– Про злого великана?
– Она про смерть, – пояснил Габриэль. – Так древние пытались изобразить, что нас ждет по ту сторону. Передать то, что при этом испытываешь.
– Ну да… Как в одном из романов Стивена Кинга, в «Жребии», кажется. Ребенка спрашивают, знает ли он, что такое смерть, а он отвечает: это когда до тебя добрались чудовища.
– Ага, – закивал Габриэль. – Именно это я и пытаюсь сказать.
Во втором стакане, который протянул мне кузен, было меньше меда, больше дыма и чувствовался перец. Узел внутри меня окончательно развязался.
Габриэль облокотился о барную стойку и спросил:
– Ну, как тебе здесь?
Перед глазами мелькнул ряд загадочных символов.
– Все не так, как ожидалось, – ответил я.
– А по-другому и быть не могло.
– Ага. Забавно. Я думал, что, приехав сюда, лучше пойму отца. Конечно, прошло всего несколько дней, но…
– Не получается?
– Никак.
– А что ты думал? Ты не знаешь, как он жил здесь. В Америке совсем по-другому. Это нормально.
– Может, ты и прав. Если так, то, спрашивается, зачем я вообще приехал?
– Повидать родных?
– Наверное, – согласился я. – В детстве у нас почти никого не было. Ну, ты понял… Только мы шестеро, и все. Больше никого.
Третий и последний сорт виски оказался более деликатным; торф обладал солоноватым привкусом, отчего напиток оставлял вяжущее ощущение, и это странным образом мне нравилось.
– Спасибо, – заявил я кузену с рассудительностью человека, которого окончательно развезло от алкоголя. – Благодарю, что поделился со мной опытом.
– Я не эксперт, – хмыкнул тот.
– Неважно. Знаешь, что меня удивляет?
– Что?
– Я запросто могу представить, что отцу понравилась бы легенда про Трупорота. Она похожа на те фильмы, которые мы смотрели в детстве. «Золотое путешествие Синдбада», «Битва Титанов», «Победитель дракона» – в общем, истории о героях, сражавшихся с огромными чудищами.
– Вполне возможно, – пожал Габриэль плечами.
– О, да вы тут веселитесь, как погляжу, – раздался голос Лесли.
Она стояла в дверях бара.
– Мы говорим о чудищах, – пояснил я.
– Не сомневаюсь, – кивнула она. – Не хочу тебя выгонять, но снаружи ждет Стюарт; сказал, если ты хочешь попасть домой, он может отвезти тебя обратно к бабушке.
– Да, наверное, пора, – кивнул я. – Кажется, мне уже хватит. Причем с большим запасом.
Я поблагодарил Габриэля за щедрость и за экскурсию по Глазго.
– Надо будет устроить еще одну дегустацию перед отъездом, – предложил тот.
– Возражать не стану, – кивнул я.
16
На улице наступила ночь; последние лучи солнца пробивались из-за горизонта. Стюарт ждал меня в своей «микре» у края дорожки. Я тяжело опустился на пассажирское сиденье. По радио передавали новости, но, когда я пристегнулся, Стюарт выключил его.
– Как прошла дегустация? – спросил он.
– Отлично. Габриэль угостил меня прекрасными напитками.
– Да, он знает толк в односолодовом виски, наш Габриэль… – Стюарт отпустил ручник и задним ходом выехал на дорогу. – Покататься не хочешь?
– Хочу.
– Молодец.
Он включил первую передачу и стал спускаться с холма.
– Куда поедем? – спросил я.
– К реке.
– Вот как…
Из-за выпитого виски и без того крутая дорога показалась вертикальной: возникла иллюзия, будто Клайд не впереди, а прямо под колесами. Дорога петляла; то слева, то справа проносились высокие стены. Река становилась все шире и шире, мельтеша в глазах. Двигатель визжал и скулил от того, что Стюарт постоянно дергал за рычаг передач. Впрочем, алкоголь, хвала господу, притупил восприятие, поэтому я был если не совсем спокоен, то, по крайней мере, не перепуган до полусмерти.
У подножия холма дорога выпрямлялась и уходила к реке. Одной рукой держась за руль, Стюарт нажал кнопку прикуривателя и вытащил из пачки в нагрудном кармане сигарету. По обе стороны от нас проплывали ряды приземистых многоквартирных домов. Стюарт поджег сигарету, ее кончик вспыхнул красным. Выдохнув облачко дыма, он спросил:
– Видел камень в музее?
– Видел, – ответил я.
– Не особо примечательный, правда?
– Даже не знаю… Если представить, сколько ему лет… Хорошо, что он в музее, но зря его перевезли. Лучше бы оставили там, где лежал.
– Ага.
– На табличке написано, ученые так и не выяснили, что означают рисунки. Судя по всему, так изображали солнце.
– Символы нужны для связи, – произнес вдруг Стюарт.
– Какой еще связи?
– Ну, чтобы удержать душу или сущность на одном месте. Для этого нужно привязать ее к луне и солнцу. Поэтому на камне два круга. Очень древний обряд.
– И что там было привязано?
Стюарт искоса взглянул на меня.
– Я же рассказывал вам с сестрой вчера.
– Трупорот? Серьезно?
Он кивнул.
– А я думал…
– Что это лишь красивая байка?
– Ну да. Только не обижайся.
