– Так правильней будет, – уверенно сказал Патрик на собрании, – деньги от ИРА фениям должны идти, потому как нормально работать у нас уже не выйдет. Ни времени на совмещение не будет, ни возможности. Сами понимаете, что не каждый хозяин будет терпеть такого работника. Но денег должно быть в меру, чтоб не рвались в капитаны всякие рвачи. Согласны?
– Согласны, согласны, – проворчал один из лейтенантов, народ одобрительно загудел, обсуждая предложение.
– А если я помимо где заработать смогу? Без ущерба для дела? – Озабоченно спросил немолодой сержант.
– Финниган, так? Слышал, ты вывески малюешь? – Спросил Аластор.
– Так-то маляром, как и ты, но вот подрабатываю.
– Подрабатывай, – пожал плечами Аластор, оглядываясь на остальных капитанов, – думаю, никто не против. Если не в ущерб должностным обязанностям, то почему нет? Ты вот вывески малевать, Фокадан может ещё пьесу напишет.
Активистам ИРА жалования не полагалось – не считая солдатского у тех, кто пошёл на службу. Зато во время дежурств в некоторых трактирах их кормили бесплатно, наливали кружку пива. Ну и помощь врача за счёт ИРА, случись чего с ними или их семьями. Немало, если задуматься.
Большая часть средств на поддержку ИРА пошла на спортивные клубы, коих открыли сразу несколько всего за пару дней. Примитивные, с убогим инвентарём… но там преподавался бокс – отныне и навсегда кельтский, фехтование и фланкирование[108], атлетика, разные виды борьбы. Купили так же дом под штаб по соседству с домом Алекса.
Открыли и несколько бесплатных столовых для бедноты из своих. Работали там те самые вдовы и сироты, так что идея Алекса (который просто-напросто первый её озвучил) получила самое широкое одобрение общественности.
Но были и другие деньги… Так, история талантливого актёра и драматурга, вставшего на защиту Города, подхвачена некоторыми газетами.
Совпало так – людям требовалась позитивная информация, а её в разграбленном и сожженном Нью-Йорке немного. А тут… молодой, почти привлекательный… с романтичной амнезией[109] и красивой (по мнению репортёров) историей любви.
Своей цели статьи достигли и люди охотно обсуждали личную жизнь попаданца. Настолько охотно, что по здравому размышлению, он решил уйти из театра Бауэри, да и вообще со сцены. Одно дело – стать любимцем публики за счёт таланта, а вот так… спасибо, нет.
Началось обсуждение, а потом… начали присылать деньги с пометкой к свадьбе. Достаточно много, чтобы купить ещё один дом по соседству. Алекс вознамерился так и поступить – логично же, верно? Можно сдавать комнаты, перестав думать о куске хлеба для семьи.
Но на свою беду… или благо? Он посоветовался будущим тестем?
– Потратить на свадьбу, – не задумываясь сказал Папаша, – пригласи всех.
В том же ключе выразилась и будущая тёща, да и сама Лира.
– Не понимаешь? – Удивилась невеста, прекращая целоваться и вставая с его колен – обручённым позволительны кое-какие шалости, – правда не понимаешь? Ах да… амнезия же… Просто у тебя так здорово получалось, что я думала…
Лира вздохнула и затараторила о былых временах, фениях, пятинах Ирландии и прочем. По её словам, Ирландия делилась на четыре провинции, и когда в новеньком ИРА появилось пять капитанов, все приняли это за знак. Тем более после того, как попаданец отказался стать лидером и стал первым среди равных.
– Милая, какой знак, если провинций четыре, а капитанов пять, – перебил невесту Алекс.
– Ещё и Тара[110], что принадлежит верховному королю и считается пятиной, она тоже как пятина считается, хотя это и не пятина, – объяснила Лира.
Власть у короля скорее мистическая, чем военная, так что бард, который стал первым среди равных у фениев, ирландцами воспринимался именно как веяние былого и жирный такой намёк, что былое возвращается.
– Нет, милый, ты не можешь претендовать на трон (при этих словах попаданец облегчённо выдохнул), – это совсем-совсем другое! Ты как бы предвестник короля, понимаешь?
Ему нужно соблюсти старинные обряды кельтов как можно точнее, тогда Ирландия пробудится. Причём, по мнению невесты, выдавшей всё это с крайне серьёзным видом, пробудится как в мистическом смысле, так и в революционном.
В голове попаданца сразу проснулись крайне ехидные мысли, но язык удалось удержать за зубами. Чуть погодя приструнил и мысли: не самое идиотское поверье… если покопаться, то и на Руси найдётся великое множество не менее странных для чужаков традиций и поверий, которые могут стать причиной революционных настроений.
Осторожно расспросив Лиру, он убедился, что как короля или кандидата в короли его никто не воспринимает и не будет воспринимать. Предвестник короля своей деятельностью как бы подготавливает его приход и грядущую коронацию. Не более. Но и не менее.
