Из гостиной я добрел до комнаты, где мы собирались сделать детскую для Антонии. Такое имя мы выбрали нашей дочке: Антония Роуз… Я открыл дверь. В редкие вечера, которые все-таки удавалось провести вместе, мы с Алексой говорили, что надо сделать здесь ремонт, но так и не нашли в себе сил.
Купленное кресло-качалка так и стояло возле пустой детской кроватки. Я сел в него. Взглянул на колыбельку и рисунки, украшавшие стены. Подумал о книге, лежащей в конверте, и о том, что она могла бы мне показать. О ребенке, который не издал ни единого вздоха, но чей плач я слышал каждую ночь.
Зеркальная рыбалка
На внутренней стороне двери в спальне Патрика и его младшего брата висело узкое зеркало в раме из светлого дерева высотой чуть больше метра. Отец прикрепил его давным-давно, чтобы дети гляделись в него, когда собираются в школу. В прошлом году, в седьмом классе, Пэт неожиданно вымахал и за несколько месяцев прибавил добрых пятнадцать сантиметров. Теперь он не видел в зеркале свою макушку – приходилось постоянно пригибаться. Отец обещал перевесить раму, но забывал.
Взявшись за зеркало обеими руками, Лиз сняла его с гвоздей, державших толстую проволоку, натянутую поперек задника. Отойдя от закрытой двери, она с трудом развернулась в тесной комнате. Лампы не горели, единственным источником света были лучи полуденного солнца, скользящие по краям задернутых занавесок и выхватывающие из темноты фрагменты плакатов на стенах: то сияющий левый глаз Бионического человека, то блестящий рукав куртки солиста Bee Gees. Пэт хотел предупредить, мол, осторожнее, но Лиз без труда двигалась в темном пространстве. Девушка положила зеркало стеклянной стороной вверх на покрытую ковром дорожку между кроватями, выпрямилась и, забравшись на постель Дэвиса, уселась там со скрещенными ногами.
Пэт в точно такой же позе сидел на своей кровати. Рядом лежала самодельная удочка, которую вручила ему Лиз. К концу тонкой палки, очищенной от коры, был примотан кусок бечевки. Следуя инструкциям, на свободный край «лески» Пэт привязал самый важный для себя предмет – крохотную металлическую фигурку Дэнгарда Эйса. Он уже давно с ней не играл, но считал своим талисманом. Лиз подняла вторую удочку, лежавшую на одеяле Дэвиса. Приглядевшись, Пэт увидел, что у нее приманкой служит пластиковое кольцо с волчьей головой. Лиз поймала его и поднесла ближе. Кольцо выцвело от старости, пластик исцарапался.
– Родители купили мне его на ярмарке, когда была совсем маленькой, – сообщила Лиз, старательно выговаривая слова с нарочито английским акцентом; точнее, таковым его считал Пэт, сама же Лиз говорила, что это стандарт «Би-би-си». – И сестре тоже. Только ей – с головой мартышки. Ну, наверное, это была мартышка. Такая старая, сморщенная, с большим лысым лбом… И кольцо у Сары было коричневым. Я же говорила, что мою сестру звали Сара? Мое кольцо ей понравилось больше, но я первая увидела его и попросила. С волком было только одно, поэтому Саре пришлось взять коричневую мартышку. Она притворилась довольной, хотя я-то видела ее насквозь. Понимала, что она обязательно постарается отнять приглянувшуюся ей вещь. Так и вышло.
Она дождалась, когда мы поедем домой, и расплакалась: мол, кольцо сломалось. Ободок отчего-то лопнул… Как такое могло случиться, хотелось бы знать? Она стала реветь во весь голос. Отец посмотрел на меня в зеркало. Мать обернулась через плечо. Оба многозначительно молчали. Я вздохнула и сняла свое кольцо с пальца. «Спасибо, спасибо, спасибо! – запричитала Сара. – Ты точно не обидишься?» «Точно», – ответила я. А что еще я могла сказать? Родители одобрительно кивнули.
А знаешь, что было потом? Догадываешься? У тебя ведь тоже есть сестры. Прошло немного времени, может, неделя или две, и я увидела кольцо – мое кольцо! – в ящике Сариного письменного стола. Уж не помню, зачем я туда полезла. Оно валялось среди всякого хлама, куда сестра бросала надоевшие ей вещи. В том числе и кольцо, из-за которого закатила истерику! Впрочем, чему удивляться? Моя сестра всегда была жадной и кидалась на все красивое. Увидев кольцо, я ужасно разозлилась. Схватила его, убежала к себе в комнату. Спрятала в деревянную коробку за энциклопедиями на нижней полке (там я хранила самые ценные мои сокровища). Наверное, можно было выждать пару недель и спокойно его носить. Сара ничего не заметила бы. Правда, могли увидеть родители – и тогда заставили бы вернуть кольцо сестре. Сара, разумеется, забрала бы из чистого упрямства. Поэтому я его спрятала. Иногда, если оставалась одна – когда делала уроки, например, – то вынимала из коробки и надевала на палец. Знаешь, как приятно было лежать в постели, разглядывать кольцо и понимать, что сестра за стенкой занимается своими делами, не подозревая, что я давно забрала свое? Когда мне рассказали про зеркальную рыбалку, которой я хочу тебя научить, я поняла, что оно будет идеальной приманкой.
Прежде чем Пэт успел поинтересоваться, откуда она узнала про рыбалку, Лиз спросила:
– А что у тебя? Какую приманку выбрал ты? Робота?
