Степанов лихорадочно набирал по мобильнику номера ГИБДД и СОБРа. А в это время «А4» мигала тормозными фонарями, заставляя его машину прижаться к разделительной стенке и остановиться. Сзади на хвост сел корейский джип.
Наконец Степанову удалось дозвониться до ГИБДД и сообщить номера преследователей, но он прекрасно понимал, что милицейский «Форд» не появится тотчас же, как по мановению волшебной палочки. Да, эти негодяи рассчитали все точно. Они дожидались Степанова как раз между постами у двух крупных шоссе.
У Степанова не было с собой оружия. Приходилось полагаться только на свое шоферское искусство. Из левого ряда он быстро свернул в правый, надеясь съехать с МКАД и уйти от преследователей боковыми улочками. На повороте его «Лада», к несчастью, попала в глубокую колдобину. Громыхнула выхлопная труба. «А4» подрезала «Ладу», появившись впереди. Рядом притормаживала «Ауди». Это сближение Степанову совсем не понравилось. Он выжал тормоза.
Из «А4» и джипа выскочили шесть добрых молодцев и окружили бедную «Ладу». Бандиты были вооружены резиновыми дубинками. Дубинки загуляли по корпусу машины Степанова; нападающие не пытались, впрочем, вытащить следователя наружу. Степанову казалось, будто удары приходятся по животу и по груди, такими мощными они были. А тут еще и жалобный скулеж пекинеса. Он взял с собой Чумарика на Птичий рынок, чтобы давать ему на пробу разные сорта корма.
Крыша машины уже прогибалась. Стекло покрылось трещинами. Дубинка пробила стекло и едва не задела Степанова, судорожно сжимавшего в руке бесполезный мобильник.
Но внезапно нападение завершилось. Бандиты поспешно скрылись. Степанов вышел из машины, которая теперь, по всей вероятности, не подлежала восстановлению. Мимо него разворачивался поток машин. Водители пугливо оглядывали изувеченный автомобильчик, но никто так и не остановился, чтобы помочь.
«Вот они какие, — подумал Степанов. — Думают, что пронесет, что беда обойдет их стороной!»
Сцена тридцать вторая
Томская сулила бывшему физкультурнику золотые горы. В конце концов он согласился. Втроем — Томская, Валерий и физкультурник — они проникли ночью в костюмерную. Они рылись в грудах театральных костюмов, когда внезапно захрустело оконное стекло и в комнату прыгнул Антон. Томская сейчас же сочла его появление своего рода перстом судьбы. Она снова обретала сына! Галина отчаянно вскрикнула. В последнее время она настойчиво училась говорить, но пока у нее это плохо получалось. Услышав странный гортанный возглас, Антон кинулся бежать. Галина Николаевна поняла, что он или не узнал ее, или испугался. Почти инстинктивно она хотела броситься за ним, но тут в коридоре промелькнули люди в штатском. А вот этих людей уже должна была опасаться она. Томская вовсе не хотела связываться с оперативниками.
Томская и ее подельники побежали в разные стороны. Преследователи отстали. Да Томская и не была уверена в том, что охотятся именно за ней. Она спустилась в подземный ход. Сначала она медленно кралась, затем побежала быстро, будто что-то подстегнуло ее. Наконец она наткнулась на мертвое тело. Этого человека застрелили. Все то же странное инстинктивное чувство заставило ее наклониться. Убитый оказался совсем молодым человеком. Она узнала его. Это был Антон! Галина припала к мертвому телу единственного сына. Изо рта вырывались безумные стоны. На несколько мгновений она потеряла сознание. Затем медленно поднялась с колен. Теперь ей оставалось лишь одно: мстить. Сама судьба отнимает у нее все и толкает на отчаянное мщение. И ведь она знает, что она великая артистка. Да, она отомстит, отомстит всем. И никто не найдет ее, никто не увидит, как она терзается, как она торжествует. А потом она поступит в самую лучшую клинику. И у нее будет новое лицо. И она обретет второе дыхание, к ней вернется ее великолепный голос. И она споет. О, как она споет! Мих-Мих и ему подобные будут сражены. Да, у них есть деньги, есть власть, но никакими талантами они от природы не наделены.
И вдруг она снова опустила голову и встала на колени у трупа сына. Она горько плакала. Начался приступ головной боли. Эти приступы стали мучить ее после страшной травмы. Ей даже случалось забывать, где она находится и что делает. Но на этот раз она вскоре пришла в себя. Валерий и физкультурник смотрели на нее. Они подхватили ее под руки и повели. Потом она взяла инициативу в свои руки и сама повела их через лабиринт театральных коридоров. Ей вдруг пришло в голову, что для того, чтобы самой остаться безнаказанной, вероятно, придется подставить беднягу Валерия и физкультурника. Да все равно. Это конченые люди. Им уже ничего не светит, кроме смерти под забором или тюрьмы.