– В здешних скалах, когда Риддерх был королем, жило нечто древнее и поистине ужасное. Возможно, его призвали на помощь королю в битве с врагами. А может, хотели убить Риддерха. Или кто-то заигрался и отпер дверь, к которой не стоило приближаться. Но нашелся смелый человек, сумевший загнать тварь в ловушку и запереть. Этот камень был частью замка.
– Погоди… Ты серьезно?!
– Более чем.
– Но…
– Это глупости? Сказки? Полный бред?
– Прости… но так и есть.
– Ничего страшного. Я знал, что ты так скажешь, даже по уши накачавшись виски.
Мы пересекли основное шоссе и выехали на дорогу, окаймленную с одной стороны рекой, а с другой – двухэтажками. Стюарт свернул в проулок, завершавшийся тупиком, где стояло ограждение из цепей, за которыми виднелся тротуар длиной метров двадцать, уходивший вниз к воде. Дядя заглушил двигатель и вышел из машины. Я тоже. Рядом с водой заметно похолодало. Стюарт зачем-то полез в багажник, а я принялся озираться, рассматривая забор, ограждавший край большой асфальтированной площадки, заставленной металлическими контейнерами: поодиночке и стопками друг на друге. Вдали виднелись три крана – своеобразные часовые, взиравшие на реку. Высокие фонари заливали асфальт оранжевым светом, отчего пейзаж казался нарисованным.
Стюарт захлопнул крышку багажника. В руке он держал два стальных шеста длиной около метра. Один край у каждого был обмотан скотчем.
– Вот.
Он протянул один шест мне.
Я взял. Палка была полой, но увесистой.
– Что это?
– Чтобы защищаться.
– От чего?
– Иди за мной.
Стюарт свернул влево. Я поспешил следом. Вместе мы прошли вдоль забора, пока не уперлись в калитку. Замок был заперт, но Стюарт вытащил из кармана связку ключей, нашел среди них нужный, вставил в скважину и повернул. Толкнул дверь, петли скрипнули. Я вздрогнул, ожидая, что сейчас последует злобный оклик здешней охраны. Однако нас не заметили. Стюарт зашел внутрь. Я – за ним, прикрыв за собой калитку, чтобы не вызывать лишних подозрений.
Держась в тени контейнеров, мы с дядей двинулись вперед: он – бесшумно и грациозно, а я – с изяществом человека, перебравшего алкоголя. Мы медленно шагали вдоль реки. Вокруг плавали хлопья тумана высотой по пояс. Краны вблизи оказались поистине гигантскими и монументальными. Стюарт неожиданно остановился и вскинул руку.
– Слышишь? – шепнул он.
– Что?
– Прислушайся.
Впереди и слева от нас, за штабелем из контейнеров, что-то скрежетнуло по асфальту. Взявшись за стальной шест обеими руками и подняв его перед собой на манер меча, Стюарт шагнул в ту сторону. Я держался у него за спиной, слегка согнув ноги в коленях. Стюарт двинулся вправо, к краю контейнера. Скрежет раздался снова, уже громче и отчетливее. Перед тем как обогнуть ящик, Стюарт остановился и вытянул шею, чтобы увидеть того, кто за ним прячется. Отпрянул. Закрыл глаза; вдохнул, выдохнул. Пробормотал что-то неразборчивое под нос, приподнял шест. Тот блеснул на свету, и я заметил знакомые символы – такие же, как в музее Глазго и в записке отца. Сердце заколотилось, я выпрямился. Присмотрелся к своему шесту – и, разумеется, увидел на нем ту же самую шестерку иероглифов. В одно мгновение я протрезвел; весь флер от виски выветрился, стоило осознать, что я стою на пороге жуткого великого открытия.
– Справа, – предупредил Стюарт. – Он появится оттуда. Я сам им займусь. Не лезь. Он не слишком большой. Но если прорвется, постарайся его задержать. Бей по ногам. По рукам тоже можно. Ну, давай, начали!
Скрежет раздался совсем близко. Стюарт шагнул в проулок между контейнерами. Развернувшись, рубанул по невидимому для меня противнику. Что-то громко хрустнуло, лязгнуло, и шест вылетел у Стюарта из рук, звякнув о тротуар. На него замахнулись деревянной дубиной. Он увернулся, но палица все равно задела плечо, свалив дядю с ног. Я набрал полную грудь воздуха и выскочил из-за контейнера. Бить неведомо по кому я не собирался – может, сумею испугать его своим появлением? Я хотел крикнуть «Проваливай», но, увидев, кто стоит передо мной, потерял дар речи.
Эта тварь была размером с человека. Сперва я принял ее за высокого мужчину в странном наряде из жидкой грязи и налипшего мусора: раздавленных пивных банок, осколков битого стекла, мокрого картона и обрывков газет, кусков пластика, металла и дерева. Среди них попадались камни, усеянные ракушками, блестящие глыбины мидий. Плечи облепляли мокрые водоросли, вместо головы – разбитый череп то ли лошади, то ли коровы. Нижней челюсти не было вовсе, на ее месте в горле зияла дыра. Тварь шагнула на меня, и ошметки ее плоти скрежетнули по мостовой. Я попятился. Палица, которой монстр огрел Стюарта, на самом деле оказалась правой рукой – здоровенной корягой. Левая же была из пластика, от манекена, и сплошь обмотана ржавой проволокой и водорослями.
Это был вовсе не человек, а нечто, не существующее в природе. На меня замахнулись дубиной. Я отпрыгнул, стараясь держаться на расстоянии. Стюарт встал на колено, чтобы поднять оружие. Я ткнул в сторону т