы я сама просмотрела списки? – спросила Элоиза.
– Ой, – женщина закашлялась, – не думаю, что у меня есть такие полномочия…
– Это не займёт много времени. Я обещаю, что никто не заметит, что я там.
– Нет, так точно не получится. Если бы у вас была другая информация об ученике, кроме его имени, тогда, возможно, я бы смогла…
Элоиза вспомнила, что ей сказала Йонна Киль.
– Я знаю, что он был прикован к инвалидному креслу. Ну, по крайней мере, имел инвалидность.
– О, – произнесла женщина, и Элоиза представила, как та в восхищении сложила руки, – тогда, должно быть, вы ищете Кеннета Валлё.
– Вы знаете его?
– Да, конечно. А вы нет?
– Нет, я…
– Кеннет Валлё – это человек, возглавлявший «ScanCope».
– Это мне ни о чём не говорит.
– Ну, «ScanCope», – повторила женщина, как будто это была самая очевидная вещь в мире, – IT-компания.
– Ясно, – сказала Элоиза, – я никогда о ней не слышала.
– Вы не из Херлева?
– Нет, я из Копенгагена.
– А, скорее всего, поэтому вы не знаете его. Кеннет Валлё – своего рода местный герой здесь, в городе.
– Прямо герой?
– Да. А как же новый спортивный комплекс, который построили у нас в школе несколько лет назад? Это он дал деньги на строительство. А большая бронзовая скульптура на главной площади, а отделка новой библиотеки? И за то и за другое заплатил Кеннет Валлё.
– Да ну, – сказала Элоиза, – это ужасно мило с его стороны. Как же это стало возможным?
– Просто он такой человек.
– Да, звучит грандиозно, но откуда он взял столько денег?
– Несколько лет назад он продал «ScanCope» иностранной компании – китайской, кажется. Я не помню, сколько он получил за неё, но денег было много, очень много – несколько сот миллионов, насколько я помню.
Элоиза присвистнула.
– Я придерживаюсь мнения, что он просто гордится своим родным городом, – продолжала женщина восторженно, – Кеннет Валлё не забыл, откуда он родом, – произнесла она тоном, подчёркивавшим: он один из нас.
– Ну ясное дело, приятно сделать что-то для родного города, – сказала Элоиза. – Как долго вы работаете в школе?
– Почти шесть лет.
– Может быть, кто-то проработал в канцелярии ещё дольше? Кто-нибудь может помнить Кеннета со школьных дней?
– Нет, к сожалению. Предыдущий секретарь скончался в прошлом году, все остальные сотрудники тоже поменялись за последние несколько лет. Что вы хотели узнать о нём? Может быть, я что-то знаю.
– Была девочка, с которой Кеннет дружил в детстве, – начала Элоиза. – Говорят, в школьные годы они проводили вместе много времени.
– К сожалению, об этом мне ничего не известно, – извинилась она. – Но я уверена, что он сам сможет помочь вам. Он очень добрый человек.
– Вы знаете его лично?
– Нет, но я знаю тех, кто встречал его, и кое-кого из тех, кто живёт с ним по соседству. Все они говорят, что он чрезвычайно мил.
– Вы говорите, по соседству?
– Да, у него большой дом здесь, в Херлеве.
Элоиза нахмурилась. Человек сумел заработать несколько сот миллионов и при этом продолжал жить в Херлеве? Да он явно был «Кенни с района[8]».
– У Кеннета, как я уже сказала, была подруга, которая в своё время тоже ходила в школу, – сказала Элоиза. – Я полагаю, что она тоже прошумела в определённый момент в округе. Её зовут Анна Киль. Вам о чём-нибудь говорит это имя?
На другом конце провода было тихо.
– Алло? – сказала Элоиза. – Вы здесь?
– Да, – сказала женщина. Голос на мгновение пропал, заглушённый мелодией из «The Stepford Wives».
– Вы знаете Анну Киль?
– Нет, не знаю, но, конечно, слышала о ней.
– Значит, вы знаете, что её подозревают в убийстве?
– Да.
– Полагаю, она отнюдь не местный герой здесь, в Херлеве?
– Эта женщина не имеет никакого отношения к нашему городу.
– Конечно, – сказала Элоиза, про себя улыбаясь тому, насколько люди склонны накрепко присасываться к чужим успехам и отметать от себя чужое дерьмо. – Причина, по которой я упоминаю Анну Киль, заключается в том, что они с Кеннетом Валлё были очень близкими друзьями в детстве. Они ходили в одну школу.
– Вы говорите, что Кеннет Валлё дружил с… с ней?
– Да. Я знаю, что вы не работали в школе в то время, но подозреваю, что разговоры об Анне Киль ещё не улеглись?
– Да, действительно.
– И?
– Что вы имеете в виду?
– Я имею в виду: что о ней рассказывают?
Женщина некоторое время молчала. Затем она сказала:
– Простите, где, вы сказали, вы работаете?
– Меня зовут Элоиза Кальдан, я журналистка из «Demokratisk Dagblad».
– Журналистка? – Голос у женщины стал на две октавы выше, и Элоиза почти почувствовала, как у той учащается пульс. – О, я боюсь, что не могу говорить…
– Только спокойно, – сказала Элоиза, – я не собираюсь ссылаться на вас и вообще упоминать наш разговор. Я пишу статью и звоню только потому, что мне нужна информация…
Продолжать фразу не было никакой необходимости – Элоиза осознала, что говорит в пустоту.
Вздохнув, она нажала на повторный вызов. Она терпеливо ждала целую минуту, но ответа не было.
Элоиза сбросила звонок.
Затем она загуглила ««ScanCope»» и «Кеннет Валлё». На экран выскочил ряд статей с заголовками, по которым можно было проследить, как этот человек день за днём становился баснословно богатым.
Элоиза нажала на верхнюю ссылку и прочитала статью, которая вышла шесть лет назад. Это была действительно китайская фирма – та, что выкупила у Валлё все акции в компании, построенной им с нуля.
Она пробежала глазами текст, длинный, изобилующий подробностями об устройстве компании, и прокрутила страницу вниз. Под статьёй была фотография с празднования регистрации «ScanCope». В центре фотографии, как поняла Элоиза, был Кеннет Валлё. За исключением инвалидной коляски, в которой он сидел, ничто в его облике не говорило, что это человек с ограниченными возможностями. Он сидел в коляске со спиной выпрямленной, как у балерины королевского театра, торс у него выглядел накачанным и здоровым, а взгляд был сильным и уверенным. Вокруг него стояло несколько человек: мужчины в костюмах, улыбаясь, протягивали к нему руки для поздравительного рукопожатия, а за его спиной – прямо возле правого плеча – стояла Анна Киль.