О том, что классическую постановку оперы Римского-Корсакова «Снегурочка» намереваются сменить на модернистский спектакль того же названия, но по музыке Чайковского, и поменять оперу на балет, Галина Томская узнала, бродя тайком по театру. Ей это тоже не понравилось. А потом выяснилось, что оперу все же не снимут с репертуара. Более того, партию Снегурочки должна петь Величаева. Томская представила себе, как эта гнусная узурпаторша будет пожинать аплодисменты и прижимать к груди букеты. Нет, мщение и только мщение.
Томская и ее друзья-бомжи проникли в театр в день спектакля. На их верность она полагалась. Вчера ей пришлось стоять на стреме, пока бомжи пытались ограбить рыночных продавцов колготок. Кое-что действительно удалось украсть. Свою долю Галина использовала для того, чтобы поставить угощение и водку своим приятелям. Она полагала, что этим укрепила их преданность. Но плохо было то, что в пьяном виде они могли как-то не так повести себя.
Томская думала, что перехитрила всех, кто ее уже выслеживал. Они ждут Снегурочку? Очень хорошо. А она переоденется поселянкой из царства Берендея. Она умела гримироваться и могла кого угодно загримировать. Валерию и физкультурнику достались костюмы поселян. Валерке она собственноручно наклеила усы и бороду, да еще и пастуший кнут вручила, а физкультурнику повесила через плечо гусли на ремешке. Никто ничего не заметил, потому что в связи с затяжным ремонтом в театре царил хаос, и можно было хоть все костюмы украсть!
И вот она стояла среди хористов и открывала рот, делая вид, будто поет. Это она-то, великая певица.
А мы дадим девицу, девицу.
Ой, дид-ладо, девицу, девицу, —
начинала одна сторона хора.
А нашего полку прибыло, прибыло.
Ой, дид-ладо, прибыло, прибыло, —
отвечала другая сторона, где стояли Валерка и бывший физкультурник.
И тут вдруг на сцене появились еще два статиста. Галина ужаснулась. Да, как низко пал театр после ее исчезновения! Она бы таких близко к сцене не подпустила. Эти двое ступали настолько не в такт, настолько демонстративно открывали рот и не пели...
Поселяне сходились в хороводе. Рука Томской оказалась в руке одного из только что появившихся поселян. Она не обратила на это внимания, сейчас она не сводила глаз со Снегурочки — Величаевой, которую держал за руку Мизгирь — Тимошенков.
— Гадина! — вдруг вырвалось у Галины.
Впервые после страшной травмы ей удалось произнести слово.
Державший ее за руку поселянин взглянул на нее с любопытством.
Она посмотрела на него с досадой и тотчас же забыла о нем. Яркий луч солнца озарил Снегурочку. Величаева пела в истоме:
...О, мать-Весна, благодарю за радость,
За сладкий дар любви!
Какая нега Томящая течет во мне!..
...Прощайте, все
Подруженьки, прощай, жених!
О, милый,
Последний взгляд Снегурочки — тебе.
Снегурочка направилась к костру. Она неминуемо должна была пройти мимо Томской. Мизгирь запел отчаянно:
Снегурочка, обманщица, живи,
Люби меня,
Снегурочка, обманщица — не ты.
Обманут я богами; это шутка
Жестокая судьбы. Но если боги —
Обманщики, не стоит жить на свете!
Мизгирь взбежал на Ярилину гору. Отсюда он должен был броситься вниз, то есть перестать быть видимым зрителям.
Томская шагнула к Величаевой, но сжимающая ее пальцы рука неуклюжего пейзанина не давала ей двинуться дальше.
— Пусти! — прошипела она. Это было второе слово, произнесенное ею после травмы. Но странный статист держал ее крепко, явно не желая, чтобы она подошла близко к солистке. Томская догадалась, что ее все-таки выследили. Свободной рукой она успела сунуть пистолет, который был у нее, за пазуху Валеркиного кафтана.
Валерка и физкультурник отступали к занавесу. Томская не могла двинуться с места. Загадочный поселянин крепко сжимал ее руку.
Зал рукоплескал Величаевой. Особенно неистовствовали те самые клакеры, которые прежде так рьяно аплодировали Томской.
Но откуда же взялось столько Снегурочек? Вот одна из них медленно кралась по коридору, тускло освещенному мерцающими лампами. Кто это? Сегодня она намеревалась осуществить намеченное. Сегодня с ней должны были столкнуться те, встречи с которыми она так добивалась.
Эта Снегурочка не была артисткой, но довольно долгое время ухитрялась пугать театр. Теперь она направлялась к уборной Галины Томской, куда перебралась Величаева.
Вдруг погас свет, но призрак не обратил на эту помеху никакого внимания. Это существо знало дорогу и прекрасно ориентировалось в лабиринте театральных коридоров. Все это происходило в полнолуние. Сарафан Снегурочки приобрел зловещий мертвенный оттенок, кокошник искрился. Казалось, растаяв в костре, она теперь воскресла из мертвых.
Вот и круглая бронзовая ручка двери, ведущей в бывшую уборную Томской. Еще мгновение, и сюда проскользнет таинственная Снегурочка. Именно отсюда началась цепочка страшных преступлений. Вот с легким скрипом приоткрылась дверь. И тут привидение вдруг вскрикнуло от страха и изумления. Наверно, призраки тоже могут пугаться.