– Воина-сегуна, – ответил Пэт с некоторой досадой. – Эти игрушки были очень популярны в моем детстве. Их привозили из Японии. В те годы показывали мультфильм про гигантских роботов, которые защищают Землю. Каждый размером больше дома. Они умели летать, стрелять ракетами и лазерами, принимать другую форму. Нам с братом подарили две больших фигурки. Сперва в мультфильме было три героя, потом придумали еще. И запустили комикс. Это была история о создателях роботов: почти все они погибли, остались только трое, которые научились ими управлять. Один парень был из Америки, один – с Мадагаскара и еще женщина из Японии. Американец считался самым крутым. Он был настоящим каскадером и сорвиголовой. Хотя мне больше нравился тот, который с Мадагаскара. Он был ученым, морским биологом. Его Воина-сегуна звали Дэнгард Эйс. Он выглядел интереснее всех и умел превращаться в дредноут, сверхмощный боевой корабль.
Одна беда – Дэнгард Эйс в большом размере не продавался. Его выпускали только в серии маленьких фигурок; коробки были, как колода игральных карт. Дэвису подарили одну такую на день рождения. Внутри лежал вкладыш, на котором были изображены все Воины-сегуны из этой серии. Среди них был и Дэнгард Эйс. Я искал его повсюду: в каждом магазине игрушек, в каждом гипермаркете, где мы только бывали, но так и не нашел. Может, из-за комиксов. Они были очень популярны, и фигурки мигом сметали с прилавков. Потом комикс прекратили выпускать. Уж не знаю почему. Мне он нравился, да и всем моим друзьям тоже. Какое-то время игрушки еще продавались, но потом пропали. Однако год назад, в мае, я его нашел. У меня как раз были при себе деньги: подарили родные на конфирмацию. Родители, правда, заставили положить их в банк, но немного оставили. Меня отвезли в торговый центр и сказали, что я могу купить что угодно. Предполагалось, что я выберу какую-нибудь умную книжку, но я решил пройтись и осмотреться. Приятно ходить по магазинам, зная, что у тебя есть деньги и… ну, ты поняла. В общем, захожу я в магазин игрушек – и что вижу в конце ряда с фигурками из комиксов? Правильно – целую кучу маленьких Воинов-сегунов! Коробки были потрепанными, многие порваны, с ярко-желтым ценником. Видимо, на складе нашли забытый ящик, который давным-давно следовало списать, и выставили на распродажу. Фигурок был почти полный набор. Сперва я хотел забрать сразу все. Денег хватило бы. Но если бы я спустил всю сумму на детские игрушки, родители не поняли бы такого расточительства. Вот Дэнгард Эйс – другое дело. Удержаться от соблазна я не смог, слишком много времени и сил потратил на его поиски. Это ведь маленькая игрушка, совсем недорогая… Правда, папа посмотрел на меня с таким видом, будто не поверил ушам, а мама молча улыбнулась, словно говоря: мы-то думали, ты взрослый, а ты совсем еще малыш. Мне было плевать. Я не мог уйти из магазина без Дэнгарда. Я поставил его на тумбочку возле кровати и стал говорить, что он приносит мне удачу.
– Это же не просто талисман, да? – уточнила Лиз.
Она вытянула конец удочки между кроватями, над зеркалом, и отпустила кольцо. Оно качнулось в сторону Пэта, потом обратно… Амплитуда постепенно уменьшалась. Пэт глядел, как пластиковый ободок качается маятником.
– Это символ, – сказала Лиз.
Она опустила удочку, и кольцо потянулось к своему отражению.
– Символ влечения.
Кольцо встретилось со стеклом.
– Влечения? – переспросил Пэт.
Во рту внезапно пересохло. Подруга его кузины Кэрол была девушкой весьма симпатичной: стройной, подтянутой, загорелой, ярко накрашенной, из одежды она предпочитала короткие шортики и маечки. Ей исполнилось девятнадцать, она была старше няньки, которую родители нанимали, если собирались куда-то уйти. Лиз и Кэрол имели в доме особый статус: хоть и ниже родителей (которых обе гостьи заметно уважали), но значительно выше Пэта, Дэвиса и их сестер. Находиться рядом с девушкой, которая не уступала красотой Фарре Фосетт на плакатах, было крайне волнительно. Особенно когда все уехали в торговый центр, а Пэта оставили на попечение гостьи. Лиз мельком обмолвилась, что хотела бы научить его «зеркальной рыбалке». Видимо, это какая-то игра из ее детства. Что ж, прекрасно. Пэту нравилось с ней общаться, и он был готов потакать любым ее слабостям. Он не знал, что именно она затевает, но когда Лиз упомянула «влечение» – слово не то чтобы запретное в их доме, хотя родители, произнося его, всякий раз морщились, – Пэт заволновался, испытывая трепет: то ли ужас, то ли радость, а может, все сразу.
– Потребность, – добавила Лиз.
Прежде чем Пэт успел сказать, что понимает значение слова, Лиз жестом указала на его удочку и произнесла:
– Твоя очередь.
Он подался вперед, чтобы лучше видеть робота, и поднес фигурку к зеркалу.
– Ты хотел его, – сказала Лиз. – Хотел игрушку – именно эту! – и выплеснул свое желание в мир. Как рыбак, который забрасывает приманку, чтобы привлечь рыбу. И что в итоге? Ты поймал ее? Получил, что хотел?