В будущем ему и его потомкам (здесь Лира страшно засмущалась) будет определено почётное место при дворе Короля. Не будет короля? Обязательно будет…
– Тогда нам пир нужно давать в Пяти Точках, – пошутил попаданец, – мистическое число, да ещё и отвоёванная территория по сути.
– Ты понял! – Лира просияла и снова вскочила с колен, – понял! Да, в Пяти Точках здорово будет – там сразу пять дорог, пятины… И ты вроде как отражение Грядущего Короля, который коронуется в будущем на холме Тара! Точно!
Девушка вскочила и убежала к отцу в соседнюю комнату – молодые встречались под приглядом, дабы не вышло чего лишнего.
– Пап!
Дальше у будущей миссис Фокадан и её отца начался странноватый диалог, с вкраплениями гэльских слов, которые Алекс понимал с пятого на десятое.
– … холм, да!
– … храм ставить в честь святого Патрика.
– И штаб… Медовые Покои?
– Да, отражение будет, как другая сторона монеты.
Попаданец вздохнул незаметно… как-то не получалось у него жить спокойно. Вот и сейчас шутка обернулась явно чем-то серьёзным. Причём судя по лицам О'Брайенов, сперва подключившихся к беседе, а потом понёсшихся разносить новости по округе… это самое что-то вышло из-под контроля.
Глава двадцать третья
Нью-Йорк бешеными темпами восстанавливается после пожаров, и не последнюю роль в этом играет бригада Кельтика. Надевшие военные мундиры, работяги весьма уверенно чувствуют себя в роли строителей, завоевав симпатии горожан.
Попаданец к нынешнему благостному положению дел настроен скептически, уверяя фениев, что это ненадолго.
– Несколько месяцев мы можем быть бравыми парнями и своими ирландцами, – пророчествовал он, – а дальше опять ирлашки и белые негры. Это пока горожане помнят, кто их спасал. Память человеческая весьма избирательно работает, особенно если её направить в нужную сторону. Скоро начнутся разговоры, что не будь нашего выступления за свои права, не случилось бы и бандитского восстания. Тем паче, что не всем бонзам города понравилось наше вложение.
Раздались смешки – сожженные во время бунта Пять Точек выкупили ирландцы, вложив в восстановление района все свободные средства общины. Выкупили задёшево, пока менее расторопные англосаксы не успели осознать, что отныне это не бандитский район. Цены на землю и на уцелевшую недвижимость взлетели в десяток раз и продолжали расти.
Да и район отныне назывался не Пять Точек, а Медовые Покои[111]. Неофициально пока, но местные обитатели упорно звали свой район именно так. А ирландцы упрямы…
По какой-то неведомой причине это место после свадьбы Алекса и Лиры, на которой погуляло более десяти тысяч человек, стало считаться счастливым. Свадьба вышла очень бюджетной и угощения стояли скорее символические.
Но и цены… так, бутылка весьма качественного портвейна стоила в портовом городе[112] порядка десяти центов. Выпивка классом пониже стоила в разы дешевле – на пять центов какой-нибудь алкаш, не требовательный к качеству выпивки, мог ужраться до состояния нестояния.
Традиционная ирландская свадьба предполагает достаточно простые блюда, вроде домашнего хлеба и солонины из говядины, подаваемой с капустой. Из алкоголя – пиво да виски.
А тут почти две тысячи долларов, оторванные попаданцем буквально от сердца. К деньгам он относился крайне серьёзно, и будь его воля… но случилось так, как случилось. Еды и выпивки хватило на всех желающих, что уже воспринималось едва ли не как рождественское чудо. Вдобавок, у бедняков считалось хорошим тоном придти в гости со своим угощением. Так что свадьбу вспоминали, и судя по всему, ей суждено войти в городские легенды.
После стояния в церкви босиком[113] он крепко простыл и почти две недели радовал молодую жену кашлем. Благо, хоть насморка не случилось. А вообще весело получилось, да… Разнокалиберные столы, наскоро сколоченные из обгоревших досок и временно снятых дверей. Бочонки виски и пива, расставленные в самых разных местах. Блюда с солониной и хлебом, заказанные в пекарнях простенькие пироги и притащенные с собой гостями разнообразные блюда – в основном из картофеля и муки. Танцы, песни… душевно погуляли, и что самое удивительное, даже без драк.
Ну то есть дрались… но по местным понятиям фонарь под глазом или расквашенная губа не считались. Вот проломленная голова – это да, а всё что меньше – так, дружеский спарринг.
Один минус… Алекс печально вздохнул… медового месяца не вышло. Всего через два дня новобрачный командовал батальоном, ликвидируя последствия пожаров в Бруклине. Нельзя сказать, что он стал очень уж хорошим командиром… скорее, на Фокадана работает авторитет. Ну и тот факт, что отделения, взводы и роты, остались по сути большими артелями.
Ирландцы как работали бригадами, так и в армию записываться пришли. То есть никого не понадобилось нагибать, ставить новых командиров или учить чему-то